Тайная дочь - Сомайя Гоуда Шилпи (читаем книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Мимолетная веселость улетучивается от громкого стука в дверь и свирепого голоса Маниша.
— Джасу? Эй, Джасу! Я знаю, что ты там. Я слышу, как ты таскаешь свою тушу у меня над головой. Быстро открывай, или я выломаю дверь.
— Что этот мерзавец здесь делает в такой час?
Джасу большими шагами подходит к двери и, распахнув ее, видит перед собой Маниша, одетого в потасканную исподнюю рубаху, из-под которой торчит нависающее над затянутыми шнурком штанами волосатое брюхо. На лице недовольного рантье недельная щетина, глаза красные, от него несет спиртным. Кавита хватает Джасу за локоть в надежде, что тот отреагирует на приход Маниша спокойнее.
— Маниш, уже поздно. Неужели дело настолько важное, что нельзя подождать до утра? — твердым голосом произносит Джасу и начинает закрывать дверь.
С поразительной проворностью Маниш умудряется вставить свою дряблую руку в проем, чтобы дверь не закрылась.
— Слышь, ты, ленивый ублюдок. Ты задерживаешь плату за жилье уже две недели, и я не собираюсь больше это терпеть, — орет ему в ответ арендодатель.
Джасу стоит в дверях, загораживая собой Кавиту и Виджая.
— Маниш, бхаи, — обращается к хозяину уже более мягким тоном Джасу. — Я заплачу. Разве я когда-нибудь подводил тебя за те восемь лет, что мы живем здесь? Недавно у меня произошла неприятность с работой, и… мне нужно немного времени.
— Времени? У меня нет для тебя времени, Джасу. Ты крадешь эти деньги из моего кармана, слышишь?
Маниш трясет кулаком в воздухе.
— Думаешь, тебе одному нужна эта квартира? Да у меня очередь отсюда и до самого океана из тех, кто хочет жить здесь, и все они готовы платить вовремя. Я не могу тебя ждать, Джасу!
— Маниш, бхаи, пожалуйста. Ты не можешь просто выкинуть нас отсюда. Мы говорим сейчас о моей семье. — Джасу открывает дверь шире, чтобы хозяин увидел Кавиту и Виджая. — Ты ведь нас знаешь. — Он старается говорить с уважением. — Я обещаю, что достану деньги за жилье. Пожалуйста, Маниш, бхаи.
Джасу умиротворяюще складывает ладони. Кавита от волнения едва дышит.
Маниш качает головой, тяжело выдыхая.
— Пятница, Джасу. У тебя есть время до пятницы, и все. Потом пойдете на улицу.
Он разворачивается и, разгоняя тараканов, живо припускает вниз по лестнице своей переваливающейся походкой.
Джасу запирает за ним дверь и, прислонившись к ней лбом, тяжело вздыхает, прежде чем взглянуть на жену и сына.
— Жадный ублюдок. Мы вовремя платили ему каждый месяц на протяжении восьми лет.
Широкими шагами Джасу возвращается в кухню.
— Мы мирились с загаженностью его туалетов и отключениями воды без предупреждения и ни разу не пожаловались. — Джасу грозит кулаком в сторону двери. — И вот он легко и просто готов выкинуть нас. Негодяй! — Он берет из трясущихся рук Кавиты тхали, снова шагает на кухню и садится за стол. — Ему повезло, что я за него не взялся, — добавляет Джасу, кладет в рот большую порцию дал-бата и энергично жует.
— А почему, пап? — в дверях кухни возникает Виджай.
— Что? — переспрашивает Джасу, не отрывая взгляда от еды.
— Почему бы тебе не сделать так, чтобы Маниш перестал сходить с ума и заявляться сюда всякий раз? Он вчера приходил и напугал маму…
По глазам сына Кавита видит, как он расстроен и разочарован, и она знает, что Джасу тоже заметит это.
— Да ладно, полно, ничего страшного. Я не испугалась. Папа разберется, хорошо? А сейчас тебе надо пойти доделать домашнее задание, — уговаривает сына Кавита, показывая на книги и листы бумаги, разбросанные по полу.
— А что, Виджай? Что, по-твоему, мне надо сделать? Этот человек негодяй. Он пользуется людьми, которые зарабатывают себе на жизнь тяжелым трудом. Тут уже ничего не поделаешь.
— Я не знаю, пап, сделай что-нибудь. Отдай ему деньги. Врежь ему. Сделай что-нибудь. Хоть что-то. Хватит его упрашивать, — говорит Виджай с набитым ртом.
У Кавиты перехватывает дыхание и она инстинктивно подается вперед. Джасу резко вскакивает и в один шаг оказывается возле Виджая, замахнувшись на него кулаком.
— Прикуси язык! Ты думаешь, ты лучше отца, потому что учишься в школе? Я каждый день гну ради тебя спину. Много ли ты понимаешь! — Глянув на свой недоеденный ужин, Джасу в сердцах толкает тхали, и тарелки звякают. — Я сыт по горло дал-батом. — Он разворачивается, собираясь уйти. — Сыт по горло!
Кавита идет за мужем по коридору.
— Джасу, он еще мальчишка. Сам не понимает, что говорит. — Она смотрит, как муж надевает чаппалы. — Куда ты идешь?
— Куда глаза глядят. Подальше отсюда!
Джасу с грохотом захлопывает дверь.
Некоторое время Кавита стоит, уставившись на закрытую дверь. Она чувствует, как страх перерастает в недовольство всеми — Манишем, Джасу и Виджаем — за то, что каждый из них распыляет вокруг нее зло, словно бензин, и превращает пейзаж ее жизни в выжженную равнину. Она несколько раз глубоко вдыхает, прежде чем повернуться к сыну. Он всего лишь мальчишка.
— Виджай, — говорит она, крепко беря его за плечи. — Что с тобой происходит? С отцом нельзя так разговаривать.
Виджай сверлит ее твердым взглядом.
— Послушай меня. Папа со всем разберется. — Тыльной стороной ладони мать касается его щеки и замечает первые волоски. — Тебе незачем об этом беспокоиться, бета. Ты должен думать об учебе.
Она берет его за руку и отводит обратно к книжкам.
Виджай уворачивается от матери и остервенело пинает книги на полу.
— Зачем? Для чего мне учиться? Это пустая трата времени. Неужели ты не видишь? Что это даст, мама? Ты говоришь, я должен стараться изо всех сил. Но это ни к чему не приведет.
Кавита смотрит, как он разворачивается и выходит на балкон — единственное место в их тесной квартирке, где можно хоть как-то уединиться. Такие грандиозные замыслы, прямо как у отца. Когда у ее маленького мальчика появились заботы взрослого мужчины? Не раздеваясь, Кавита забирается в их с Джасу постель, зарывается головой в тощую прокисшую подушку и беззвучно плачет. Некоторое время она лежит в темноте без сна, потом до нее доносится скрип балконной двери и глубокое, тяжелое дыхание сына, которое она узнает безошибочно, где бы ни находилась.
Под утро Кавита слышит, как хлопает входная дверь. Когда Джасу заваливается на свою половину кровати, Кавита улавливает его дыхание. Она помнит этот запах с первых жутких недель в трущобах Бомбея. Тогда в ночном воздухе стоял запах перегара. Она помнит неприятный запах браги из плодов чику в ту ночь, когда Джасу ворвался в хижину, где она родила дочь. И каждый раз с этим запахом в ее жизнь приходили несчастья.
26
ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ
Менло-Парк, Калифорния, 2000 год
Аша
Аша заходит в офис школьной газеты «Харпер Скул Бьюгл» раньше времени. В этом помещении без окон она проводит большую часть своего обеденного и прочего свободного времени. Девушка садится за стол вместе с Кларой, редактором, и миссис Джансен, их консультантом, достает блокнот и карандаш. Аша так и не смогла привыкнуть ни к шариковой ручке, ни к фломастеру. Ее смущает, что их невозможно стереть, словно за написанным сжигаются все мосты и нет пути назад.
— Так, — произносит Клара. — Давайте пробежимся по статьям, которые идут в юбилейный выпуск в честь столетней годовщины школы в следующем месяце. Этот выпуск получат все наши выпускники. Аша?
Аша выпрямляется на стуле.
— Ну, в свете грядущего юбилея я подумала, что нельзя не уделить внимания истории. Как мы все знаем, свое состояние этой школе передала Сьюзан Харпер. — Девушка видит, что все сидящие за столом откровенно скучают. Они, как и сама Аша, уже давно знают про Сьюзан Харпер все. — Но состояние досталось ей от мужа, Джозефа Харпера, владельца компании «Юнайтед Текстайле» — крупнейшего в стране производителя текстиля. Так получилось, что около десяти лет назад у них возникли сложности с профсоюзами. «Юнайтед Текстайле» перевела производство за границу. Сейчас большая часть ее заводов находится в Китае и активно эксплуатирует детский труд… — Она делает паузу, чтобы добиться нужного эффекта. — Десятилетние дети работают на фабриках по двенадцать часов в сутки, вместо того чтобы учиться в шикарных школах вроде нашей.
