Тайная дочь - Сомайя Гоуда Шилпи (читаем книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Время в начале второй половины дня, после сытного обеда, когда на улице стоит жара и тянет поближе к вентилятору, можно считать самым спокойным в Бомбее. Водители такси выключают счетчики и вытягиваются на задних сиденьях машин. Слуги в шестиэтажном здании, где живет мемсагиб, лежат на ковриках вдоль открытых коридоров и лестничных площадок. Даже консьерж клюет носом в фойе. Возвращаясь из школы, Кавита с Виджаем часто видят, как мужчина сидит, уронив голову на грудь, и пускает во сне слюни. Кавите же не удается отдохнуть днем, так что сегодня она решает воспользоваться моментом. Бхайя попросила на обратном пути из школы захватить немного домашнего сыра панир. Остановившись возле рынка, Кавита смотрит на часы. Времени едва хватает, чтобы сделать крюк по городу. Если идти быстрым шагом, она успеет. Мешкать нельзя.
Через десять минут женщина, запыхавшись, подходит к знакомым железным воротам детского приюта. Прильнув лицом к прутьям, она смотрит во двор на табличку с красными буквами. За ее спиной раздается смех, и женщина оборачивается. К ней приближается отряд детей разного роста. Двое высоких, по грудь взрослому, идут впереди. За ними, выстроившись по росту, следуют остальные. Кавита вглядывается в лица девочек, пытаясь отыскать ту, которая навсегда отпечаталась в ее памяти. Одна из девочек улыбается ей, но она слишком темненькая. Другая как раз подходящего роста, но с темно-карими глазами. Кавита замечает, что проходящие дети одеты в чистую одежду. Они выглядят сытыми и вполне довольными. Последние из них слишком быстро вбегают в ворота и исчезают в здании. Ей никогда не хватает времени, чтобы разглядеть их.
Она должна быть где-то здесь. Конечно, возможно всякое. По ночам Кавиту преследуют кошмары о том, что Ушу продали в служанки по договору, что она умерла от плохого питания или болезни. Именно поэтому Кавита приходит сюда в надежде увидеть маленькую девочку с такими же, как у нее, глазами и положить конец мыслям, не дающим покоя по ночам.
Неожиданно она вспоминает о времени. Виджай.
Женщина быстро переходит улицу. Она опаздывает всего на несколько минут. Сегодня хороший день. Возможно, ей удастся купить свежего кокосового молока, чтобы попить его вместе с сыном на обратном пути. Подходя к школе, она слышит крики играющих на поле мальчишек. Их голоса почему-то звучат скорее зло, чем весело. Кавита ускоряет шаг, чувствуя, как в животе сжимается комок страха. Очутившись на поле, она видит разбросанные по всему двору книги и сгрудившихся у кирпичной стены школьного здания мальчишек. Кавита торопливо распахивает ворота и бежит настолько быстро, насколько ей позволяет сари. Подойдя к группе мальчишек совсем близко, она слышит насмешливые выкрики.
— Деревенщина! Гаван! — вопят мальчишки.
— Убирайся в свою деревню играть с курами!
Кавита протискивается между ними и видит лежащего на земле Виджая. Его прижали к стене, ноги исцарапаны в кровь, рубашка в грязи. Мать бросается к сыну и приподнимает его голову.
— Что вы творите? Накхрас! Бессовестные! А ну пошли! Убирайтесь, пока я сама не побила вас! Быстро! — кричит Кавита, одной рукой поддерживая голову сына, а второй прогоняя их прочь.
Ребята разбирают сумки и, хохоча, уносятся вниз по улице. Кавита переводит взгляд на сына, стараясь понять, насколько сильно он пострадал. Нижняя губа распухла, на щеке царапины, из глаз катятся слезы. Она опускается рядом с ним на землю и сажает мальчика к себе на колени. Кавита качает его и чувствует, что надетые на мальчика шорты мокрые у него между ног.
— Все, все, мой сладкий, все будет хорошо.
Даже произнося эти слова как можно спокойнее, Кавита не сводит глаз со школьного двора и улицы за воротами, чтобы, если что, вовремя заметить новую опасность, которая поджидает их на каждом углу этого чужого города.
Ноябрь 1997-го
Как жаль, что тебя нет рядом, чтобы помочь мне.
Мне нужно написать автобиографию для урока социологии в восьмом классе, но я не знаю, с чего начать. Я не знаю своего настоящего происхождения. Сколько я ни спрашиваю об этом маму, она рассказывает мне одну и ту же историю о том, как взяла меня из детского приюта в Индии, когда я была еще младенцем, и привезла в Калифорнию.
Ей ничего не известно о тебе, почему ты отдала меня. Она не знает, как ты выглядишь. Я уверена, что мы с тобой похожи и ты бы подсказала мне, что делать с густыми бровями. Моя мама не любит обсуждать эти вещи. Она говорит, что я такая же, как все, и не должна об этом задумываться.
Папа попытался помочь мне с проектом и подобрал для него фотографии. Он достал старый альбом с черно-белыми снимками и тонкими листами бумаги между страницами. Там были его фотографии в форме для крикета и его дяди на белом коне в день своей свадьбы.
Папа рассказывал мне о фестивале воздушных змеев, который индийские дети ждут в январе, и про весенний праздник, когда они кидаются друг в друга краской. Это, наверное, очень весело.
Я никогда не была в Индии.
25
ПРОСРОЧКА
Мумбай, [1] Индия, 1998 год
Кавита
Кавита пробует дал и добавляет соли, чтобы поменьше чувствовался недостаток чечевицы. Она готовит две тхали риса и дал, добавляет чуть-чуть пикулей манго в порцию Виджая, чтобы немного приукрасить вкус основного блюда, которое они в последнее время едят слишком часто. Джасу опять работает допоздна. Он берет дополнительные часы почти каждый день и выходит на смены за других сотрудников. После полицейского рейда на велосипедную фабрику, из-за которого ее закрыли, ему понадобилось несколько месяцев, чтобы найти новую работу. До того как Джасу устроился на текстильную фабрику, им пришлось занимать деньги под проценты, чтобы оплатить жилье и школу Виджая. И хотя им кажется, что ростовщику уходит каждый заработанный пайс, оставшаяся сумма долга по-прежнему внушительна. Они уже просрочили оплату за школу, а теперь еще и опоздали с арендой. Джасу с Кавитой надеялись, что хозяин жилья Маниш пойдет им навстречу, поскольку за те восемь лет, что семья живет здесь, у него не было с ними никаких проблем. Но арендная плата поднимается по всему Мумбай, и Манишу хочется избавиться от старых жильцов, чтобы сдавать жилье по более высоким ценам.
— Что вы сегодня проходили в школе, Виджай?
Кавита всегда с нетерпением ждет этого момента.
— Ничего особенного, мамочка. Умножение, возведение в степень. Учитель говорит, что мне надо как следует усвоить эти темы, чтобы не отставать от остальных.
— Хорошо, — медленно произносит Кавита. Она переносит пустой поднос тхали в раковину и начинает усердно отмывать посуду, чтобы сын не видел, что она вот-вот заплачет.
Это она виновата. Последние несколько недель после обеда Виджай подрабатывал с ней в доме сагиба. Когда один из постоянных посыльных сагиба заболел, мемсагиб попросила Виджая забрать у портного ее блузки. Она заплатила ему пятьдесят рупий и попросила прийти и на следующий день. Так Виджай во второй половине дня занимался доставками, вместо того чтобы делать уроки. Они с Джасу решили, что не будет ничего плохого, если он поможет им поскорее расплатиться с ростовщиком. Но теперь она поняла, насколько глупо они поступили. Они пожертвовали образованием сына, его единственной возможностью на лучшую жизнь, ради нескольких сотен рупий. Кавита с остервенением отскребает засохшие рисины со дна кастрюли.
Входная дверь открывается.
— Привет! — Джасу останавливается, взъерошивает волосы Виджая и направляется на кухню, где Кавита уже разогревает ужин. — Здравствуй, чакли! — Он обнимает жену сзади и кладет подбородок ей на голову. — Мм… дал, — констатирует Джасу, учуяв запах еды. — Как здорово, что мне досталась жена, которая каждый раз может приготовить дал по-разному. — Широко улыбаясь, он подходит к Виджаю и похлопывает его по животу. — Что, Виджай, скажи — нам повезло, что наша мама отлично готовит?
