Фамильная честь Вустеров - Вудхаус Пэлем Грэнвил (бесплатные полные книги .TXT) 📗

— Берти, ведь я на волоске висел, — проговорил он срывающимся голосом. Прошелся по комнате на полусогнутых ногах. Лицо было цвета молодой весенней зелени. — Пожалуй, стоит запереть дверь, если ты не против. Он может вернуться. Ума не приложу, почему он не заглянул под кровать. Я всегда считал, что диктаторы очень дотошные субъекты.

Я наконец отлепил язык от гортани.

— Плевать на кровати и диктаторов. Что произошло у вас с Мадлен Бассет?

Он вздрогнул всем телом.

— Прошу тебя, не будем говорить об этом.

— И не проси, будем. Только это меня и интересует. Почему, черт возьми, она разорвала помолвку? Что ты ей сделал?

Он снова вздрогнул. Я видел, что дотрагиваюсь до обнаженного нерва.

— Ей я ничего не сделал, не в том беда, беда в том, что я сделал Стефани Бинг.

— Стиффи?

— Да.

— А что ты сделал Стиффи? Весь вид его выразил смущение.

— Я... э... Понимаешь, я... Поверь, теперь я сознаю, как сильно ошибался, но тогда мне показалось, что это очень удачная мысль... Видишь ли, дело в том...

— Перестань мямлить. Он сделал усилие и взял себя в руки.

— Так вот, Берти, надеюсь, ты помнишь, о чем мы говорили с тобой перед ужином... Ну, о том, что она, возможно, носит блокнот с собой... Я предположил, если ты по мнишь, что он может быть у нее за чулком... И я хотел, если ты напряжешь память, попытаться...

Я похолодел — до меня дошло.

— Неужели ты?..

— Да.

— Когда?

Его лицо снова выразило нестерпимую боль.

— Перед самым ужином. Помнишь, мы услышали, как она поет народные песни в гостиной? Я спустился туда, она сидела за фортепьяно, совершенно одна... Так мне, во всяком случае, показалось, что она одна... И вдруг меня озарило: вот отличная возможность осуществить... Откуда мне было знать, что Мадлен тоже там, хоть ее и не видно. Она была за ширмами в углу, хотела взять еще несколько народных песен с полки, где у них лежат ноты... и... ну, словом, в ту самую минуту, когда я... короче, в тот самый... миг... Ну, как бы это выразить?.. Когда я, так сказать, приступил к делу, она появилась из-за ширм... и... Ну, ты, конечно, понимаешь... все это случилось так быстро после того, как я в конюшенном дворе вынимал у этой девицы мошку из глаза, что обратить все в шутку было не так-то просто. Мне, во всяком случае, не удалось. Вот и вся история. Берти, ты умеешь связывать простыни?

Столь резкий переход с одной темы на другую ошарашил меня.

— Связывать простыни?

— Я все обдумал под кроватью, пока вы со Сподом беседовали, и пришел к заключению, что выход один: мы должны снять простыни с твоей постели, скрутить и связать их, ты спустишь меня на них из окна. Я читал о таком способе в романах и, помнится, видел в кино. Как только выберусь из дома, возьму твой автомобиль и в Лондон. Что потом, я еще не решил. Может быть, уеду в Калифорнию.

— В Калифорнию?!

— До нее семь тысяч миль. Спод вряд ли кинется за мной в Калифорнию.

Я похолодел от ужаса.

— Ты что же, хочешь бежать?

— Конечно, я хочу бежать. Не теряя ни минуты. Ты разве не слышал, что говорил Спод?

— Но ведь ты его не боишься.

— Еще как боюсь.

— Но ты же сам говорил, что это просто здоровенная туша, пока он повернется, тебя и след простыл.

— Помню, говорил. Но тогда я думал, что он за тобой охотится. Взгляды меняются.

— Послушай, Гасси, возьми себя в руки. Ты не имеешь права бросить все и убежать.

— А что мне еще остается?

— Как что? Непременно помириться с Мадлен. Пока что ты для этого палец о палец не стукнул.

— Стукнул, и еще как. За ужином, когда подали рыбу. Никакого толку. Облила меня ледяным взглядом и принялась катать хлебные шарики.

Я стал лихорадочно соображать. Выход есть, я в этом уверен, надо только его найти, и через минуту меня осенило.

— Знаешь, что ты должен сделать? Раздобыть этот злосчастный блокнот. Если ты его отыщешь и дашь прочесть Мадлен, его содержание убедит ее, что она заблуждалась относительно мотивов твоего поведения со Стиффи, и увидит, что они чисты, как слеза ребенка. Она поймет, что твои поступки... как это там, сейчас вспомню... вот: твоим советником было отчаяние. Она поймет и простит.

Слабый проблеск надежды вроде бы промелькнул на его искаженном лице.

— Да, может быть, — подтвердил он. — Неплохая мысль, Берти. Кажется, ты прав.

— Успех обеспечен. Tout comprendre, c'est tout pardonner [15] — в этом вся суть.

Надежда на его лице погасла.

— Только как раздобыть блокнот? Где он?

— У нее с собой его не было?

— По-моему, нет. Хотя при сложившихся обстоятельствах мое обследование было, как ты понимаешь, весьма поверхностным.

— Тогда он, наверное, в ее комнате.

— Час от часу не легче. Не могу же я обыскивать комнату молодой девушки.

— Почему не можешь? Когда ты появился, я читал вот эту книгу. Конечно, случайное совпадение — я говорю «случайное», но, может быть, в нем нет ничего случайного, — там как раз была именно такая сцена. Гасси, иди прямо сейчас. Она наверняка просидит в гостиной часа полтора-два.

— Между прочим, она ушла в деревню. Священник рассказывает местным прихожанкам в рабочем клубе о Святой земле и показывает цветные слайды, а она сопровождает его рассказ игрой на пианино. Но все равно... Нет, Берти, не могу. Может быть, так и надо сделать... я и сам понимаю, что надо, но духу не хватает. Вдруг забредет Спод и увидит там меня.

— Что Споду делать в комнате молодой девушки?

— Мало ли какая глупость взбредет ему в голову. От него чего угодно жди. По-моему, он всюду так и рыщет, так и рыщет. Нет. Сердце мое разбито, будущее покрыто мраком, и ничего исправить нельзя, остается смириться с судьбой и начать связывать простыни. Давай, Берти, приступим.

— Никаких простыней я тебе связывать не позволю.

— Черт возьми, ведь речь идет о моей жизни.

— Плевал я. Не желаю быть соучастником в этом трусливом бегстве.

— И это говорит Берти Вустер?

— Ты уже задавал этот вопрос.

— И снова его задаю. В последний раз спрашиваю тебя, Берти, ты дашь мне две простыни и поможешь связать их?

— Нет.

— Тогда я уйду, спрячусь где-нибудь и буду ждать первого пригородного поезда. Прощай, Берти. Ты разочаровал меня.

— А ты меня. Я думал, ты мужчина.

— И не ошибся. Только не хочу, чтобы Родерик Спод вышиб из этого мужчины мозги.

Он опять посмотрел на меня как издыхающий тритон и осторожно приоткрыл дверь. Выглянул в коридор и, убедившись, что Спода поблизости нет, выскользнул из комнаты и испарился. А я снова взялся за детективное чтение. Это был единственный доступный мне способ избавиться от невыносимых терзаний и душераздирающих предчувствий.

Немного погодя я почувствовал, что в комнате появился Дживс. Я не слышал, как он вошел, но ведь он почти всегда возникает незаметно. Он беззвучно перемещается из пункта А в пункт Б, как облако газа.