Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка - Лагутски Джон (читать книги полные TXT, FB2) 📗
Он с радостью пошел к нему на руки, и тот понес его куда-то по коридору. “Неужели это и есть мой ангел-хранитель, — думал Ваня. — Значит, так выглядят ангелы”.
Они оказались в выложенной белой плиткой комнате, в которой Ваня прежде не был. Подросток огляделся, ища, куда бы посадить Ваню, и посадил его в таз.
— Вернусь через минуту. Не залей тут все кровью.
Он улыбнулся, и Ваня заметил, что с правой стороны у “ангела” не хватает одного зуба.
Свесив ноги, Ваня сидел в тазу, из уха у него капала кровь, но мальчик не обращал внимания на боль. Все неприятное отошло в сторону под наплывом счастья, ведь теперь у него появился общительный приятель. После месяца, проведенного в психиатрической больнице, хоть кто-то ему по-доброму улыбнулся.
Подросток вернулся с большой коричневой бутылью и тряпкой. Он вылил немного жидкости на тряпку, которая сразу же стала зеленой, и протер ею Ванины раны, отчего все предплечье у Вани стало зеленым. Малыш морщился при каждом прикосновении тряпки к его телу.
— Не плачь, малый. До свадьбы заживет.
— Заживет до свадьбы, — повторил Ваня. — Так говорила Андреевночка, когда я ушибался.
— Ты умеешь разговаривать? Как тебя зовут?
— Ваня. А тебя?
— Алеша.
— Ты мой ангел-хранитель?
Алеша удивился:
— О чем это ты?
— Вика сказала, если я попаду в беду, то мне нужно позвать своего ангела-хранителя, и он прилетит. Слава бил меня, а ты меня спас. Значит, ты мой ангел-хранитель.
— У меня есть крылья и нимб? — с улыбкой спросил Алеша. Давно ему не приходилось слышать ничего столь забавного.
— Ты не мой ангел-хранитель. — Ваня не смог скрыть своего разочарования. Он задумался и вспомнил, что ни разу не видел воспитателя-мужчину. — Сегодня твое дежурство?
— Вроде того. Меня часто заставляют убирать за малышней.
Алеша поставил бутылку и наклонился, чтобы взять Ваню на руки, и Ваня пришел в ужас оттого, что ему опять придется лежать в кровати между корчащимися и стонущими детьми.
— Алеша, отнеси меня во двор, — в отчаянии попросил он. — Ненадолго.
— Мне нельзя.
Ваня удивился:
— Но ведь ты работаешь тут.
— Ваня, ты не понял. Я здесь живу. Так же, как ты.
Алеша умолк. Но, увидев выражение Ваниного лица, он предложил:
— Я сейчас отнесу бутылку, а потом мы посмотрим телевизор. Сейчас начнется моя любимая передача. Сегодня я присматриваю за твоей палатой, так что никто не заметит, что тебя нет в кровати.
Алеша понес Ваню по коридору, который в конце расширялся, образуя мрачный холл. Они сели на обитую тонкой материей скамейку перед стареньким телевизором, на котором стоял белый пластмассовый горшок с умирающим растением. Ваня тихо радовался, что его не вернули в кровать. Тем временем Алеша включил телевизор, и тотчас коридор преобразился, наполнившись прекрасной музыкой.
У Вани глаза стали круглыми. По телевизору показывали сильных молодых людей, которые наслаждались солнцем, прекрасными домами с цветущими садами, мерцающим морем и странного вида деревьями, растущими в песке.
— Это Санта-Барбара в Америке, — сказал Алеша. — Там целый день светит солнце. И никогда не бывает ни дождя, ни снега. Там все богатые.
На экране был мальчик примерно Ваниного возраста, причесанный как Ваня, когда Андреевночка одела его в форму майора. Появились две женщины, каких он никогда не видел в жизни. Так как на них не было белых халатов, то они больше походили на Вику и Сэру, чем на воспитательниц. Однако Вика с Сэрой не носили таких цветастых, блескучих нарядов.
Одна из женщин была светленькая, другая — темненькая. Они ссорились из-за мальчика. Ваня привык, что воспитательницы кричат на него, но мальчик на экране совсем не выглядел испуганным, когда женщины кричали друг на друга. Он напоминал Андрея, когда тот замыкался в себе.
Темноволосая женщина орала: “Он мой сын. Не подходи к нему”. Блондинка кричала в ответ: “Он всегда был моим. Ты украла его у меня! Я его настоящая мать!” Она положила руку на плечо мальчику, защищая его, а опечаленная темноволосая женщина покинула комнату.
Ваня заметил, что Алеша очень взволнован происходящим на экране. Он дрожал и не мог говорить. Тогда Ваня опять повернулся к телевизору и постарался понять, о чем там идет речь.
Теперь мальчик с аккуратно причесанными волосами познакомился с девочкой немного старше его. “Брандон, это твоя сестра", — проговорила его новая мама. Мальчик сказал: “Я всегда хотел иметь сестру". Мама, мальчик и девочка обнялись. “Больше мы никогда не расстанемся”, — пообещали они друг другу.
На этом передача закончилась, и Алеша выключил телевизор. Ваня видел, что он плачет, но старается это скрыть. Когда Алеша успокоился, он посмотрел на Ваню и сказал:
— Это Америка. Мамы в Америке не бросают своих детей. Он борются за своих детей. Вот это страна!
Дети из Ваниной палаты пребывали в необычайном возбуждении. Естественно, он этого не знал, однако причина была простая — закончились транквилизаторы. Те, кто мог сидеть или стоять на коленях, раскачивались и прижимались головой к железным прутьям. Лежачие жалобно стонали. Между ними металась единственная замотанная воспитательница. Окна были плотно закрыты, но даже сквозь грязные стекла пробивался солнечный свет, рисуя на полу светлые полосы. Слышалось жужжание мух, пирующих на экскрементах. Отдыхать насекомые усаживались на лица малышей.
Ваня много раз пытался заговорить с детьми на соседних кроватях. Маленькая девочка, которую взрослые называли Ивановой, сидеть не умела. Чтобы хоть немного “развлечься”, она вертела головой, мотая ею из стороны в сторону. Все ее тельце постоянно находилось в напряжении, а ножки были согнуты в коленях. Обычно она лежала, отвернув от Вани лицо, и он видел у нее на затылке проплешину, образовавшуюся от соприкосновения с голым матрасом. Девочка ни разу не произнесла ни слова. Через несколько дней до Вани дошло, что она даже не стонет и вообще не издает ни звука. На его оклики она не реагировала. Воспитательницы продолжали три раза в день совать ей бутылочку, но она, похоже, не проявляла никакого интереса к еде. Вскоре Ваня заметил, что воспитательницы стали все чаще пропускать ее кормления.
По другую сторону от Вани стояла кровать Славы. Руки у него были скручены за спиной тряпкой, а сам он был крепко привязан к железным прутьям кровати. Лишенный возможности двигаться, он с силой раскачивался взад-вперед. Ваня пытался позвать его по имени, но безуспешно. Тогда он стал улыбаться своему соседу, но тот ни разу не улыбнулся в ответ. В отличие от Вани он явно не стремился к общению. Кажется, он так и не научился узнавать Ваню — даже два месяца спустя.
Посреди лба у Славы красовался синяк, который из красного быстро превращался в фиолетовый. Раньше Ване не приходилось видеть ничего подобного, и он не сводил со Славы любопытных глаз. Он не забыл, как однажды Слава напал на него, и с удовольствием вспоминал лицо парня по имени Алеша, который спас его и обработал ему раны, полив их зеленой жидкостью. Хорошо бы он опять пришел. Когда он появится, Ваня попросит его полить Славе лоб зеленой водой. Потом они о чем-нибудь поговорят, потому что Слава все время молчит, а Алеше ведь тоже надо с кем-нибудь болтать.
Ваня едва сдерживал волнение — так ему хотелось, чтобы его мечта поскорее осуществилась. Он прислушивался, не звякают ли бутылки, — это был сигнал, возвещающий, что настал обеденный час. Обычно Алеша приходил именно в это время. Ваня повернулся лицом к двери, почти убежденный, что вот сейчас она откроется и на пороге появится его друг.
Поднявшись на четвереньки, он с такой настойчивостью смотрел на дверь, что, когда она и правда открылась, ему показалось, будто он грезит наяву, как случалось с ним после посещений комнаты с коричневой плиткой. Однако в дверях стоял не Алеша, а высокий мужчина с длинными черными волосами с проседью. Вокруг рта у него тоже росли волосы. В нем все было огромно — нос, руки, не говоря уж о росте. Из нагрудного кармана рубашки он вынул пластмассовую трубочку с дырками и сунул ее в рот, после чего стал перебирать по ней длинными пальцами. Маленькая трубочка в его очень больших руках выглядела на редкость нелепо. Он подул в нее, и она заиграла. Мужчина неловко, словно танцующий медведь, переступал с ноги на ногу, пробираясь между кроватями, на несколько минут наклоняясь над каждой. Ваня видел, что все лица повернуты в сторону танцующего музыканта. Даже Слава перестал вертеться и прислушался к звучащей мелодии.
