Уроки норвежского - Миллер Дерек Б. (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Монах очень осторожно управлял лодкой. Шелдон фотографировал его руки на руле. Он сделал портрет Монаха в лучах заходящего солнца: его лицо и угловатая фигура темнели на фоне реки.
Было нечто зловещее в его манерах. Подспудная боль. Некий план. Шелдон видел все это через объектив фотоаппарата.
Он сфотографировал длинные и тонкие черные пальцы Германа, которые, родись все эти люди на другой планете, могли бы научиться ремонтировать часовые механизмы.
Он наблюдал за тем, как Тревор чистит винтовку, — с подобным усердием обычно ухаживают за охотничьим ружьем, доставшимся от дедушки.
Он снял Ричи и его улыбку, удивляясь тому, насколько часто людям подходят их имена.
Шелдону нравилось плыть на лодке. С 1975 года, когда он начал регулярно плавать с ними, он редко тревожился за Саула, несмотря на то что знал, каков будет конец у этой истории. Он не смотрел на сына печальным взглядом отца или боевого товарища. Он просто присоединялся к поездке. Познавая происходящее. Находясь внутри событий. Купаясь в теплой атмосфере товарищества.
Ему нравилось видеть в сыне мужчину. Именно этого он добивался, напоминал себе Шелдон. Так ведь? Чтобы его сын стал мужчиной. Американским солдатом.
Истребитель F-4 «Фантом» был сбит ракетой «земля — воздух» советского производства. Пилот, по общему мнению, был ни в чем не виноват. Также, по общему мнению, летчикам было легко воевать. Они сидели в кондиционированных палатках, пилили свои драгоценные ногти, потягивали тоник, играли в джин и дрочили на новенькие, не засаленные журналы. Когда раздавался гонг, они надевали щегольскую форму, от которой все девчонки теряли голову, садились в кабины сверкающих самолетов, начищенные и отполированные для них какими-то лакеями, и минут пятнадцать поливали напалмом дома, людей, скот, посевы и что там было еще. После, когда их большие пальцы уставали давить на гашетку, они возвращались обратно на базу и стирали единственную каплю пота, проступившую на лбу, пока пресса фотографировала их. После этого они возобновляли столь грубо прерванную раздачу карт, Хезер или Ники из «Красного Креста» массировали им усталые плечи, а они заливали девицам в уши рассказы о своей безудержной храбрости.
Жизнь пилотов была кучерявой, и речные ребята не стали бы принимать их рассказы на веру. Им было наплевать, например, на то, что ракеты «земля — воздух» были самыми совершенными самонаводящимися ракетами, изобретенными Советами, и на то, что их запускали по низколетящим самолетам, у которых оставалось 1,7 секунды на ответ, прежде чем они потеряют левую часть фюзеляжа. Им было все равно, превосходил их противник по силе или нет. На обратном пути пилоту придется туго и, зная об этом, каждый находящийся в лодчонке боец готовился совершить подвиг.
Главной задачей поисково-спасательной операции было обнаружение сбитого самолета до того, как это сделают вьетконговцы, кровожадные сволочи. Но это была их земля, и они демонстрировали превосходное умение ориентироваться на ней. Поэтому, когда самолет падал, они моментально его находили, а речные бойцы, напротив, искали долго.
Монах был шкипером. Пока они сплавлялись по реке, им оставалось лишь целиться из М60 по джунглям, травить анекдоты или вспоминать девчонок, с которыми у них ничего не было. По крайней мере, физически.
Лил дождь, лодка с урчанием двигалась по протоке шириной метров двадцать. Мимо под прицелом бойцов проплыли местные, но никто не остановился и даже не поднял взгляда.
Тревор сидел за спиной Монаха в позе, которую Шелдон находил напряженной, как будто он был готов вскочить со скамьи и… что-то сделать. Трудно было предсказать, что могло произойти дальше. Прыгнет за борт? Или набросится на Монаха?
Шелдон сидел на корме и фотографировал джунгли. Пытался понять эту местность, людей, войну. В Корее все было по-другому. Там коммунисты атаковали Юг с помощью СССР, и ООН приняла резолюцию, пока советский посол отлучился в туалет, но все было довольно однозначно. А вьетнамская война была не такой однозначной. И конечно, весь фокус состоял в том, что южные корейцы хотели, чтобы мы пришли. А здесь — не особенно.
После трех часов патрулирования лодка остановилась у небольшого причала. Монах сидел неподвижно. Он просто бросил рацию Саулу и посмотрел на Германа. Ричи, который был старше по званию, сказал:
— Пойдут Вици и Уильямс. Вперед.
Вици — так они называли Саула, Потому что Горовиц было длинно, а Саул — слишком старомодно.
Почему эти двое? Вици и Уильямс? Потому что они просто просились на язык, вот почему.
— Я тоже пойду, — сказал Шелдон. Никто не отреагировал, как будто его и не было.
Саул протянул Ричи письмо, которое он написал:
— Отправь, если я не вернусь.
— Окей, — просто ответил Ричи.
Саул ступил на причал, в одной руке он держал винтовку, в другой — рацию. Он произнес:
— Моя девушка беременна. Это вообще круто или как?
— Тебе надо поехать домой, — ответил Ричи.
— Наверное, надо, — отозвался Саул и потопал по причалу вслед за Уильямсом.
Они миновали маленькую деревеньку, которая казалась покинутой. На пятачке бурой слякотной земли ютились четыре соломенных хижины. Под дождем ржавело колесо от велосипеда. По столу из перевернутой корзинки рассыпались гнилые овощи. Шелдон все это сфотографировал и двинулся дальше.
Саул шел первым, за ним — Уильямс и потом — Шелдон. Саул был хорошим солдатом. Не отвлекался на посторонние мелочи, не болтал на ходу, был внимателен. Но в двадцать с небольшим трудно идти медленно, концентрировать внимание и говорить тихо.
Выйдя на небольшое рисовое поле, Саул сверился с компасом и указал налево. Потом обернулся и посмотрел назад, сквозь Шелдона, стараясь запомнить, как будет выглядеть обратная дорога. Этот ценный урок Шелдон получил в Корее. Он услышал слова все того же сержанта-инструктора: «Причина, по которой местность кажется незнакомой, когда идешь в обратную сторону, состоит в том, что она другая. Вы ее раньше никогда не видели, не так ли? Если вы не обернетесь, откуда вам знать, на что ориентироваться? Эй ты! Недоумок! Каков правильный ответ?»
В тот день недоумком назвали другого. Но на его месте мог быть и Шелдон, как частенько случалось. Оказавшись в Инчхоне, он радовался, что усвоил все эти уроки.
Они почуяли запах самолета, прежде чем увидели его. «Фантом» только наполовину успел выполнить свою миссию, поэтому на землю он упал с хорошим запасом горючего, которое при горении издавало совсем другую вонь, чем подожженная напалмом человеческая плоть. По шкале вонючести, придуманной Германом, она составляла всего два балла, в то время как разлагающиеся на солнце трупы тянули на девять. На десять баллов оценивалась вонь официальных уведомлений.
Саул не мог по запаху определить, в какую сторону идти. Но вскоре под ногами стали попадаться фрагменты самолета. Сначала просто какие-то ошметки, болты и куски искореженного металла, но этого было достаточно, чтобы понять, что они двигаются в верном направлении.
Шелдон взглянул на часы. Они пробыли в джунглях всего пятнадцать минут.
Саул направился к небольшому возвышению. Идея была неплохой: обзор местности оттуда лучше. Прежде чем они достигли вершины, Уильямс присвистнул сквозь зубы и позвал:
— Вот тут. Посмотрите.
Саул и Шелдон повернули налево. В пятистах метрах от них по земле были разбросаны крупные части фюзеляжа.
— Кто-нибудь видит этого говнюка пилота? — спросил Уильямс.
Саул указал налево:
— Вон там вроде бы парашют.
— Точно. Давай сначала посмотрим, нет ли розовых осколков кабины, — предложил Уильямс.
Пока они спускались к самолету, Шелдон разглядел фигуру, прислонившуюся к дереву у тропы, присутствие которой было здесь абсолютно неуместно. Саул прошел мимо, как будто не замечая ее. Когда к фигуре приблизился Уильямс, Шелдон крикнул:
— Герман, справа!
— А, это всего лишь Билл. Забудь о нем. Этот козел все время возникает, да все без толку. Никогда не поможет.
