За морем - Уильямс Беатрис (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗

— Боже упаси! Неужто ты и впрямь обо мне столь невысокого мнения? И о себе самой?

— Нет, я знаю себе цену. Но это вовсе не то, что может внушить кому-то мгновенное притяжение. Особенно человеку, явно не испытывающему недостатка женского внимания.

Джулиан поднял ко рту чашку, пряча улыбку.

— Не испытывающему недостатка? Это ты про меня?

— Ой, Джулиан, не скромничай! Ты ведь как кошачья мята!

— А ничего, если кто-то старается держаться подальше от кошек? — иронически усмехнулся он.

— Ну а если я как раз одна из них? Откуда тебе знать?

Джулиан исподлобья сверкнул на меня веселым дразнящим взглядом над самым ободком чашки:

— Может, я тщательно изучил вопрос? Может, я все о тебе знаю?

Я невольно вздернула голову:

— Что?! Знаешь все?!

Его веселость разом улетучилась. Он устремил на меня внимательный, спокойный, ясный взгляд, в уголках глаз собрались крохотные морщинки. Тогда я впервые и оценила этот его характерный, всепроникающий взор: он словно один за другим разъединял швы, скреплявшие мою оболочку.

— Виновен, — вздохнул он наконец, опустив чашку, — порой я умышленно оказывался в тех местах, где надеялся хотя бы мельком тебя увидеть.

— Как прошлым вечером?

— Согласись, чудесный выдался вечер для пробежки, и я очень рассчитывал, что ты тоже это почувствуешь. Я вовсе не хотел тебя преследовать, но уже начало темнеть… — Он отвернул лицо, уставившись куда-то в сторону. — Я беспокоился за тебя.

Мгновение я смотрела на Джулиана распахнутыми глазами, любуясь его освещенным лампой профилем, совершенной красотой его черт, словно легкими изящными штрихами набросанных чьей-то невидимой искусной рукой; щеки его по-прежнему чуть розовели румянцем. Именно таким его образ и жил все это время в моей памяти.

— Я просто не могу тебя постичь, — произнесла я, помолчав.

— Правда? — Глаза его оживились блеском.

— Вот почему мне было так тяжело, когда ты вдруг пресек наше знакомство. Потому что ты поразил меня, показавшись самым лучшим. Потому что, когда я пришла в твой дом в тот день, незадолго до Рождества, мне все показалось таким знакомым… Как будто я уже знала тебя и знала все о тебе. Может, не в подробностях, но самое главное, самую суть. Ты оказался не таким, как все, очень интересным человеком и… очень правильным. Да, именно правильным. — Я уткнулась головой в колени, пряча от Джулиана лицо. — А потом ты взял и покинул меня. Просто ни с того ни с сего отверг.

— Кейт, — еле слышно молвил он, — одному богу ведомо, сколько на мне разной вины, но я никогда не думал играть твоими чувствами. Не передать, как я… страдал все эти месяцы, боясь, что причинил тебе боль. Представляя, что ты должна была обо мне подумать.

Я промолчала в ответ.

— Кейт, взгляни на меня.

— Не могу, — отозвалась я приглушенным коленями голосом. — Я не в состоянии ясно соображать, когда ты так на меня смотришь. Я уже три года не ходила на свидания, Джулиан. У меня просто нулевой иммунитет.

— Что ж, у меня он еще меньше, — усмехнулся он. — Так что если уж я способен на такую смелость, то ты тем более.

Я почувствовала, как его рука мягко тронула мой подбородок, приподняв мне голову от колен. Его лицо оказалось гораздо ближе, чем я ожидала — такое же взволнованное, как и у меня, с ярко зардевшимися щеками.

— Я хотел бы обещать тебе, что больше никогда не причиню тебе никаких переживаний. Однако есть кое-какие… обстоятельства… которые я не могу тебе объяснить… на данный момент. Поэтому единственное, в чем я могу тебя заверить, — что испытываю к тебе самые что ни на есть глубокие чувства. Что я проникся ими гораздо раньше, чем ты об этом догадалась. И этим чувствам я буду верен всегда, независимо от любых обстоятельств. Ты меня понимаешь?

Я медленно кивнула, словно завороженная.

— О что за счастье смотреть на тебя, милая, — заговорил он страстным шепотом, — глядеть в эти огромные серебристые глаза, словно читающие мою душу. Мне бы не следовало сидеть тут подле тебя — это с моей стороны просто верх беспечности! — и все же я не в силах больше подавлять это в себе. — Джулиан смолкнул, опустил глаза. — И я не могу простить себе эту слабость, — добавил он, тихо, словно говоря с самим собой. Потом вновь поднял взгляд, вперившись в мои глаза, и горячо произнес: — Но по крайней мере я могу точно сказать тебе, Кейт: для меня никого не существует, кроме тебя. И никогда не будет существовать.

Невозможно было не верить его пылким словам, как невозможно было и отвести взгляд. Некоторое время я молча сидела, ошеломленно, очарованно глядя в его глаза.

— Но ведь ты едва меня знаешь, — выдавила я наконец.

— Пока да.

— А ведь я вовсе не подарок. Тебе следовало бы повременить со столь пламенными посулами, пока ты, так сказать, не разглядишь товар хорошенько.

— Не сомневаюсь, я уже получил о нем верное представление. — Уже знакомая мне легкая улыбка чуть изогнула уголки его рта. Причем с совсем не джентльменской шаловливостью. — Особенно в твоем чертовски соблазнительном платье.

Неожиданно для себя я рассмеялась:

— Видел бы ты, что для меня выбрала Алисия! Так что там, говоришь, у тебя на шее?

Джулиан непроизвольно вскинул к горлу правую руку, заметно задрожавшую, и тут же опустил обратно на колено.

— Да вроде все отлично с моей шеей, — отшутился он.

— Да, все нормально, не спорю. — Храбро протянув руку, я взяла его кисть, зажав ладонью вниз между своими ладонями. Его рука оказалась широкой и мужественной, слегка даже мозолистой, с длинными красивыми пальцами и аккуратно постриженными ногтями. На тыльной стороне мохнатились несколько мягких золотистых волосков, и я нежно погладила их кончиком пальца. — Ты должен время от времени играть мне на фортепиано.

— Буду играть, — пообещал он.

— А где твоя рана?

Я нерешительно оттянула чуть к локтю рукав смокинга, обнажая запястье. Джулиан, как выяснилось, носил на сорочке незатейливые золотые запонки.

— Можно? — тронула я застежку пальцем.

Он кивнул, и я осторожно извлекла запонку из петли и отложила на кофейный столик.

— Мне бы не хотелось причинить тебе боль, — глянула я ему в лицо.

— Не бойся, все давно уже зажило.

Тогда я подняла рукава сорочки и смокинга почти до локтя и затаила дыхание. Во всю длину предплечья тянулся ужасный рваный шрам с глубокой бороздой посередине.

— Бог ты мой! Что с тобой случилось?

— Осколком вспороло, от лобового стекла.

— Но он с такими… зазубринами! — Я провела пальцем по длинной неровной дорожке на его руке, окаймленной по обе стороны крупными белыми точками от былых стежков, и на глаза навернулись слезы.

— Ну что ты, перестань, — нежно сказал Джулиан, потянувшись другой рукой к моему затылку. Его голова склонилась к моей, так что мы едва не соприкоснулись лбами. — Это же случилось много лет назад.

Я встретилась с ним взглядом:

— Пожалуйста, не попадай так больше.

— Это просто невозможно.

— Мне даже страшно об этом подумать. Это ж какая боль…

— Да уж, — согласился он, — кровь хлестала будь здоров.

Левой рукой он задержался у моего затылка, неспешно перебирая пряди волос. Я поднесла правую его ладонь к своей щеке, и Джулиан ласково провел большим пальцем вдоль скулы, потом — по подбородку, мягко скользнул вокруг уха, потом осторожно спустился по шее. Глаза его все это время внимательно следили за движением руки, словно в малейших подробностях изучая мою кожу и само очертание головы.

— Как же долго, как невыносимо долго я этого ждал… — молвил он.

Внутри меня как будто все кружилось, разбивалось и рушилось, превращаясь в полнейший безотчетный хаос — и только Джулиан удерживал меня посреди этой неистовой бури своей уверенной крепкой ладонью.

Я спустила ноги с дивана на пол, подняла руку к его лицу. Его бровь изогнулась дугой, словно выдавая охватившее его напряжение. Я провела пальцами по крошечным морщинкам на его лице, бережно их разглаживая.