Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло (читать книги .TXT) 📗
– Вот я и говорю - нормально ты устроился.
– Разве это кому-то мешает? – в голосе Пола слышался вызов.
– Что? – не понял Шура.
– То, что я нормально устроился, – уточнил Маккартни.
– Нет. Каждый устраивается, как может. И вообще, у меня другой вопрос. Как тебе вообще удалось соскочить? Я имею в виду, исчезнуть из Англии и перебраться в СССР?
Пол задумался, потом смущённо улыбнулся.
Глава 19
Утро было ранним и зябким. Солнце вчера уснуло крепко и не собиралось пока просыпаться. Констебль Уильям Нежнюк по прозвищу «Двунога» зябко поежился и закурил сигарету. Конечно, он бы с большим удовольствием покурил сейчас свою любимую данхилловскую трубку из настоящего бриара, подаренную ему дедом. Она бы наполнила его домашним уютом и теплом, позволив забыть о пасмурном промозглом ноябре, но трубка на дежурстве была непозволительной роскошью, и, случись кому-нибудь из начальства оказаться поблизости, могла стоить констеблю места в полиции, а он своей службой гордился и очень дорожил. Хотя, конечно, кого сейчас вытащишь на улицу? Но - береженого Бог бережёт. И констебль закурил дешевую «Gitannes».
Обычный маршрут его прогулки по району патрулирования уже не согревал. Да и кого может согреть эта куцая прогулка - сто шагов в одну сторону и сто шагов в другую? А то, что это просто ночная прогулка, было понятно сразу, как только его направили на это место, - район Сент-Джон Вуд не располагал к хулиганству, пьяным дебошам и прочим гадким криминальным мелочам уже в силу своей респектабельности. Этому району больше подходили тихие, тщательно продуманные преступления в духе Агаты Кристи. Причём стоимость субъекта преступления должна была начинаться где-то с десяти-двадцати тысяч фунтов. Уличные девки сюда не заходили из-за отсутствия потенциальных клиентов. Не находилось таковых и для грабителей. И Грув Энд Роуд, и Сёркус Роуд и Кэвендиш Эвеню были пустынны сейчас. При мысли о Кэвендиш [25] констебль вздохнул, снова вспомнив о любимой трубке. Последняя публика выгрузилась из своих (или не своих) лимузинов около трёх часов ночи, и с тех пор Билли был совсем один на перекрёстке улиц. Оно и понятно - погода сегодня, 9 ноября 1966 года, совершенно не способствовала прогулкам. Серая и туманная ночь быстро разгоняла людей по домам. Туман, конечно, был не таким, как в рассказах сэра Артура Конан-Дойла, но он всё же был, и от этого настроение было сонным. Билли в который раз посмотрел на часы - старый карманный «Брегет», ещё один подарок деда. 4:44. Ещё более трёх часов до окончания дежурства! Вот ведь! Но «Брегет» всё же согрел душу констебля - деда Билли любил. А дед любил Билли, несмотря на всю свою строгость и чопорность. Ещё бы! Ведь он был, фактически, первым стопроцентным гражданином Объединённого Королевства в их семье!
Основатель славной британской фамилии Nezhnyuck, Гаврила (впоследствии Гебриэл) Нежнюк был крепостным российским крестьянином. После смерти первой жены и ребёнка он сбежал из родной деревни под Полтавой, добрался до Одессы и нанялся матросом на английское судно, чтобы выбраться из России. Побывал в Турции, Италии, Голландии. В Лондоне был списан на берег. В порту повстречал молоденькую проститутку, женился на ней и счастливо прожил ещё сорок лет, родив семерых сыновей и дочерей. Благодаря огромному росту, внушительной комплекции и недюжинной физической силе, которые в сочетании с громовым голосом и врождённой вежливостью производили на окружающих просто неотразимое впечатление, Гаврила был принят в полицию и честно прослужил там до глубокой старости. Талант к изучению языков избавил от проблем с общением. Порядочность и неподкупность обеспечили непреходящий почёт и уважение со стороны как начальства, так и представителей преступного мира. От них он и получил прозвище «Чистый» за то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не брал взяток. Прозвище прилипло к нему намертво и приобрело статус второго имени для всех его потомков. [26] Благодаря этому, профессия полицейского приобрела в семье Нежнюк статус династической. Все отпрыски беглого полтавского крестьянина, как по мужской, так и по женской линии, неизменно служили в полиции.
И вот сегодня, ранним утром 9 ноября 1966 года, констебль Нежнюк, младший представитель династии, широко расставив ноги (что и послужило основанием для прозвища), гордо стоял на углу Грув Энд Роуд и Сёркус Роуд, орлиным (как ему казалось) взором пронзая пелену густого лондонского тумана и глядя на запад, туда, где на соседней Эбби Роуд эти четверо сумасшедших день и ночь колдовали в студии, чтобы регулярно радовать мир своими хитами, одновременно повышая престиж Британии. Британию Нежнюк любил всем своим мощным и трепетным молодым сердцем и очень был рад тому обстоятельству, что его далекий предок сошёл на берег именно в Лондоне, а не в каком-нибудь чесночно-лягушачьем Марселе. Всё-таки, столица Империи, над которой никогда не заходит солнце! И Gitannes здесь совершенно ни при чем. The Beatles он тоже любил, но меньше, и такой, особой любовью, ну вот как, к примеру, японец любит магнитофоны Sony, а китаец - чай пуэр. То есть, он гордился отличным продуктом, который был изготовлен в его стране, и тем, что ни в какой другой стране такого продукта нет. Ему нравились их песни, больше всего - «Love me do» и «Вкус мёда», он сам пробовал подбирать их на гитаре, и, вроде бы, что-то у него получалось. Ему нравились и сами эти парни, особенно один из них, левша, Пол, на которого он был немного похож.
Но многого он не понимал, и это его раздражало. Ну, к примеру, зачем называть пластинку «Револьвер», если ни в одной песне нет ни слова об оружии, а только про одиноких стариков и сборщиков налогов? Он бы ещё понял, если бы битлы пели о том, что хотят этого сборщика налогов пристрелить из револьвера, хотя это и незаконно. Ему самому иногда хотелось это сделать. Так нет, позлобствовали, поупражнялись в остроумии - и всё. Но всё равно, он их скорее любил, чем нет. Один раз Нежнюку пришлось стоять в оцеплении на их концерте в «Одеоне». Он стоял в шеренге, чувствуя боками железные локти своих товарищей по службе, глядя на сцену, на которой, смешно тряся головами, пели «She loves you» эти парни, а по его спине непрестанно колотили маленькие, острые кулачки сходящих с ума девчонок. Они стучали кулачками так часто, а кричали так громко, что заглушали музыку.
Констебль тогда возбудился
