Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник) - Милн Алан Александр (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– Сам понимаешь, для меня это взаправду хорошая практика. Я хочу сказать, долго удерживать одно и то же выражение на лице, а потом быстро его менять. Давай посмотрим, как быстро мне удастся? Так, пренебрежение с толикой веселья – нет, не слишком хорошо. Пренебрежение с толикой веселья… так лучше. Теперь быстрая смена: пренебрежение с толикой веселья… удивление… невинность…
Она скривила хорошенькое, исполненное благих намерений личико, изображая общепринятые маски упомянутых чувств.
– Я бы думал, – не глядя на нее, сказал Клод, – что для тебя это очень неудачное упражнение.
– Почему? – спросила Клодия, все еще экспериментируя с «невинностью», которая никак ей не давалась, – возможно, потому, что тут обязательными считались широко распахнутые наивные глаза, а ее глубоко посаженные, старательные черные глазки никак не хотели открыться как надо. – Невинность, – снова пробормотала она себе под нос и решила, что лучше будет ее изобразить, скрестив на груди руки.
– Чтобы верно показать какое-то чувство, его нужно сначала испытать.
– На сцене такое не всегда удается, – возразила Клодия, которая теперь стала знатоком сцены. – Предположим, я слушаю главную героиню, которая рассказывает про то, как из темноты возникла рука и ее схватила. Значит, мне по логике полагается изобразить ужас, верно?
– Я бы изобразил, – согласился Клод.
– Ну так вот… что, если автор плохо написал сцену или актриса плохо ее сыграла и прозвучало у нее не слишком пугающе? Но я могла бы помочь зрителю, своей игрой показав, как это было ужасно. Это у нас называется «подыгрывать». То есть помогает создать ощущение ужаса.
Добавив «ужаса», она показала брату, что имела в виду.
Бросив единственный взгляд, Клод сказал, что ему это нисколько не помогает.
– Но разумеется, освещение совершенно неправильное. Я хочу сказать, тут все должно работать. В ансамбле, так сказать.
– В чем?
– В том, что слышал, – отрезала чуть раздраженно Клодия. – Учитывая, что я два дня в неделю репетирую никчемные сцены из французской классики на тот маловероятный случай, что автор знает пару слов по-французски и захочет вставить в следующую пьесу…
– Кстати о классике, я когда-нибудь рассказывал тебе, что однажды сказал мне сэр Лоренс про Катулла? – начал Клод. Это был надежный способ восстановить мир.
– Никогда, милый, – со смехом отозвалась Клодия, – но я часто хотела знать. Это было на распутье?
Клод хмыкнул, подумав, что Клодия всегда чуточку перегибает палку. А вот Хлоя – нет. Хлоя никогда бы не спросила: «Это было на распутье?»
– Думаю, теперь пришел черед ракетки, если ты не против. Перед собой, обеими руками. Нет, не так. Сейчас как раз твой выход в музыкальной комедии, где у тебя одна-единственная реплика: «Ну, девушки, кто хочет поиграть?», и единственная девушка, которая не выдыхается на третьей ноте, отвечает: «Ах, опять играть в любовную игру с Гарри в Трувилле», звучит песня «Игра любви», и пока она поет, ты стоишь, держа обеими руками ракетку… Да, да, вот так, я как раз это имел в виду. Отлично.
Помолчав какое-то время, Клодия сказала:
– Я про… взять хотя бы смех. Нам и его среди прочего приходится разучивать.
Клод, которому было не интересно, спросил зачем.
– На случай если какой-нибудь персонаж скажет что-нибудь смешное. Ну сам подумай, милый.
– Прости, я пытаюсь рисовать, знаешь ли. – Расслабившись на минутку, он спросил: – У тебя хорошо получается?
– Неплохо. Скажи что-нибудь, и я тебе покажу.
– Когда дверь не является дверью?
Клодия, у которой взаправду хорошо получалось и которой сказали это не далее как сегодня утром, выдала трель восхищенного смеха.
– Вот это неплохо вышло, – заметил Клод, задумчиво глядя на рисунок. – Нужно серьезно подумать, не заделаться ли мне драматургом.
– А теперь я покажу тебе Дору. Только дай мне снова, ладно?
– Что мне сделать?
– Повтори шутку.
На сей раз Клодия издала протяжное нервозное хихиканье и объяснила, что это Дора.
– Кто такая Дора?
– Одна девчонка в Академии.
– Похоже на нее вышло?
– Очень. Правда-правда.
Держа перед собой на вытянутой руке рисунок, Клод сказал:
– Оптимистическая девушка эта ваша Дора.
– Ее отец производит велосипеды или что-то вроде того. Я хочу сказать, она ничего. Я про деньги.
– Жаль, что сэр Генри велосипеды не производит. Сэр Генри производил бы отличные велосипеды. Они все катились бы… и катились бы, и катились бы, круг за кругом, круг за кругом… и никогда бы не останавливались.
– Правда? – спросила Клодия. – А по-моему, и так довольно весело. У нас как раз хватает на жизнь, но недостаточно, чтобы испортить твои картины.
– Потребовалось бы чертовски много, чтобы испортить мои картины, – отозвался Клод, размышляя, с кем именно Хлоя обедает в этот воскресный вечер.
– Вот так все плохо, милый? – спросила Клодия.
– Не верь глупостям про то, что художника портит финансовая независимость. Будь у меня средства, я бы карикатурами не занимался.
– А что в них дурного? И учиться рисовать тебе ведь не повредит, верно? И актрисе не зазорно выступать в музыкальных комедиях. Она всегда хотя бы чему-то может научиться: приобрести чувство сцены или умение взаимодействовать с остальными… или еще что-нибудь. Вредно бывает, только если позволишь причинить тебе вред.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
