Шахматистка - Хенрикс Бертина (бесплатные серии книг txt) 📗
Судно подошло к причалу. Пирей, встретивший его своей обычной разноголосой кутерьмой, прогнал воспоминания. Коста подозвал такси и дал адрес гостиницы, в которой остановилась Элени. Он знал этот адрес, потому что сам бронировал для нее гостиницу вместе с билетом на “Флаинг Долфин”. Он внимательно отслеживал маршрут, по которому ехал таксист: он терпеть не мог, когда его принимали за идиота, которого можно возить кругами, чтобы взять побольше денег. “Курос бы и не взглянул на дорогу”, — вдруг подумал он. Но боль, которая всегда немного отстает от мысли, не успела его настигнуть: таксист заговорил о погоде, о количестве туристов и новых достижениях в области столичной архитектуры. Потом поинтересовался, с какого он острова, и пожаловался, что слишком редко бывает на своем родном Санторини.
Косту не раздражала словоохотливость таксиста. Тот довез его до гостиницы, и машина мгновенно исчезла, растворившись в потоке афинского транспорта, прокладывающего себе дорогу с помощью клаксонов. Коста вздохнул и вошел в прохладный гостиничный холл.
Портье сказал ему, что Элени ушла. Он так и думал. Коста без труда договорился, чтобы ему разрешили подождать Элени в ее номере. Он сказал, что не раз останавливался в этой гостинице, а чтобы вернее напомнить о себе, сунул в руку молодого человека щедрые чаевые.
Коста был рад тому, что у него появилось дополнительное время, чтобы подготовиться к встрече с Элени.
Окна комнаты выходили в маленький, темный, но чистый дворик. Увидев аккуратно разложенные вещи Элени, Коста растрогался: на письменном столе лежали пособие по шахматной игре, карта Афин и электронные шахматы с расставленными в исходной позиции фигурами. А еще фотография детей: они были в летней одежде, оба улыбались; на заднем плане, вдалеке, виднелись ворота храма Аполлона. Если бы не эти вещи на столе, можно было бы подумать, что в номере никто не живет.
Коста взял фото, какое-то время смотрел на него, потом положил на место. Безликость комнаты смущала его. Он остро чувствовал, что совершил бестактность, вторгшись сюда. Немного волнуясь, он поискал глазами место, куда он мог бы сесть и подождать Элени, и в конце концов устроился на единственном и не очень удобном стуле рядом с письменным столом. В какой-то момент ему захотелось растянуться на кровати, но он сдержал себя.
Тишина комнаты была тем явственней, что со стороны дворика доносились разнообразные звуки. Кричали дети, возвращавшиеся из школы, шумели двигатели машин, где-то вдалеке завыла сирена. Совсем рядом громко спорили соседи. Коста слышал раздраженные голоса мужчины и женщины, они ссорились из-за денег. Голоса звучали все пронзительней.
Дверь хлопнула, и голоса разом стихли.
На мгновение воцарился обманчивый мир, затем раздались приглушенные рыдания. Это было уже слишком для его натянутых нервов. Он встал и принялся ходить взад и вперед на узком пространстве между столом и кроватью, досадуя, что не взял с собой что-нибудь почитать. У него было ощущение, будто с каждым шагом он все больше увязает в густой трясине одиночества, так что ему даже стало трудно дышать.
Он достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и закурил. Глубоко вдыхая сигаретный дым, он немного успокоился.
Так он провел целый час, шагая по комнате и выкуривая сигарету за сигаретой. Когда курил последнюю, вдруг вспомнил Куроса, как тот хрипло дышал, лежа на больничной койке, и с отвращением загасил окурок. Элени все не приходила.
— Да где же она пропадает? — вслух спросил он.
Он не знал, где проходит шахматный турнир. Вдруг ему пришла в голову мысль, и он немедленно за нее ухватился, словно это был лучик света, способный вывести его из тягостной ситуации, в которую он сам себя загнал. Достаточно подать один лишь знак. Если она действительно такая сообразительная, как говорил Курос, она все поймет. Ну а нет, тем хуже для нее. Коста решительно встал, взял вещи и быстро покинул номер. Теперь, когда он решил не встречаться с Элени, он очень торопился.
Он вернул ключ от номера портье — тот с любопытством посмотрел на него, — пробормотал какое-то объяснение и направился к выходу. Оказавшись на улице, глубоко вздохнул и пошел в сторону Акрополя, радуясь, что выбрался из тесного гостиничного номера. Но полное облегчение он почувствовал позже, когда в трактире в старом районе Плака выпил три стакана вина.
“Все просто, — заключил он, радостно глядя на идущих по улице молодых людей. — Я отказываюсь от наследства”.
Элени вернулась в гостиницу через два часа после ухода Косты. В то утро она выбыла из соревнований на третьем туре, проиграв чемпиону района Кукаки, веселому господину с маленькой бородкой. Результат, которого добилась Элени, был вполне достойным. Он был даже лучше, чем она могла ожидать, войдя в первый день соревнований в большой, освещенный роскошными хрустальными люстрами зал, где четыре стола со стоящими на них шахматами ждали участников турнира.
Когда было официально объявлено, что она выбывает из соревнований, и после того, как были соблюдены все формальности, она в последний раз вышла из дверей клуба и двинулась по маленькой улочке, по которой все шесть дней каждое утро шла на турнир с бьющимся от волнения сердцем. Она была немного расстроена. Конечно, она неплохо играла, но все же — она и сама не могла бы толком объяснить почему — чувствовала легкое разочарование. “В следующий раз я выступлю лучше”, — пообещала она себе, медленно спускаясь по улочке.
Ей не хотелось сразу возвращаться на Наксос. В любом случае она не могла вернуться домой, не купив детям подарки. Собравшись с духом, она окунулась в разноголосую столичную сутолоку в поисках симпатичных вещичек, способных загладить ее вину, состоящую в том, что она в тайне от всех уехала на турнир.
Карта города осталась в номере, и поиски подарков завели ее довольно далеко от гостиницы. Когда она наконец туда вернулась, было уже слишком поздно ехать в порт. Поставив сумки с покупками возле двери, она села на кровать и, постанывая от удовольствия, сняла туфли. Потерев натруженные ноги, она только тут почувствовала, что в комнате сильно пахнет сигаретным дымом. Охваченная скорее любопытством, чем возмущением, она встала с кровати и, подойдя к столу, увидела, что пепельница полна окурков. Она позвонила портье — узнать, кто был у нее в номере. Девушка, заступившая на службу только час назад, ничего не знала, а ее сменившийся коллега не оставил никакой информации. Девушка принялась извиняться и поспешила заверить Элени, что она немедленно пришлет горничную убрать окурки.
— Не стоит беспокоиться, я звоню не из-за окурков, просто мне надо знать, кто был в моем номере, — отвечала Элени.
Портье пообещала как можно скорее все разузнать и сообщить Элени. Встревоженная, Элени осмотрела содержимое шкафа — все ли на месте. Быстро убедившись, что ничего не пропало, и немного успокоившись, пошла в ванную. Там тоже все было на месте. Флакон с туалетной водой преспокойно ждал ее на полочке возле умывальника.
Она вернулась в комнату, взяла пепельницу, чтобы вытряхнуть окурки, и тут ее взгляд упал на шахматы. Король черных лежал на доске. Она подумала, что нечаянно зацепила его, как тогда, в номере французов. Машинально поставила короля на место, вытряхнула в мусорную корзину окурки, вытерла пепельницу бумажным носовым платком, открыла окно и легла на кровать. Уставшая, она задремала.
Ее разбудил подвыпивший гуляка, горланивший песню во дворе. Она понятия не имела, который час. Зажгла свет, взглянула на будильник: два часа ночи. Ей хотелось есть, но идти куда-то ужинать было слишком поздно. Она переоделась в ночную рубашку и взяла в мини-баре пакетик с арахисом.
Сидя на кровати, она принялась есть орехи, как вдруг у нее возникло некоторое подозрение. Откинув одеяло, она встала и принялась рыться в мусорной корзине. Подозрение подтвердилось: сигареты были те же, что курил Коста, когда они играли с ним партии. “Тысячи людей курят этот самый “John Player’s Special”, — подумала она, чтобы как-то успокоиться, но волнение нарастало. Здесь был аптекарь, а он просто так не приехал бы.
