Сирийский синдром (СИ) - Кравченко Ольга (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
====== Глава 2. Ложь во спасение ======
- Мам, уже несу!
Едва Пчелкин открыл дверь, как мимо него из кухни в комнату с криком пронесся Кир, на бегу махнув рукой. Причину столь стремительных перемещений отпрыска Пчелкин понял, едва вышел из лифта. Надрывный детский крик был, наверное, слышен на всех этажах их многоэтажки в одном из элитных ЖК Алтуфьево, в которую они из-за ремонта переехали практически уже накануне выписки из роддома источника этого самого крика. Сейчас он требовательно доносился из комнаты, то переходя на визг, то затихая в чьих-то плечах, глухим эхом разносясь по квартире.
- ВВП дает стране огня? – спросил Пчелкин вышедшую к нему навстречу Ольгу.
Нареченная так Космосом еще при выписке, когда навела шухеру по всему роддому, Виктория Викторовна Пчелкина и все последующие дни полностью оправдывала громкое прозвище. Пчелкин вспомнил, как, взяв дочь на руки, чтобы Ольга после кесарева могла спокойно спуститься и сесть в машину, не мог отвести от нее взгляд, а та смотрела на него своими лазурного цвета бусинками и улыбалась. А когда он хотел передать ее обратно матери, чтобы сесть за руль, подняла такой крик, что перекрыла сирену подъезжающей машины Скорой помощи. Пришлось Космосу вести машину, а ему самому сесть на заднее сиденье рядом с Ольгой и всю дорогу держать Вику на руках. Впрочем, свой упрямый характер эта юная леди начала показывать, еще будучи в утробе матери, когда, развернувшись на середине срока попой к выходу, так и не соизволила поменять положение. Из-за чего и было принято решение о кесаревом. Хотя Ольга до последнего надеялась, что дочь образумится. Донадеялась до того, что внезапно начавшиеся на 38 неделе схватки вынудили делать срочное кесарево посреди ночи, благо ведущий ее врач как раз был на дежурстве.
- Ни капли, ни гель, ничего не помогает… – Ольга подошла и обняла его, губами найдя его губы.
Пчелкин затаил дыхание. Сколько лет вместе, а он все так же тает от ее прикосновений. Господи… так бы и стоял вечность, прижимая ее к себе, вдыхая ее запах, чувствуя сладкий вкус ее губ. Как он будет без всего этого три месяца!? Долгих, бесконечных три месяца. И это в лучшем случае, если все пройдет хорошо. Если нет… Думать об этом не хотелось, хотя предательские мысли так и лезли в голову. Впрочем, учитывая место назначения, это было неудивительно.
Не думать о плохом! Не сметь! Он вернется. Должен вернуться. Через месяц они хотели крестить Вику. Эта безумная троица – Белый, Кос и Фил – устроили чуть ли не конкурс на право стать крестным самой ВВП, на что Ольга, улыбнувшись, сказала, что дочь сама выберет себе «второго» папу. Обрыгнув Белова, испортив впервые за все время ее существования протекшим памперсом новый костюм Космоса, оцарапав лицо Фила так, как ему ни в одном проведенном бою не доставалось, Вики вдруг замерла, когда появившийся в разгар всего этого безобразия Игорь Леонидович Введенский взял ее на руки. И дрогнул, когда она, какое-то время внимательно изучая его, вдруг, повернувшись к замершим рядом родителям, засмеялась. Выбор был сделан.
И что теперь? Учитывая преподнесенный ему расклад, в самом худшем случае Вика рискует остаться без обоих пап. Как Пчелкин не пытался, а тучки снова набежали на лицо, он с трудом подавил в себе отчаянный вздох.
- Не переживай.
Ольга по-своему истолковала его грусть, решив, что он так расстроен из-за позднего возвращения домой. Официальный переход в штат ФСБ значительно изменил их течение жизни. Если раньше Витя мог отказаться от того или иного поручения или выполнять его, свободно распоряжаясь временем, то сейчас каждое дело – это был приказ, не подлежащий обсуждению, имеющий четкие задачи, выполнение которых полностью забирало у нее мужа. Но Ольга не жаловалась, прекрасно понимала еще тогда в палате Склифа, чем все может обернуться. И даже после рождения Вики старалась не напрягать Витю, хоть тот и был единственным человеком, кто мог мгновенно успокоить дочь. К тому же очень сильно помогал Кир. Ни грамма ревности, огромное желание помогать, оберегать и защищать сестренку вызывало на лицах Ольги и Вити гордые улыбки за сына.
Ушедший на очередной вираж визг заставил Пчелкина все же отпустить Ольгу. Быстро помыв руки, он направился в комнату, пока кто-нибудь из соседей не вызвал полицию.
- Шумим? – Приняв из рук Кира дочь, Пчелкин прижал ее к себе. Вика привычно положила голову ему на плечо, вцепившись в ворот рубашки причиной всего этого безобразия. И сам Пчелкин, и Ольга уже смирились, что на некоторый период им придется стать постоянными клиентами расположенного на первом этаже их дома магазина «Henderson», владельцы которого, наверное, мечтали, чтобы зубы их дочери лезли вечно, каждый раз, когда Пчелкины выходили от них с как минимум двумя сумками новых рубашек.
Вот и сейчас Вика вцепилась режущимися сразу четырьмя передними зубами в очередную свою жертву, крепко, насколько могла, маленькими ручонками обхватила отца за шею и притихла, лишь то и дело еле слышно всхлипывая. Судя по выдоху Ольги, тишина в их доме наступила впервые за весь день. Кир упал в кресло, сжимая в руках тюбик геля при прорезывании зубов.
- Я пойду сделаю что-нибудь по-быстрому. – Ольга направилась было к кухне, как была остановлена тут же подскочившим Киром.
- Отдыхай, мам. Я сам! Полчаса и королевский ужин будет подан!
- Спасибо, милый. – Улыбнувшись, Ольга поцеловала Кира в щеку, тот с каждым годом все больше краснел от этого.
Проводив сына взглядом, Ольга подошла с расположившемуся на диване Пчелкину. Вика все так же прижималась к отцу, опухшими деснами мусоля воротник рубашки. Поцеловав белокурую макушку, Ольга села рядом, положив голову на свободное плечо мужа. Пчелкин скосил на нее взгляд. Темные круги под глазами – результат бессонных ночей последнего месяца, обреченно урчащий желудок – снова не поела толком за день, и при всем при этом счастливая улыбка на губах.
Ольге же казалось, что эта улыбка, робко зародившаяся на ее лице в тот миг, когда Тома протянула ей результаты анализов, не покидала его все это время, как бы тяжело ни было. Ни когда она умоляла Бога не забирать у нее мужа, а у еще не родившегося ребёнка отца, ни когда они вместе с Витей учились заново ходить, и она лишь обнимала его и целовала в ответ на его срывы и падения, ни когда потом оставалась ночами одна, потому что вместе с ним сделала выбор между спокойным существованием и непростой, но важной и нужной работой.
Вдыхая аромат теплого молока, идущий от Вики, Пчелкин пытался придумать, как сказать Ольге, что совсем скоро ему придется отсутствовать не одну-две ночи в неделю, а ближайшие три месяца. Когда Введенский изложил ему суть задачи, Пчелкин сразу понял и степень важности поручения, и его опасность, и все сопутствующие риски. Отказаться он не мог, и не только потому что это был приказ, но и из-за однажды сделанного выбора, из-за оказанного ему тогда и сейчас не только сидящим напротив Введенским, но и кое-кем рангом гораздо выше, доверия. Сильно дозированная во всеобщем доступе информация об истинном положении вещей в Сирии для Пчёлкина не была секретом, и, если потери обычных войск все равно так или иначе становились достоянием общественности, то только за последние полгода лишившееся пятерых их ведомство хранило эту явно не окончательную цифру в тайне. И никто не знал, станет ли когда-либо вообще известен не афишированный подвиг этих ребят. Этих и многих других, счет которым ведет эта не их страной объявленная война. Среди которых может быть и его имя. Но отказаться нельзя. Приказ есть приказ.
- Ужин подан. Идите жрать, пожалуйста. – Белозубо улыбнулся в дверях Кир.
Уложив измотанную плачем и заснувшую на его плече Вику в кроватку, Пчелкин включил видеоняню и, тихо прикрыв дверь, направился на кухню. Выбора нет, ему придется прямо сейчас как-то все объяснить, сохранив в тайне пункт назначения.
- Тебе кетчуп или горчицу? – Поднял на него голову Кир, держа в руках два тюбика.
Отварную картошку с сосисками и овощной салат, который в этот момент заправляла Ольга, воистину можно было назвать королевским ужином, учитывая сроки и условия приготовления.
