Вероника решает умереть - Коэльо Пауло (читаемые книги читать txt) 📗
— Нет. Но я считаю, что следует знать, насколько далеко ты можешь зайти в своем удовольствии. В следующий раз, проявив немного терпения, ты сама сможешь привести туда своего партнера, вместо того чтобы покорно ждать, куда он приведет тебя. Даже если тебе осталось жить два дня, я считаю, что не стоит уходить отсюда, не познав этого.
— Уж не с тем ли шизофреником, который ждет меня, чтобы послушать пианино?
— Во всяком случае, мальчик он красивый.
Мужчина в костюме попросил тишины, прервав их разговор. Он предложил всем сконцентрироваться на розе и освободить свой ум.
— Мысли будут возвращаться к вам, но старайтесь отгонять их в сторону.
Перед вами выбор: либо вы владеете своим умом, либо он владеет вами. По второму варианту вы уже жили: вы позволяли овладевать собой страхам, неврозам, неуверенности, поскольку человеку присуща эта склонность к саморазрушению.
Не путайте безумие с потерей контроля. Помните, что в суфийской традиции главный учитель — Насреддин, — тот, кого все называют безумным. И именно оттого, что в его городе его считают сумасшедшим, Насреддин имеет возможность говорить все, что думает, и делать все, что пожелает. В средневековье так было с придворными шутами. Они могли предупреждать короля обо всех опасностях, которые министры не осмеливались обсуждать из страха лишиться своей должности.
Так должно быть и с вами. Оставайтесь безумными, но ведите себя как нормальные люди. Рискуйте быть другими, но научитесь делать это, не привлекая к себе внимания. Сконцентрируйтесь на этом цветке и позвольте проявиться вашему истинному Я.
— А что такое «истинное Я»? — прервала его Вероника.
Наверное, все присутствующие это знали, но это не имело значения: она хотела спросить — и спросила, не беспокоясь о том, чтобы не беспокоить других.
Похоже, мужчина удивился тому, что его прерывают, но ответил:
— Это то, чем вы являетесь, а не то, что с вами сделали.
Вероника решила выполнить упражнение, приложив максимум усилий, чтобы открыть, кто она есть. За дни, проведенные в Виллете, она пережила вещи, которых никогда до этого не переживала настолько сильно, — ненависть, любовь, желание жить, страх, любопытство. Наверное, Мари была права: разве довелось ей по-настоящему познать тот же оргазм? Или она добиралась лишь до той стадии, куда ее хотели довести мужчины?
Мужчина в костюме заиграл на флейте. Вскоре музыка внесла умиротворение в душу Вероники, и ей наконец удалось сконцентрироваться на розе. Как ни странно, с того момента, когда она покинула кабинет доктора Игоря, она чувствовала себя очень хорошо.
Она знала, что скоро умрет; так к чему же страх? Он ничем не поможет, не позволит избежать рокового сердечного приступа. Лучше всего использовать остающиеся дни или часы, делая то, чего она еще никогда не делала.
Нежные звуки флейты и неяркое освещение создавали почти религиозную атмосферу.
Религия… Почему бы не попытаться погрузиться в себя, чтобы увидеть, что осталось от прежних убеждений, от прежней веры?
Однако музыка уводила Веронику по иному пути: освободить ум, прекратить размышлять о чем бы то ни было, — только БЫТЬ. Вероника покорилась, она созерцала розу, она видела, кто она есть, ей это понравилось, и было жаль, что она была так неосмотрительна.
Когда медитация закончилась и учитель-суфий удалился. Мари задержалась в столовой, беседуя с членами Братства. Вероника, сославшись на усталость, вскоре ушла, — ведь принятое в то утро успокоительное было настолько мощным, что уложило бы и быка, и даже при этом ей хватило сил, чтобы до сих пор оставаться на ногах.
С молодежью так всегда: она устанавливает собственные пределы, не задаваясь вопросом, выдержит ли организм. И организм всегда выдерживает".
Мари спать не хотелось. Сегодня она спала допоздна, затем решила прогуляться по Любляне: доктор Игорь требовал, чтобы члены Братства каждый день выходили в город. Она отправилась в кино и там, сидя в кресле, опять уснула — шел скучнейший фильм о конфликтах между мужем и женой. Неужели не нашлось другой темы? Зачем каждый раз повторять одни и те же истории — муж с любовницей, муж с женой и больным ребенком, муж с женой, любовницей и больным ребенком? Как будто в мире нет более интересных сюжетов.
Беседа в столовой была непродолжительной. После медитации все находились в расслабленном состоянии и решили вернуться в палаты, за исключением Мари, которая вышла в сад прогуляться. По пути через холл она увидела, что девушка так и не дошла до своей палаты: она играла для Эдуарда-шизофреника, который, наверное, все это время ждал у пианино.
Сумасшедшие — как дети, уходят лишь после того, как их желания оказываются исполнены.
Было холодно. Мари вернулась, взяла во что укутаться и вышла снова.
Здесь, подальше от людских глаз, закурила. Курила задумчиво и не спеша, размышляя о девушке за пианино, о музыке и о жизни за стенами Виллете, которая для всех становится невыносимо тяжкой.
По мнению Мари, эти трудности были связаны не с беспорядком или неорганизованностью, или анархией, а как раз с избытком порядка. Общество создает все новые правила, а вслед за ними противоречащие этим правилам законы, а затем новые правила, противоречащие этим законам. И люди становятся испуганными и боятся шаг ступить за пределы того, что установлено невидимым распорядком, подчиняющим себе жизнь каждого.
Мари в этом разбиралась. Сорок лет своей жизни, до того, как болезнь привела ее в Виллете, она была адвокатом. Начав свою карьеру, она вскоре избавилась от наивных представлений о Правосудии и поняла, что законы созданы не для решения проблем, а для бесконечного их запутывания в бесконечных судейских тяжбах.
Жаль, что Аллах, Иегова, Бог — как Его ни называть — не жил в сегодняшнем мире. Ведь если бы было так, мы все до сих пор находились бы в Раю, а тем временем Он так и отвечал бы на ходатайства, апелляции, прошения, исполнительные листы, специальные поручения, предварительные распоряжения, — и Ему пришлось бы объяснять в многочисленных инстанциях Свое решение изгнать из Рая Адама и Еву — лишь за нарушение произвольного закона, лишенного какой-либо правовой основы: не вкушать плода с дерева Добра и Зла.
Если Он не хотел, чтобы это произошло, зачем Он поместил такое дерево в центре Сада, а не за стенами Рая? Если бы Мари пришлось защищать чету прародителей, она наверняка обвинила бы Бога в «административном упущении», ведь Он не только поместил дерево в неположенном месте, но и не поставил вокруг него ни предупреждающих знаков, ни ограждений, не приняв даже минимальных мер предосторожности и подвергая опасности всех проходящих.
Мари могла бы обвинить Его и в «подстрекательстве к преступлению»: Он привлек внимание Адама и Евы как раз к тому месту, где находилось дерево.
Если бы Он ничего не сказал, поколения за поколениями людей проходили бы по этой Земле и никого бы не заинтересовал запретный плод — ведь росло оно наверняка в обыкновенном лесу, где полно точно таких же деревьев, а потому не имело никакой особой ценности.
Но Бог поступил иначе. Наоборот, Он издал закон и Сам же нашел способ убедить кого-то нарушить его — лишь для того, чтобы придумать Наказание. Он знал, что Адаму и Еве наскучит окружающее их сплошное совершенство и — рано или поздно — им захочется испытать Его терпение. Он только этого и ждал, ведь, наверное, и Ему — Всемогущему Богу — надоело, что все отлажено до совершенства: если бы Ева не вкусила яблоко, что интересного случилось бы за эти миллиарды лет?
Ничего.
Когда же закон был наконец нарушен. Бог — Всемогущий Судья — еще и разыграл преследование, как если бы и в самом деле можно было укрыться от Его Всевидящего Ока. Глядя на это представление, развлекались ангелы (для них жизнь, должно быть, также была скучна с той поры, как Люцифер покинул Небо). Он отправился в путь. Мари представляла себе, как этот отрывок из Библии мог бы превратиться в эффектную сцену в фильме-триллере: приближающиеся шаги Бога, испуганное переглядывание супругов. Его ноги, внезапно останавливающиеся перед укрытием.
