Стюардесса - Ласкарева Елена (мир книг txt, fb2) 📗
— Ты больше не будешь летать в моем экипаже, — не оборачиваясь, бросил ей Антон. — Ясно?
— Да, Антон Васильевич, — кивнула она.
— Мне такие ЧП не нужны. На три страны нас опозорила, дура!
— Да, — согласно кивнула Вика.
— Убирайся!
Вика всхлипнула и тихо вышла из кабины.
— Антон… — укоризненно начал Костя.
Но тот оборвал его:
— Ты лучше думай, как нам теперь быть. Из-за этой дуры два часа потеряли. Горючего хватит?
— Да.
— Запроси у Варшавы, по какому коридору нам следовать. Теперь будут давать что похуже!
Едва вернувшись в Москву, Вика принялась писать объяснительные, ее то и дело вызывали на летную комиссию, угрожали открыть дело. К счастью, под суд она не пошла, но из авиации ее уволили за профнепригодность.
На ее место и поступила в экипаж Динка Лебедева.
Леденящую душу историю об ошпаренном младенце передавали друг другу стюардессы всех авиалиний, приукрашивая ее все новыми подробностями. Но верную версию Динка узнала, только придя в экипаж. Сашенька разболтала по секрету, поскольку сама Наталья категорически запретила им трепаться о произошедшем.
В Сашином изложении все выглядело еще более драматично. Она хоть и находилась в тот момент в соседнем салоне, но описывала так, словно видела все собственными глазами.
И Динка решила, что ненароком пролитый кофе натолкнул Наталью на тяжелые воспоминания, вот она и разнервничалась из-за пустяка.
А еще мелькнула неприятная мысль, что и ее злоключения в этом экипаже как бы запрограммированы заранее. Ведь Динку взяли на несчастливое место. Чего еще ждать?!
Глава 9
Вечный город Рим встретил лайнер хмурой осенней погодой. Дождь и слякоть, листья срываются с ветвей, и облетевшие деревца стоят странным контрастом вечнозеленым кустарникам. Даже не верится, что еще неделю назад здесь было по-летнему жарко.
Из гостиницы выходить совсем не хотелось. Экипажу объявили, что и завтра, возможно, вылет будет отложен: на город надвигался грозовой фронт.
Все сидели по своим номерам. Причем расселились, как и положено, девочки с девочками, мальчики с мальчиками. Наталья поселилась с Сашенькой, а Динке досталась новенькая, Танька Шохина.
Танька сидела у окна, тоскливо смотрела на сплошную стену дождя и вздыхала:
— Вот же не везет так не везет… И почему мне всегда такая непруха? Я так мечтала посмотреть Рим!
— Насмотришься еще. Надоесть успеет.
Динка лежала на кровати и смотрела в потолок. Она терпеть не могла дождь, в дождливую погоду ей хотелось плакать и плакать, без конца, заунывно, долго, пока все слезы внутри не кончатся. Танькино нытье ее раздражало. И без того тошно.
— Да… тебе хорошо… ты уже насмотрелась… — продолжала Танька.
— Чего я насмотрелась? — Динка приподнялась на локте. — Я вообще второй раз за границей. Давай тоже начну тебе подвывать, что непруха! Тебе бы мою невезучесть!
Дуреха! Рим она в первый рейс не увидела! Невелика потеря! Ей бы, как Динке, получить в первом рейсе «нычку», а потом трястись за свою шкуру, мигом бы забыла о своем «несчастье».
За окном быстро темнело. Динка повернулась на бок и попыталась задремать. Не получается. Неожиданно захотелось есть. Она вспомнила, что забыла пообедать в самолете. А можно ли купить еду в гостинице, Динка не знала.
— Мы есть пойдем? — спросила Танька. — Ты не в курсе, здесь надо лирами платить или по карточке?
— А у тебя есть карточка? — огрызнулась Динка. — Может, еще и золотая? Тогда можешь заказать ужин в ресторане.
— Было бы неплохо, — мечтательно потянулась Танька. — Я мечтала поесть настоящую паэлью. Говорят, в Италии в нее добавляют осьминога.
— Понятия не имею, — буркнула Динка.
— Я читала, что рис обязательно надо брать дикий, черный…
— Ради бога, замолчи! — не вытерпела Динка. — Свои кулинарные познания продемонстрируешь в другой раз.
Танька отвернулась и достала из сумочки два упакованных в целлофан пирожных, которые они разносили к кофе. Одно протянула Динке.
— О! Да ты запасливый хомячок! — обрадовалась та.
— Дуське взяла, — почему-то смутилась Танька. — Но они до завтра все равно пропадут без холодильника.
Динка откусила сразу полпирожного и поинтересовалась с набитым ртом:
— Дуська — это собака?
— Дуська — дочка, — вздохнула Танька. — Ей два года. — Она посмотрела на часы, прикинула разницу во времени. — Сейчас, наверное, спит уже…
— С ней муж сидит?
— Муж объелся груш, — с независимой улыбкой сообщила Танька. — Слава богу, у нас есть бабушка. Дуська ее мамой называет…
— Почему?
— Потому что чаще видит, — усмехнулась Танька. — А обо мне она знаешь как говорит? «Тю-тю мама, га-га-га мама»…
— Га-га-га? — не поняла Динка.
— Ну, улетела, — Танька помахала «крылышками». — «Гуси-лебеди» читала?
Тут в дверь постучали — и бортинженер Сашка Смирнов деликатно протиснулся в номер:
— Милые дамы, не соизволите откушать с нами чем бог послал?
— Соизволим! — тут же завопила Динка и вскочила с кровати. — Куда идти?
— К Антону, — засмеялся Сашка. — Проголодались?
И пока Танька в ванной натягивала джинсы, он объяснил, что в этой летной гостинице экипаж при ночевке получает талоны на комплексное питание. Ужин, правда, жиденький, ничем не отличается от тех порций, что они подают в полете, но лучше что-нибудь, чем ничего. Поэтому все российские экипажи при непредвиденной задержке рейса предпочитают лопать что дают и не тратить драгоценные лиры на еду.
Антон расположился в двухкомнатном одноместном номере со всеми удобствами. Ему, как командиру экипажа, по международным меркам полагался люкс. Но люксов в экспресс-гостинице не было, поэтому за них выдавали то, что было.
В «гостиной», довольно большой, длинной комнате с диваном и креслами, стоял журнальный столик, щедро уставленный бутылками водки. Тут же на нескольких тарелках лежали крупно порезанная копченая колбаса, сыр и черный московский хлеб. На краю один на другом стояли пластиковые контейнеры с летным ужином.
Все уже были в сборе, и Наташка с Сашенькой, и Антон, и Олег, и радист Игорь Игоревич, не было только второго пилота.
— Знаете, кто самый счастливый человек на земле? — развлекала собравшихся Сашенька. — Папа римский! Каждое утро, придя на работу, он видит своего начальника, распятого на кресте…
Мужчины вежливо посмеивались, косясь на Антона.
— Ой, к вам, Антон Васильевич, это не относится! — спохватилась Сашенька.
— А где Костя? — спросила Динка, оглядев компанию.
За столом повисло неловкое молчание.
— Да он не хочет, — сказал штурман Олег Петрович.
— Он у нас человек некомпанейский, — подхватила Наталья.
— Да и хрен с ним, — сказал Сашка. — Семеро одного не ждут. Давайте вздрогнем. — И он разлил по стаканам водку.
— А за что пьем? — весело спросила Танька.
Игорь Игоревич посмотрел на нее сумрачно.
— За предшественника твоего, Валентина. Вот раз уж собрались всем экипажем, так всем вместе и помянуть надо, а то не по-людски. Его ведь сегодня хоронят.
— Сегодня? — ужаснулась Динка и решительно поставила свой стакан.
— Нет, так нельзя. Я схожу за Костей. Это же поминки, а не просто пьянка.
Сашенька смущенно потупилась, а Сашка недовольно буркнул:
— Как хочешь. Он в двести пятом.
Динка постучала в дверь номера.
— Открыто! — крикнул Костя.
Он лежал на кровати одетый, поверх одеяла и читал книгу. Динка вошла и остановилась посреди номера. Костя смотрел на нее и выжидательно молчал.
— Мы Валентина поминаем, — сказала Динка.
Костя молчал.
— Мне кажется, надо бы… всем вместе…
— Ты так думаешь? — со скрытой насмешкой спросил Костя.
— Вас все ждут, — растерялась Динка.
Этот Костя действительно был каким-то странным.
