Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна (книга жизни .txt) 📗
Тогда первый разНаталья сказала Ирине слова, которые потом будет повторять очень часто, и нетолько ей - всем, кто засомневается:
- Я обещаю тебе -костьми лягу, но сделаю всё. Ты будешь жить долго, счастливо и - всегда.
Ира будет житьдолго и счастливо. Она и мне говорит об этом, хотя я не давала ей никакогоповода усомниться. Понимаю: слова те говорятся для самой Натальи. Ей нужноповторять их время от времени, когда совсем оставляют силы, это некий код,установка. От роли борца она устаёт, ей очень хочется иногда переложить этуроль на другие, недюжинные плечи. Но у мужа ответственная работа, онсочувствует ей, он любит Иру, а что ещё он может? А Наталья - на подхвате.Хлопотунья, сумасшедшая мать, как пантера, налетающая на каждого, кто толькокосо посмотрит на её ребёнка.
Рядом с НатальейБудиной понимаю особенно хорошо, как мал и несовершенен мой вклад в собственного,родного ребёнка. Как наспех, на бегу, экстерном осваивалась наука материнства,по верхам, необременительно. А она - жертвует. Жертвенная любовь -любовьистинная. У Натальи она именно такая. А потому вправе ли мы зацикливаться наеё некой заполошности, на желании казаться «крутой», на её словечках, которыешокируют поначалу, на её брюках, кроссовках и курточках в заклёпках - извечномгардеробе этой зрелой, солидной женщины. На её готовности дать отпоробидчику, наподдать, поставить на место. Какие же это в сущности пустяки рядомс поступком, который перекрыл раз и навсегда вчерашние, сегодняшние и дажезавтрашние проколы. Какие же это в сущности пустяки...
Она гнала машинупо городу, увёртывалась, подсекала. Ей крутили вслед у виска, матерились, аона гнала, сжав зубы, так и забыв зажечь торчащую в зубах сигарету.Задержалась у знакомых, муж в командировке, Иришка оставалась дома одна.Позвонила -еду, мол. Длинные гудки. Где она, Иришка? Где?! Летела,фантазировала страшное. А дочка спокойно занималась постирушкой в ванной и неслышала звонка. Ворвалась в квартиру, глаза горят, сердце выскакивает изгруди:
- Ирочка!
- Тычто, мам?
Перевеладух. Села в кресло. Откинула голову.
- Какже я люблю тебя, Ирочка...
Тот тяжёлыйпериод они обе пережили достойно. Ира успокоилась, поняла, что так просто её изэтой жизни не отпустят ни мама Наташа, ни папа Андрей. За неё будут сражаться,её выцарапают из самых цепких, самых хищных лап. А Наталья только и делает,что поддерживает в дочери этот огонёк. Начнёт затухать, она его и раздует,такой добросовестный, такой талантливый кочегар.
Заболела Ира. Еёотвезли в больницу, и Наталья просиживала ночами у её постели. Ирочка угасала.Напичканную лекарствами, слабенькую, она привезла её домой. Девочка с трудомговорила, безучастно смотрела в потолок. Не плакала. Она будет жить долго исчастливо... Наталья едет на оптовый рынок, загружает багажник своего «жигуля»лимонами, бананами, всякой диковинной заморской снедью. Ира слабенькоблагодарит, откусывает кусочек яблочка. Наталья покупает ей шикарную дублёнкуи заставляет встать, примерить, пройтись перед зеркалом. Ирочка тянется, чтобычмокнуть маму в щёку, и опять затихает. Она уже не болеет, но чёрные мысливновь берут верх, давят на психику. Она впадает в депрессию, из которой вывестиеё может только что-то сверхординарное. Вечером с Андреем они разрабатываютплан. Утром она снимает с книжки лежащие «на всякий пожарный » деньги.
- Ира,послезавтра мы вылетаем.
- Куда?
- Как куда? Тебескоро шестнадцать, а ты ещё ни разу не была в Арабских Эмиратах.
- Мама!
Улетели. Что этобыла за поездка! Они жили в роскошном отеле и каждый вечер сидели в маленькомкафе на берегу моря. Я листаю альбом с фотокарточками. Вот Ира хохочет, вотона церемонно раскланивается перед толстым, в национальном костюме арабом,вот примеряет шляпу с большими полями.
- Положительныеэмоции. Это они выдернули Иришку из кризиса. Мы вернулись усталые, но довольные.
Ира, оттого чтосменила обстановку, первый раз повидала «заграницу», Наталья оттого, чтосмогла, в очередной раз смогла. Жертвенная любовь - любовь истинная.
И опять, опятьскорби. В жизни всё рядом - сегодня мы смеёмся, завтра плачем, сегоднянегодуем, завтра благодарим. В их семье вечное балансирование по тоненькойжердочке, пунктиром, всё пунктиром: радость - беда, радость - беда...
Срочнопонадобилось очень дорогое лекарство. Поскольку заразилась Ирочка по винемедиков, лекарству положено быть бесплатным. Но его нет никакого. Лекарствоамериканское, Наталья поднимает на ноги всех своих крутых знакомых и - достаёт.Пять тысяч долларов один курс. Она напоминает медикам, что лекарство должнобыть бесплатным, но ей отвечают, что не располагают такими средствами. Онаменяет квартиру на другую с доплатой в пять тысяч долларов, и лекарствопокупает. Но курс годовой, где взять деньги через год, ведь принимать лекарствонадо постоянно. Медики опять разводят руками: лекарства нет. Тогда НатальяБудина идёт на телевидение и открыто - она всегда всё говорит в глаза -заявляет в программе «Сделай шаг», что есть закон, по которому лечениеВИЧ-инфицированных идёт за счёт средств федерального бюджета. Она смотрелапрямо в объектив и говорила о том, что её так заботит и гневит в нашейнынешней неразберихе. Она не просила денег. Она требовала справедливости.
Вечером послеэфира домой позвонили. Молодой человек. Владимир. Посмотрел передачу, хочетвстретиться. Условились у метро. Андрей Наталью не пустил, поехал сам.Вернулся с конвертом, в котором лежала тысяча долларов. Незнакомый человеквручил конверт молча. На вопрос, кого благодарить, сказал -Владимира. Вот такиетоже бывают люди. Не только гонящие несчастного ребёнка - распни, распни его,брезгливо морщащие носы, но и такие. Наталья очень просила меня: «Будетеписать, скажите спасибо, вдруг прочитает Владимир». Говорю. И низко кланяюсь впояс.
Но лекарствонеобходимо Ирочке всю жизнь, пока не найдут, наконец, средство от СПИДа.Сегодня есть спонсоры, завтра их нет. Куда пойдёт Наталья потом, как будетдобывать эту немалую сумму? Когда они с Андреем только взяли Ирочку в семью,Наталья пошла работать, чтобы были деньги, кормить ребёнка вкусно, одеватькрасиво, лечить правильно, учить индивидуально. Теперь денег катастрофическине хватает, потому что новое эффективное лекарство «Крексиван» категорическине рассчитано на наших малоимущих соотечественников. Но лекарство есть, егообязаны давать бесплатно. Это долг медиков. Это их шанс быть прощёнными занепростительную ошибку.
Наталья иверит... и не верит в то, что достучится. Как человек, привыкший рассчитыватьтолько на себя, она и здесь не очень обольщается. Всё прикидывает, что бы ещёпродать, где бы подзаработать.
А Ира растёт ихорошеет. Она прекрасно помнит больничную палату, где жила рядышком с такимиже, как она, несчастными мальчиками и девочками. Теперь она осталась одна.Остальные погибли. Она знает, что живёт только благодаря родителям, их настоящемупо нашей жизни подвигу. Но есть ещё в больнице мальчик, которому они с мамойпотихонечку откладывают на чёрный день. Мальчик инфицирован недавно. Натальяпошла в Сбербанк и хотела оформить на ребёнка взнос. Но, оказалось, стольконадо справок, объяснений, даже оправданий. А почему вы, если вы ему никто? Апочему ему, а не другому? Наталья обозвала всех придурками и ушла. Договориласьс одной медсестрой, теперь у неё в сейфе для мальчика хранится энная сумма.
Когда она девятьлет назад оформляла на Иру опекунство, Боже, сколько было подозрений иразборок.
- Вы хотитеулучшить жилищные условия за счёт ребёнка, у вас же однокомнатная квартира, -сказала, зло сверкая очками, чиновница из департамента.
- Возьмитедевочку вы, у вас трёхкомнатная. Дама утёрлась. Мы не любим не похожих на нас.
Мы подозреваемтех, кто ходит по другим тропинкам и читает другие книги, слушает другуюмузыку. Но больше нелюбви достаётся людям, совершающим поступки. Имобязательно напомнят насчёт крыши, которая поехала, снисходительно улыбнутсячудачеству. А ведь только у людей, совершающих поступки, нормальная, здоровая,естественная жизнь. Поступок-то - это нормально. Боль за другого - этоздоровье. Жертвенная любовь - любовь истинная.
