Профессорская дочка - Колина Елена (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Например:

Татьяна появляется у меня раз в полгода, потому что каждый роман занимает у Татьяны полгода. За это время ее страстно любят, бросают к ее ногам состояния. Потом отнимают.

Я очень сильно завидую Татьяне – ее жизнь, как бразильский сериал, а моя, как советское документальное кино, из тех, что раньше показывали перед сеансом.

– Ей все можно, – сладострастно сплетничал Димочка, – рыдать, исчезать натри дня в Сочи, терять мобильный, а бедному Димочке ничего нельзя. Димочке можно только хорошо учиться и слушаться. А что, больше ничего нет? Ни даже котлет, ничего?

Курицы нет, котлет нет. Вадим не пришел. Четверг!..

Одна съела Адину кастрюльку. Голубцы. Не радовалась, что Вадим не пришел, – более или менее равнодушна к голубцам.

А Вадим не пришел.

Пятница...

Позвонила секретарь Игоря, сказала прийти завтра. Очень мило со стороны Игоря, что он хочет сам вернуть мне «Варенье» с несколькими теплыми словами ободрения...

Папа говорит, что отсутствие успеха эксперимента не означает отсутствие смысла. Правда, он имел в виду для науки, но все равно. Не буду расстраиваться из-за «Варенья», в нем все-таки был смысл – злодей Игорь нашел свою поруганную честь.

А что, если я ошибаюсь и он, наоборот, хочет сказать мне: «Машка, ты гений!»?

...Нет, не может быть, чтобы гений. Все удивительное, волшебное происходит с разными другими Золушками, не со мной.

А настоящий Вадим, не мумзик, исчез.

Ужасная жгучая обида – что я сделала?! Он мне не нравится, но мы же почти подружились, мы – почти друзья, а почти друзья так не поступают, чтобы сначала приучить к себе, а потом чтобы было обидно.

...Может ли быть, что он обиделся, что я не смотрю сериалы?

...Глупо было привыкать к нему, глупо было думать, что он будет появляться на моей кухне, как «Новая газета», – два раза в неделю? Глупо было думать, что мы почти друзья?

Пятница, вечер, зачем ждать до завтра, тем более прийти завтра получается в понедельник

Я сидела в приемной Игоря и размышляла, а не влюблена ли я в него. Если одинокой женщине все равно в кого влюбиться, может быть, я влюблена в Игоря?

– Кофе, – сказала секретарь, – вы пролили кофе на юбку.

Ох, неужели?

С Игорем решила так: если любовь – это когда тебя волнует чья-то эрекция и эякуляция, то нет, не особенно. Если любовь – это когда мечтаешь прийти в Издательство и услышать «Машка, ты гений!», то да, очень сильно влюблена. Но и у всякой любви есть предел – я сижу у него в приемной уже сорок минут!

Ну, вот я и в кабинете, в кресле коленками вверх. И тут, в этом кресле, меня осенила мысль: а что, если Игорь узнал себя в мумзике-злодее и обиделся, что ему сделали эпиляцию?

– Игорь... – пробормотала я из кресла, – это не ты...

– Не я, а кто же? – удивился Игорь. – Маш, привет... Прости, забыл, как называется твоя книжка... – И он бессильно кивнул на стеллажи с книгами, словно хотел сказать «вон у меня уже сколько книг, а вы все пишете и пишете».

– Варенье... – смущенно подсказала я.

– Ах да. Да-да... Да.

Игорь кратко и печально рассказал о трудностях в издательском деле, потом о своих личных трудностях в издательском деле, потом о своих личных трудностях.

– Так что, Машка, все очень сложно. А теперь еще ты, – вздохнул Игорь.

Ох, как стыдно... Так, сейчас главное – помочь Игорю. Представляю, как ему неловко отказать мне, своему старому студенческому другу!

– Я не еще, я просто так, – заверила я и попыталась выбраться из кресла, – я сейчас пойду домой и «Варенье» заберу! Ты не беспокойся, я нисколько не расстроилась, мне даже приятно, что оно тебе не понравилось...

Мне повезло, что я не владелец Издательства. Ужасно отказывать людям, которые писали, так старались, что у них лапы ломит и хвост отваливается. Как будто ты бог, сидишь на облаке и судишь: «Варенье» туда, «Варенье» сюда...

Я немного задумалась, что было бы, если бы у меня было свое Издательство: в первую очередь я бы издавала себя, потом Аду – Ада наверняка захотела бы стать писателем.

– Маша! – сказал Игорь, как будто будил меня. – Маша! Посмотри фактам в лицо. – Игорь приподнялся над столом, как будто он и есть факты, и я посмотрела ему в лицо. – Ты представляешь, какой риск – издать книгу никому не известного автора?

Я кивнула и виновато улыбнулась, и Игорь в ответ кивнул и виновато улыбнулся, так мы кивали и улыбались, и вдруг Игорь протянул мне какие-то бумаги со словами:

– Это наш стандартный договор.

Я очень внимательно изучила договор. Там было написано: «Ох! Ах! Неужели? Со мной? Договор?! Стандартный?! Ура. Я писатель, автор „Варенья без свидетелей“!»

Ну, это мне, конечно, казалось, и, когда я немного пришла в себя, я увидела, что там написано: я должна написать еще пять книг, по одной книге в месяц. Такого успеха я не ожидала!!!

– Игорь, я... у меня... у меня уже готов план следующей книжки, про то, как у мумзика Димочки наступил переходный возраст и он наделал много глупостей, а потом опять стал хорошим. Называется «Неопытное привидение», – торопливо сказала я, чтобы Игорь не передумал и не отнял у меня стандартный договор. – А после «Неопытного привидения» будет «Внимание, внимание, картофельная запеканка», потом «Полиция в шкафу»! Потом «Кот отпирает двери», потом «Ленивый Вареник: кто он – полицейский или бандит?». Все детективы с очень хорошим концом. И у меня уже готовы все-все сюжеты, правда!

Ну, тут я, конечно, соврала – откуда у меня сюжеты?!

И вдруг мне пришла в голову потрясающая мысль – не то чтобы очень свежая, но все же... В чем секрет популярности великих мастеров? А в том, что в их произведениях всегда есть один милый детектив – Шерлок Холмс, Пуаро, Ниро Вульф, Настя Каменская... А у меня всегда будет детектив Вадим – интеллигентный, нежный, похожий на кота в остроносых ботинках!

...Да, но сюжеты, сюжеты?! Где вообще люди берут себе сюжеты, если в мировой литературе существует всего тридцать шесть сюжетов и ни сюжетом больше?

С другой стороны, в мировой литературе существует целых тридцать шесть сюжетов, так неужели среди них не найдется пять-шесть маленьких сюжетиков для меня?

– Договор, – сказал Игорь, – давай подпишем договор.

Надеюсь, он не заметил, что я немножко хрюкнула от радости, а заметил только, что я важно кивнула.

В стандартном договоре было много пунктов, в которых автора наказывают за то, что он наносит ущерб Издательству. Но какой ущерб я могу нанести Издательству?

Могу запустить вирус в компьютер Издательства, если меня за него пустят. Я знаю, что при заключении договоров нужно быть очень внимательной, и сейчас я все обдумаю, как будто я юрист... Вот, например, если Издательство само нанесет мне ущерб и занесет вирус в мой компьютер? Какие тогда санкции, а?!

Но зачем нам с Издательством меняться компьютерами? Так что не будем мелочиться, а, наоборот, будем здраво смотреть на вещи. Я внимательно посмотрела на вещи в кабинете Игоря: стул, стол Игоря, стеллажи – на первый взгляд все очень прочное. Я не собираюсь ломать Издательству мебель, и, надеюсь, оно в ответ тоже будет вести себя прилично.

– Я обычно не подписываю договоры сразу, – задумчиво сказала я и быстро подписала. И еще быстрей сказала, чтобы поскорей уйти с договором: – Ну, мне пора...

И тут – о ужас! И тут – о кошмар!

Кстати, в латыни звательный падеж – о кресло! Так вот – о кресло! Когда я сделала попытку изящно и непринужденно вылезти из этого дурацкого низкого кресла, похожего на гамак, ножка кресла неожиданно подломилась, и я упала на пол и нанесла Издательству ущерб.