Книга теней - Риз Джеймс (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Ты имеешь хоть малейшее представление, куда мы направляемся? — спросил, улыбаясь, священник.
— Смутное, — ответила я. — Я слышала, как обсуждался наш маршрут прошлой ночью, но…
— Тебе надо направлять кучера , — встряла Мадлен.
— Я могу это делать, — ответила я, пытаясь придать уверенность своему голосу. На самом деле эта мысль не доставила мне удовольствия: я бы предпочла оставаться плотно закрытой, подобно какому-нибудь нежному растению или фрукту, внутри кареты, выходя наружу только в случае необходимости. — Я могу это делать, — повторила я на этот раз для себя самой.
— Tres bien , — сказал священник. — Начинай прямо сейчас. — И он принялся рассуждать о маршруте, который я должна была сообщить первому же из нанятых кучеров.
Конечно, я никогда еще не путешествовала: само это понятие было для меня новым, как и города, деревни и местечки, через которые мы проезжали; иногда они были слишком незначительными, чтобы вообще иметь какое-нибудь имя. По дороге я, разумеется, накупила множество путеводителей, брошюр и карт: в конце концов, это был мир, который я обязана знать!
Наш путь лежал от побережья Бретани на юг через Рен. Нам было необходимо как можно быстрее достичь устья Луары. Затем — Нант, Анже, и, следуя вдоль берегов Луары и других рек, мы должны были добраться до нужного нам перекрестка дорог на юге.
Из Анже мы направимся вдоль Луары в Тур, затем вдоль Солони и дальше через долины многочисленных рек, минуя один замок за другим, пока не доберемся до реки Шер, потом будут Бурж, Невер, Мулен и Роан. Неподалеку от тех мест мы впервые услышим о наводнении, случившемся дальше к югу в необычное время года. Сона разольется к тому времени до самого Макона на север. Как мы узнаем потом в Лионе, воды Соны и Роны, берегов которой мы будем стараться держаться после Луары, уже достигнут уровня, который редко отмечался раньше. (Впоследствии мне пришла в голову мысль: почему это наводнение оказалось наиболее бедственным на памяти нескольких поколений, почему воды позади нас поднимались так, словно мы каким-то образом обуздывали силу Луны и меняли сезонный цикл рек?.. Было ли это сознательно или как-то иначе вызвано моими спутниками? Хоть я и не была уверена в своей догадке, она лишила меня покоя.)
Мы проедем вниз по течению Роны через Лион, Вьен, Баланс и Монтелимар. Оранж, как сказал отец Луи, станет нашими воротами на юг. Потом нас ждут Авиньон и Арль. И, наконец, близ местечка, которого я не стану называть (его нет уже ни на одной карте), за Ле-Бо, севернее Арля, мы найдем перекресток дорог у могилы Мадлен, и наша миссия на этом закончится.
— Скажи ему, — сказал священник, имея в виду, конечно, мальчишку, Мишеля, восседавшего на козлах (с этими словами духи рассеялись в воздухе, как утренний туман, пар или дым, слышался лишь слабый голос отца Луи), — скажи ему, — повторил он, — чтобы он ехал всю ночь на юг, через Рен к Луаре, а затем вдоль ее течения — к Нанту и Анже.
Я начала нервничать, а станет ли мальчик, вероятно двумя годами меня моложе, выполнять указания девчонки? Но ведь я больше не девочка. Или все же осталась ею? Так ли просто перестать быть девчонкой, как сменить ленточки в волосах на жилеты, корсеты и шейные платки? Я постучала в тисненую кожаную обшивку потолка берлина тросточкой, которую Себастьяна мне всучила: это была палка из бамбука, растущего на Суматре, с позолоченной ручкой. До этого она казалась мне совершенно бесполезной. Берлин тут же замедлил ход.
— Что угодно месье? — спросил Мишель, открывая дверь экипажа. — Да , месье, — ответил он через короткое время, внимательно и уважительно выслушав мои наставления.
Я знала, что мы теперь далеко от большой воды, ведь мы удалялись от С*** в глубь страны, из чего я справедливо заключила, что увижу духов вновь не раньше чем мы достигнем Луары близ Нанта.
До Рена мы добрались на закате: в его чарующем свете этот город не испугал меня так, как другие после него. Хоть я и была снабжена одеждой, Себастьяна не сумела подобрать для меня подходящую обувь: на мне были туфли без задников. Пришлось ждать в карете, пока Мишель искал кожевника, который открыл бы свою мастерскую в столь поздний час. Ему удалось найти такого, и именно в семейной мастерской этого человека (у всех домочадцев руки были покрыты пятнами, но не от работы с кожами, а из-за какого-то редкого и прискорбного заболевания) я выбрала себе пару обуви. По крайней мере, пыталась. Приходилось ли мне делать что-либо подобное раньше? Нет, никогда. Я пребывала в растерянности. Мишель весьма убедительно говорил о паре простых коричневых башмаков до колен, пусть даже слегка поношенных. Но я не была столь уверена. Вскоре я сидела, уставясь на разбросанную вокруг обувь, наводящую на мысль об отсеченных на поле битвы конечностях. Я перепробовала, наверно, десять, а то и двадцать пар ношеной мужской обуви. Дело кончилось тем, что жена кожевника распахнула настежь двери мастерской и встала там, уперев руки в свои широкие бедра, пока Мишель не шепнул мне, что пора выбирать и уходить. Столь же непривычная к деньгам, как и к процедуре выбора, я заплатила гораздо меньше, чем было нужно (кстати, теперь я понимаю, что переплатила, когда нанимала Мишеля в кучера). Вновь отправившись в путь той ночью, я высыпала все, что было в сумочке, себе на колени, чтобы посмотреть, сколько у меня осталось денег. Интересно, о чем думала Себастьяна, отправляя меня через всю Францию, одетую словно мальчик-куколка из прошлого века, в экипаже, который роскошью затмевал любой придорожный дом.
Моих спутников не было видно всю эту долгую ночь. Теперь я хоть и читала, но была настороже, разглядывая окрестности, освещенные сперва луной, а затем восходящим бронзовым солнцем. Я пыталась заснуть, но не могла, поскольку была охвачена беспокойством и мне очень, очень хотелось попрактиковаться в колдовском Ремесле. Что, к сожалению, я и сделала в ту же ночь.
Мы медленно продвигались по скверной дороге. Я приказала Мишелю ехать до самого рассвета. Если бы он мне понадобился, я постучала бы тростью в потолок экипажа, в противном случае ему надлежало продолжать путь и не беспокоить меня. Настало время осуществить мой план — попробовать свои силы в Ремесле. Удастся мне добиться успеха или я потерплю неудачу — свидетелей не будет.
