Гинекологическая проза - Бялко Анна (книга регистрации TXT) 📗
Соня слушала, сопереживала, отрываясь иногда не то, чтобы сказать что-то детям, крики которых непрерывным фоном отдавались в трубке, но, когда рассказ дошел до методов доктора Семенова, надолго смолкла.
– Алло, Сонь, ты слушаешь?
– Да, я тут. Я пытаюсь сообразить. Ты знаешь, Ириш, по-моему, это какая-то фигня, все эти травы, Ини-Яни, ты бы не связывалась. Ты говоришь, он тебя ведь даже не посмотрел? Несерьезно это все, они с тебя только деньги будут тянуть.
– Я думаю, ты не права. Просто мы ничего об этом не знаем, а там, на востоке, у них совершенно все по-другому, и методы, и лечение. На меня, во всяком случае, очень хорошее впечатление произвело.
– Дай-то Бог, конечно. Во всяком случае, я надеюсь, это все не повредит. Из чего хоть эти твои травы?
– Откуда я знаю, там все по-китайски написано.
– Ну-ну. Знаешь что, подруга, травы травами, но в консультацию ты все-таки сходила бы.
– Спасибо большое, ходила уже. Полдня проходила, хватит с меня этих развлечений.
Соня вздохнула в трубке.
– Ну, да, это заведение то еще... А что делать? Я попробую поспрашивать еще, может, есть у кого хороший врач без всяких фокусов.
– Спасибо, Сонь, но я, если честно, этому Семенову верю. И обследования он тоже обещал все сделать, у них там классная аппаратура, и вообще... Мне кажется, он прав, это никакая не болезнь, просто я замотанная как не знаю кто, тут напряг, там напряг.
– Слушай, напряг, а со Славкой-то у вас все в порядке?
Ни за что на свете Ирочка не призналась бы никому в том, что у нее что-то не в порядке с мужем. На эту тему она даже наедине с собой думать боялась. Да все и было в порядке, а что походы, он в них всегда ходил, ну, Леночка, а кто такая эта Леночка, висит себе там где-то на веревке в гидрокостюме, да кажется, Слава даже говорил что-то такое, вроде она замуж собиралась...
– Нет, с чего ты взяла, абсолютно. Никаких проблем, да ты же знаешь Славку. Какие там проблемы?
– Ну и хорошо, – Соня начала было что-то говорить, но тут дети заорали совсем громко, она быстренько попрощалась и бросила трубку.
Повесив свою, Ирочка осталась сидеть около телефона. В ушах еще звучали детские крики. Ей вспомнилась Сонина дочка, Анечка, смешная кудрявая девчушка. Сколько ей? Пять? Ирочка с тоской подумала, что у нее у самой тоже вполне могла бы быть такая дочка, даже постарше. Все ждала-выжидала, то Алина ей мешала, то работа, вот и досиделась. Зато путешествовала много. И это, между прочим, тоже кое-что, – с внезапным раздражением ответила она сама себе. По крайней мере, будет, что детям рассказывать. Мне еще тридцати даже нет, я двадцать раз все успею, нечего тут киснуть и накручивать сама себя, надо пойти сделать упражнения, пока Слава не вернулся, а там еще медитация, очень интересно. Все-таки есть в этом что-то, – рассуждала она, располагаясь поудобнее на полу (как велено было Семеновым) и погружаясь в своеобразный транс...
Время шло. Ирочка исправно следовала всем Семеновским указаниям, даже звонила ему пару раз, уточняла детали (телефон был предусмотрительно записан доктором на одном из листочков). Она втянулась и привыкла к упражнениям, к медитациям и ко всему прочему, даже резкий вкус настоя из трав стал ей нравиться.
Не нравилось только одно. Комплекс мер, может, и был замечателен сам по себе, но все же хотелось результата. В некотором недоумении и легком неудовольствии Ирочка пришла к Семенову на следующий прием.
Доктор был спокоен и невозмутим, как далай-лама. Нет результата? Ничего страшного, возможно, она нечетко следовала указаниям. Все четко выполняла? И прекрасно, так и надо, все непременно будет, надо продолжать, ведь беременность – дело случая, она не возникает по команде, тут задействованы тончайшие природные механизмы, только при полном сочетании которых...
Ирочка слушала, как под гипнозом. Доктор рассказывал теперь про замечательного народного целителя-натуропата Иванова, создавшего свою систему воздействия, главной идеей которой была максимальная близость к природе. А они живут в городе, пыль, грязь, выхлопные газы... Откуда тут чему взяться? Удивительно, что вообще-то удается выживать. В заключение он посоветовал ей вести по возможности естественный образ жизни, стараться ходить босиком по земле («Да-да, Ирина Николаевна, и сейчас, и по снегу, при условии, конечно, что он чистый»), пить только родниковую воду, в крайнем случае талую, ну и, конечно, продолжать предыдущий комплекс, вручил новый набор листочков...
– Да, и еще, Ирина Николаевна, в прошлый раз я обещал вам ультразвуковое обследование, так, если хотите, я могу вас записать. Это где-то через неделю будет, вам в какое время удобно?
В назначенное время Ирочка пришла на ультразвуковое обследование, неся с собой в сумке простынку и салфетки, как было велено. Обследование проводилось не в «Гармонии», а совсем в другом месте, на задворках одной из городских больниц, и Ирочка долго плутала среди одинаковых унылых корпусов в поисках диагностической лаборатории.
В темном тесном коридорчике на клеенчатых скамьях сидело четверо женщин, трое из них в застиранных байковых халатах, очевидно, здешние пациентки, а еще одна, как и Ирочка, пришедшая с улицы, держала на коленях сложенное пальто. Ирочка тоже сняла свою шубку, свернула ее мехом внутрь и присела с краешку. Она заметила, что почему-то все женщины держали в руках кто стакан, кто чашку, периодически отхлебывая и словно прислушиваясь к тому, что происходит у них внутри.
Откуда-то из глубин коридора возникла молоденькая медсестра в белом халатике, оглядела очередь, заметила Ирочку, спросила:
– Вы откуда? Давайте ваше направление.
Ирочка протянула ей свой листочек, та взяла и скрылась, прокричав на ходу:
– Вы пока готовьтесь, вас вызовут. Женщины, а вы, кто готов, подходите по одной в порядке очереди.
Ирочка в недоумении спросила тихонько свою соседку:
– Простите, а что значит – готовиться? Мне мой врач ничего не говорил, только простынку взять.
– Готовиться – это значит напиться, – охотно ответила ей женщина с пальто. – Нужно пить воду, сколько только входит, литра два, чтобы уже невтерпеж было. Вон дверка, там есть кран с водой, так что можете начинать.
Теперь Ирочка поняла, для чего у всех разнообразные емкости. Но у нее-то таковой не было, и теперь она не знала, что делать. Соседка, заметив ее растерянность, предложила ей свою чашку:
– Возьмите, я все равно больше не могу, наверно, сейчас пойду уже. Вы потом, как напьетесь, ее прямо здесь оставьте, это ихняя. – Она встала и медленно, словно боясь расплескаться, пошла в глубь коридорчика, оставив пальто на скамейке.
Ирочка брезгливо, двумя пальцами, взяла предложенную ей белую щербатую чашку с незатейливым синеньким цветочком, и пошла за водой.
Больничный туалет, где находился кран с водой, представлял собой, как и следовало ожидать, жалкое зрелище. Стараясь не смотреть по сторонам и, по возможности, не дышать, Ирочка старательно, как могла, отмыла чашку, наполнила ее и выпила залпом, повторила процедуру несколько раз, пока хватило сил, потом, налив воды про запас, вышла обратно в коридорчик.
Примерно через час подошла ее очередь. К этому моменту Ирочка не могла уже думать ни о чем, кроме одного. Войдя наконец в кабинет, и устраиваясь на кушетке возле аппарата, она забыла обо всех своих вопросах, которые даже записала заранее на листочке, и мечтала только, чтоб процедура не была слишком долгой, а то она не выдержит.
Врач, молодой совсем парень в лихо сдвинутой набекрень белой шапочке, привычно выдавил на Ирочкин голый живот прозрачный липкий гель из пластиковой банки, размазал его серым резиновым датчиком, напоминающим круглый молоток для отбивки мяса, и, довольно сильно нажимая, стал водить датчик кругообразными движениями, одновременно набирая что-то свободной рукой на клавиатуре прибора. Хотя нажатия датчика были достаточно неприятны, Ирочка, изо всех сил стараясь не концентрироваться на своих внутренних ощущениях, вытянула шею и скосила глаза, стараясь рассмотреть что-нибудь на экране. Но, кроме неразборчивых бегающих картинок, состоящих из пятен и линий, перетекающих друг в друга, ничего увидеть ей не удалось. Врач еще раз провел датчиком сверху вниз, убрал его, вставил в специальное гнездо, и, бросив Ирочке: «Одевайтесь, только вытирайтесь как следует, это не отстирывается», записал что-то на листочке бумаги. Ирочка потом потратила немалое время, пытаясь расшифровать эти каракули, но, кроме нескольких, ничего ей не говорящих цифр и значка диаметра, никаких более сведений она оттуда не почерпнула.
