Дети из камеры хранения - Мураками Рю (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Анэмонэ не отвечала. Таксист смеялся, прищелкивал языком и поносил водителей, которые перестраивались из ряда в ряд. Анэмонэ купила в оптовом магазине корм для крокодила. Таксист помог ей положить тяжелый сверток с мороженым мясом в багажник. Услужливый попался.
— Знаете, почему я решил, что вы музыкой занимаетесь? Если фигурка хрупкая — значит, отделение фортепиано, если шея толстая — хоровое пение, под подбородком потертость — скрипка, ноги кривые — виолончель. Слышали про такое? У меня с рождения глаз острый, никогда не ошибаюсь. Мне говорили, что я, став таксистом, зарыл свой талант. Нужно было стать писателем или капитаном на корабле. Капитану-то какой нужен глаз, чтобы ухватить, что за ребята в его команде? Тут чутье необходимо, без него никак. Никак без чутья не обойтись. Устали, девушка?
Анэмонэ подумала о том, как много развелось болтливых людей. Они повсюду: на улице, в метро, на остановках такси, в кинотеатрах, кафе, поликлиниках, магазинах неожиданно заговаривают с тобой, и стоит только ответить, как сразу же завязывают утомительно длинную беседу. Они дружелюбно улыбаются, поднесут твои сумки, заплатят за кофе, а в довершение всего предложат продолжить знакомство. Анэмонэ слышала, что одного человека ударили ножом, когда он, ввязавшись в такую случайную беседу, попытался затем уйти.
— Ну что, устали? Думаете про меня, что я навязчивый? Эта морось — настоящий враг для лобовых стекол и для людей! Вон как светят встречные машины. Ярко, правда? Девушка, вам что, трудно сказать: «Да, ярко»? Какая молчаливая! Куда едем-то? Такая молчаливая, что я и адрес забыл. Шучу, шучу.
Таксист наблюдал за Анэмонэ в зеркало заднего вида. Рукой стер со лба пот. Ладонь вытер о брюки — наверное, рука проскальзывает на руле. Анэмонэ приоткрыла окно и вдохнула уличный воздух. Пахло остывающим под дождем раскаленным асфальтом. Вечерний запах.
— Куда едем? Я и правда забыл. Не знаю, куда дальше.
Таксист остановил машину посреди улицы. Зажег огонек «свободно». За ним выстроились машины, раздались резкие звуки клаксонов.
— Дайканъяма, пожалуйста, — тихо сказала Анэмонэ.
Лицо таксиста тут же посветлело.
— Точно, точно! Дайканъяма. Улица Яматэ. Совсем рассеянным стал. А вы не похожи на обычную девушку. Я это сразу понял. Ведь так? Чудная вы. В хорошем смысле слова говорю. Обычные девушки приучены поддерживать разговор. Можно сказать, правило поведения такое. Вот я недавно сказал: «Дождь пошел». На показателе пробега у меня тогда было семьдесят тысяч девяноста два километра, на счетчике — тысяча семьсот восемьдесят йен. Обычно на это что-нибудь отвечают. Кивнут, или поддакнут, или скажут: «И правда, дождь» или «Да уж, и это середина июля». Ведь разговоры о погоде — основа повседневных бесед. Они делают повседневность занимательной. Эх, нужно ко всем с широкой душой относиться! Меня ведь тоже, бывает, что-нибудь достанет, а все равно со всеми разговариваю. Что за дерьмо эта пробка!
Прут и прут, словно из задницы. Что такое, опять дождь? Да, неразговорчивая и нелюбезная девушка, не повезло вам, не досталось вам отзывчивой души.
Машины по-прежнему стояли на месте. Повсюду горели красные тормозные огни, отражавшиеся в мокром асфальте. Через зеркало заднего вида таксист рассматривал профиль Анэмонэ. Фары встречных машин вспыхивали на ее прозрачной коже. На веках и щеках то появлялись, то исчезали разноцветные тени. Дорога плавно спускалась под гору. Внизу виден был квартал, прозванный в народе Ядовитым островом. Он был заражен ядовитыми химикатами. Пять лет назад здесь стали дохнуть домашние животные и птицы. Началось расследование, в ходе которого в почве обнаружили какое-то токсичное соединение хлора — сильнейший яд. Если это соединение попадало на кожу, оно вызывало экзему, а оказавшись внутри организма, действовало на печень и нервную систему. При контакте с ним у беременных повышалась вероятность выкидыша или аномального развития плода, — сообщалось в отчете комиссии. Причина, по которой яд попал в почву, оставалась неясной. Химического производства поблизости не было, поэтому выдвигали три версии: утечка при перевозке контейнера, нелегальный выброс или особая химическая реакция во время строительства под воздействием высокой температуры. Яд не расщеплялся в воде, не распадался при термообработке, не разлагался под воздействием микробов. Власти эвакуировали всех местных жителей, выплатили им крупные страховые суммы и заблокировали зараженную территорию: поставили проводочное ограждение и караул из солдат сил самообороны. Это место назвали Ядовитым островом по двум причинам. Во-первых, оно было заражено химическим ядом, а во-вторых, в этом районе начала процветать преступность, особенно продажа наркотиков. Солдаты в спецодежде, защищавшей от химического отравления, обходили район с огнеметами. Вход на эту территорию, равно как и вынос с нее чего бы то ни было, был строжайше запрещен. Дома и все, что в них находилось, могли содержать токсины, поэтому всех предупредили, что мародер, проникший на зараженную территорию, будет подвергнут сожжению вместе с тем, что он пытается вынести. Сначала здесь появились скрывавшиеся от полиции преступники. Из разных районов города сюда потянулись бездомные. Здесь стали оставлять душевнобольных. Из разношерстной толпы, состоящей из дешевых проституток (женщин и мужчин), преступников в розыске, маньяков, калек, сбежавших из дома подростков, стала формироваться странная община. Эти люди оказались отрезанными от окружающего мира, и процент преступности в других районах города по горькой иронии судьбы уменьшился. С тех пор как за колючей проволокой возникли трущобы, особенно резко снизилось количество преступлений на сексуальной почве. Рядом с Ядовитым островом стояло тринадцать небоскребов. Казалось, тринадцать высотных башен растут из темного, огороженного проволокой участка.
— Короче говоря, самое главное — здравый смысл. Я всегда говорю: следуйте здравому смыслу. А тех, кто ему не следует, к стенке — и все дела.
Разве не логично, что вечером в «час пик» возникает такая пробка, ведь столько народу едет по одной дороге в одну сторону. Тут нужно что-то придумать. Может, по воздуху передвигаться или под землей? А дождь все моросит. Постойте-ка, постойте-ка, девушка, так, может, это вы? Не вы ли в рекламе снимались по телевизору? Реклама шампуня, там еще шампунь в глаза попал, глаза покраснели, и девушка в кролика превратилась. Вот черт! Так и есть. Вы — рекламная модель.
Дождь усилился. С левой стороны виднелся Ядовитый остров. Район был освещен слабо: патрульный пост, бронированный грузовик, прожекторы, плакат с надписью «Химическое заражение. Вход категорически запрещен». Казалось, что сверкающие стены высотных башен сбросили с себя свет и прилегли. Квартал в форме ромба, обнесенный проволочным ограждением. Таксист, узнавший в Анэмонэ девушку из телевизионной рекламы, возбужденно заговорил.
— Вы очень похожи на артистку из одного старого голливудского фильма. Она ныряла в воду и в воде подмигивала. Глаза большие, красивые. А сегодня ж пятница. Пятница! — неожиданно крикнул он. — На прошлой неделе гадатель сказал мне, что в следующую пятницу я встречу человека, который изменит мою жизнь. Сказал, что это судьба. Он про сегодняшний день говорил. Значит, про вас. У вас и впрямь лицо человека, способного изменить судьбу. Какие глаза! Что за глаза! Вы похожи на пластмассового пупсика, с которым моя сестрица в детстве играла, иголкой в попку колола, молочком поила. От век как будто радуга исходит. Красиво. Цвет век красивый. Извините за такие разговоры, вам, наверное, не раз такое говорили. Ваше лицо с ума может свести. Говорили вам такое?
Сзади раздался звук клаксона. Он звучал очень долго, возможно, в машине что-то сломалось. Водители соседних машин открыли окна и высунулись посмотреть. Несколько человек, не выдержав пронзительного гудения, стали кричать: «Заткнись, идиот!» Загудели еще две машины. Моторы взревели еще громче. В машинах с закрытыми окнами запотели стекла. Пешеход на тротуаре, рассердившись на гудение машин или просто из хулиганства, швырнул камень, который с глухим стуком отскочил от бампера. Анэмонэ стало не по себе. На поверхности дороги отражались сотни огоньков, казалось, что дрожат мелкие кристаллики. Таксист открыл окно и изо всех сил закричал: «Заткнитесь!» Его крик, смешавшись с общим шумом, был едва слышен. На таксиста упало несколько капель дождя, они потекли по подбородку. Он глубоко вздохнул, повернул голову и прошептал:
