Забавы Герберта Адлера - Кригер Борис (читать книги полностью .TXT) 📗
Эдди чувствовал себя облапошенным. Ему редко отказывали женщины, но Энжела была, как глухая стена, хотя и не торопилась отпустить его на все четыре стороны. Сначала ему казалось, что это простое жеманство, но в конце концов он понял, что на эту башню бесполезно глядеть с ожиданием счастья… Он потускнел и начал воспринимать Энжелу как некий нарыв, от которого больно, но ничего не поделаешь, надо терпеть: Адлеры пригласили его на работу в компанию на все лето, и он не мог уйти, потому что ему были нужны деньги для продолжения учебы в университете.
Чем меньше Эдди нравился Энжеле, тем больше он нравился Герберту, однако настаивать на своем мнении Герберт не стал, поскольку понимал, что, во-первых, сердцу не прикажешь, а во-вторых, как говорится, «все еще впереди», «поживем – увидим» и «тише едешь – дальше будешь…»
Эльза боялась, что дочь неизбежно вернется к Стюарду, хотя та клялась, что этого никогда не случится.
Герберт весело замечал, что Стюард теперь проученный, а «за двух небитых одного битого дают» и так далее, хотя и он украдкой тяжело вздыхал и упорно, из недели в неделю, давал объявление в местную газету, что его компании требуются молодые выпускники университетов, хотя, в общем, для дела ему это было и не очень нужно. Он просто надеялся таким образом посмотреть и показать Энжеле всех молодых людей города и каким-нибудь чудом устроить счастье дочери. Энжела знала об этом, и ей было приятно, что у Герберта такой спокойный и неторопливый подход к обустройству ее личной жизни. Сама она ни с кем не флиртовала, жила одна со своими двумя котами, делала вид, что ей никто не нужен, и упорно переписывалась со Стюардом, а когда Герберт невзначай попросил сравнить Эдди с со Стюадом, призналась, что Стюард был ее лучшим другом, что с ним было так интересно разговаривать. При этом ее личико покраснело, а на глазах появились слезки…
– Пиши – пропало, – вздохнула Эльза. – Уведет опять, подонок… Я не верю в искренность его раскаянья…
– Я тоже не верю, – отозвалась дочь, – но по крайней мере, он признает, что вел себя как последний идиот и сожалеет о случившемся. Кроме того, я же сказала, что со Стюардом у меня все кончено.
– Поклянись! – вставил слово Джейк. – Поклянись, что никогда к нему не вернешься! – наивный мальчик полагал, что клятвы девушек хоть что-нибудь значат.
– Клянусь! – торжественно заявила Энжела, и все почувствовали, что Стюард очень скоро водворится в свои права. Жить его, конечно, Энжела больше к себе не пустит и в семью к Адлерам тащить не станет, да он и сам не пойдет, а вот романтика, встречи при луне, разговоры, разговоры, разговоры полушепотом, да и только ли разговоры?.. Это все будет, обязательно будет. Как всему этому не быть, если Стюард – «самый лучший друг?»
– Вы расстроились? – обеспокоенно спросила Энжела родителей.
– Я – нет, – твердо ответил Герберт. – Одним открыто ненавидящим нас человеком стало меньше. Все же приятно, когда одерживаешь моральную победу, а раз враг признал себе неправым, пусть и не очень искренне, это уже много! Вот если бы Анна со своей бандой признала себя неправой – цены бы ей не было, тут же бы простил… Ведь, и правда, ей есть за что извиниться, ведь чуть было по миру не пустила! Только чудом мы спасли и заново отстроили наше дело…
– А я расстроилась, – вздохнув, призналась Эльза. – Я так и думала, что этот змий ее никогда не отпустит, поломает жизнь моей девочке, – так оно и происходит…
– Мам, я не вернусь к нему! – твердо повторила Энжела.
– Ну, может быть, не все так плохо? – с надеждой спросил Джейк.
– Плохо, очень плохо, – снова вздохнула Эльза.
«Как же возникает стойкое чувство сильной привязанности, симпатии? – рассуждал Герберт. – Неужели все проистекает из бесхитростного психоанализа, из эмоций, подлежащих сублимации или торможению, из упрямого и настырного эквивалента Эроса? Почему в том, что касается любви, человек не может просто и рационально все обдумать, взвесить, найти хорошее решение… Насчет покупки автомобиля – может, а вот насчет основы всей своей жизни – не может. Все, что касается чувств, – хрупко и нестойко.
Отчего же человеку изначально не ясно, что любовь – это не просто поцелуйчики по закоулкам, а самоочищение, основанное на добровольном самоотречении? Ее часто путают с дурным и незатейливым чувством привязанности, основанной на привычке и страхе одиночества. Чаще всего люди только думают, что из мрачных сводов подсознания на них снизошло нечто светлое, некое подобие страсти, самодовольно хмыкающей и ластящейся ко всякому, кто оказался близко, но это вовсе не любовь… Древнегреческие смыслы слова «любовь» – агапэ
, – наверняка произошедшего от древнееврейского, а значит, и библейского «агава», бросают на свои же собственные тени отблески молниеносного влечения, зарождающегося где-то в их поволокой глубине, влечения, все же неизменно уступающего место чему-то возвышенному, как в Индии, где эрос культивирован до самодостаточно-прекрасного отношения, где бхакти [3] и эрос Платона переплетаются в послушном соитии, где нет места пошлости и где цель сопричастности не сводится к паре невнятных содроганий… Где моя бескорыстная добродетель? Где моя излюбленная вера и понурая надежда? Где мое евангельское «Возлюбите!», которое теряет смысл, если мы сводим любовь к спонтанно возникшей симпатии, к некой надобности, расхожей монете, послушной любому порыву внезапной силы?
Безвозвратно измельчал культ Прекрасной Дамы, прочно забыто представление о любовной клятве. Любовь из простой симпатии более не превращается в решимость, требующую немалой силы воли для преодоления преград, появляющихся на ее пути. А как же сладость любви – единственной, восторженной и отреченной от слабого покрова естественных позывов, мелочных воззрений, мерзостного чувства утраченного понапрасну времени на неоправданную верность? Отсюда недалек путь и в бравое царство философии экзистенциализма, где любовь превращается всего лишь в некий проект становления совершенством в глазах другого. Как жаль, что весь этот бред навеян биохимическими процессами, ведь именно они, а не духи поднебесья сопровождают состояние любви. Просто мозг влюбленных вырабатывает больше вещества, физиологически вызывающего ощущение счастья…»
История с Анной снова отвлекла внимание Герберта от размышлений о сферах высших и завлекательных, опустив его на поросшую приземистыми мхами землю. Неожиданно пришло новое письмо от матери Анны.
«Герберт, ваше письмо я получила, прочитала и даже написала ответ, как воспитанный человек, но не успела отправить, так как почтальон вручил мне огромный пакет для Анны с вашими притязаниями. Я поняла, что мои советы вам не нужны и что вы стремительно перешли Рубикон, несмотря на образ золотой рыбки, в который вы так желали войти. Я же видела выход в цивилизованном решении возникшей проблемы.
Мне очень жаль, что вы заставляете выкорчевывать вас из моей души.
Мне казалось, что в детстве вы недополучили тепла и любви в семье, что вас не понимали ровесники и что вы нуждаетесь в добрых друзях. Но, увы, и тут я просчиталась.
Вы мне, пожалуйста, больше не пишите.
Будьте здоровы».
Герберт незамедлительно написал ответ.
«Вот неожиданность! После более месяца молчания – вдруг письмо. Я рад.Интересно, какой ответ вы мне написали и не отослали?
Все, что мне нужно от Анны, – чтобы она осознала свое поведение, доведшее ситуацию до такого острого конфликта, извинилась и оставила наш бизнес в покое, занявшись чем-нибудь другим. Но, видимо, Гордыня вашей дочери не имеет предела.
Вы можете помочь ей, выступив посредником в замирении. Конечно, придется погасить определенные расходы, которые мы уже понесли и которые с каждым днем увеличиваются.
Все это очень опасно для вашей дочери, потому что она совершила много уголовных действий, которые происходили на глазах у всех – адвокатов, бухгалтеров…
Например, она намеренно уничтожила все бухгалтерские документы компании на компьютере, который незаконно изъяла из офиса. Причем, как показала экспертиза, стерла уже после того, как ей было письменно указано этого не делать. Я не буду перечислять всех неприятностей, которые сулит ей это дело. Анна будет получать оплеуху за оплеухой и на суде, и в бизнесе. Я опытный боец и уже не раз выходил победителем в подобных схватках. Вы можете уговорить ее оставить ее дурацкие планы переходить мне дорогу, и я с радостью закрою это дело, мы подпишем соглашение и забудем друг о друге.
Еще раз подчеркиваю: если бы не принятые мной исключительные меры, ваша дочь пустила бы меня по миру, полностью разорив! Все, что я делаю, в отличие от Цезаря, перешедшего Рубикон, – я только обороняюсь, а не веду наступательные действия.
Кстати, вам это будет интересно: когда я прекратил работу Анны и всей ее шайки, я не имел намерений подавать на нее в суд, но за несколько недель своих провокационных действий Анна наскребла себе на хребет большую часть обвинений. Остановите ее, Долорес, она не в себе.
Все, что она делает, – глупость на глупости. Она совершенно не ориентируется в местном законодательстве и имеет превратные представления о местном правосудии. Совершенно очевидно, что судья будет полностью на нашей стороне. Ну нельзя уничтожать финансовые документы!!! Нельзя утаскивать семь коробок с файлами наших клиентов! Нельзя обчищать содержимое сейфа с платежами на сумму семь тысяч долларов! Все это запротоколировано и признано Анной, посколько она вернула содержимое сейфа и т. д.
Приведите ее в чувство. Если же вы не имеете на нее никакого влияния (что наиболее вероятно), то перестаньте поносить меня в своих письмах как бесчестного человека, а просто признайтесь, что не имеете на нее влияния, но вовсе не поддерживаете ее авантюры. И тогда мы вместе поищем какой-нибудь выход. И это вовсе не будет предательством вашей дочери, а будет реальной помощью ей.
Если же вы и дальше будете настаивать, что во всем виноват я, то мне, к сожалению, придется записать и вас в разряд своих врагов, страдающих чрезмерной гордыней, и примирение будет невозможно.
Кстати, я не понимаю, почему мои действия стали для вас неожиданностью. Разве вы не знали, что я всегда поступаю так в таких случаях?
Пожалуйста, будьте благоразумны. Обсудим, как выпутать Анну из того кошмара, в котором она очутилась.
Я пишу вам не из слабости и не из неуверенности в себе. Наоборот, я знаю разрушительную силу того, что сейчас происходит, и взываю к вашему благоразумию.
Мне совсем не хочется доводить вашу семью до полного разорения, которое может последовать как результат этого процесса, но если вы будете мне дерзить и по-прежнему задирать нос, – вы опять же не оставите мне выхода.
Вы наверняка мало смыслите в местном «правосудии». Я занимаюсь им в качестве хобби и весьма подкован. На этой стадии мы еще можем разойтись с приемлемыми потерями (до сих пор на подготовку процесса мной было затрачено пятьдесят тысяч долларов).
Если Анна будет пытаться неумело барахтаться, для нее это будет полная финансовая катастрофа. Закон запрещает мне указывать на возможность тюремного заключения Анны, поэтому я молчу об этом.
Кстати, вы правы, в детстве я недополучил тепла и любви в семье, меня не понимали и продолжают не понимать ровесники, и я нуждаюсь в добрых друзях. И вас, и мужа вашего, и внуков ваших, и даже Анну я люблю, и мне мучительно больно причинять вам неприятности. Я с радостью помогал бы вам финансово, учил бы вашу внучку французскому и присылал яйца от наших кур (кстати, теперь у кур вообще офигительная яйценоскость, и яйца девать некуда).
Ну разве я похож на злодея?
Я еще раз вам объясняю: похоже, у Анны мозги съехали набекрень. Началось это где-то год назад. С одной стороны, в личном общении со мной она была милый и отзывчивый человек, но ее действия и поступки в бизнесе были просто ужасны! Ну не доводят хозяина бизнеса до такой ярости, не давая рекламы, задушивая продажи и диктуя свою дурную волю…
И при этом никакие увещевания и предупреждения не действовали.
Ну, солнышко вы мое, без Анны бизнес снова расцвел. Мы все наладили, все счастливы. Анна же в бытность свою управляющей заставляла меня как мальчишку каждую неделю бегать в банк снимать деньги для зарплат нашего офиса.
Да что там говорить? Она вам-то не выделяет ни копейки наличных денег, разве это нормально? Разве это не унижение? Вы попали в полную финансовую зависимоть от нее, вот и все дела… А я бы с удовольствием назначил вам пожизненную пенсию в полторы тысячи долларов в месяц и оплатил бы отдельную квартиру просто по дружбе и из уважения. Я помогаю многим… Кстати, и работу бы дал вам, полно работы…
Я давно предлагал это Анне, говорил, что вы можете делать полезную работу на компьютере. Но она отмахивалась, – конечно, она не желает, чтобы вы освободились от зависимости от нее.
Вот и выходит, что я вам лучший сын, чем родная дочь.
Другой вопрос – скандалы. Она вела бизнес так, что появлялась масса недовольных, разносящих о нас дурную славу. Кстати, в новом бизнесе она делает то же самое. Жаль, вы не читаете по-английски, а то бы я вам показал письма от некоторых ее клиентов, написанные нам, у вас бы волосы дыбом встали. Теперь, когда над нею нет меня, она вообще в разнос пошла, так и за решетку недолго загреметь (это я не угрожаю, а просто говорю).
Вот на днях отобрала у бедной женщины тысячу долларов, а когда та попросила деньги назад, она деньги отдать отказалась и трубку не берет. Ну, пойдет эта дама в полицию жаловаться… Чтоб она не пошла, я даже взял ее на наш курс бесплатно… ну ни фига себе? Нет, ну скажите, Анна в своем уме? И это уже второй случай за неделю! Она, видимо, паникует и дерет деньги со всех, с кого может… а это плохо кончится. Так нельзя. Это ей не гербалайф.
3
Бхакти (санскр. bhakti – «сопричастность», «приверженность», «преданность», «почитание», «поклонение») – одно из основных понятий индуизма, означающее религиозный путь эмоционально-личного почитания избранного божества.
