Год Дракона - Давыдов Вадим (книги без регистрации .TXT) 📗
– Нет, Елена. Конечно, нет. Она будет с нами. Я обещаю. Только ведь она уже большая.
– Это ничего. Нет нужды менять памперсы, – Елена усмехнулась, но лицо ее дрожало так, что Майзелю опять захотелось разорвать кого-нибудь на части. – Я знаю, тебе все это, как...
– Прекрати. Ты нужна мне, как воздух. Я не могу без тебя дышать. В любом составе, на любых условиях. Ради этого я действительно готов на что угодно. Обещай мне, что ты никогда больше не оставишь меня. Пожалуйста, Елена.
– Я же обещала, помнишь? Это... просто я должна была. Иначе...
– Да. Обязательно. Я знаю.
Она закрыла глаза и потерлась щекой о его руку.
– Все хорошо будет, елочка-иголочка. Теперь все будет хорошо. Сонечка будет жить с нами, и вырастет, и станет красавицей, и выйдет замуж за принца. Все будет хорошо, жизнь моя, слышишь?!
– Какой ты Дракон, – засмеялась сквозь слезы Елена, ухватив его легонько за нос. – Ты не Дракон, ты сказочник. Оле Лукойе.
Наверное, он так никогда и не скажет мне это, с грустью подумала Елена. Ну, что ж. В конце концов, поступки важнее слов. Пусть будет, что будет. Я ведь люблю его. И не могу без него. Совсем не могу.
Ее снова затошнило, – на этот раз очень сильно. Так сильно, что...
Он увидел, как Елена вдруг странно побледнела. Зрачки у нее стали огромными, она зажала рот рукой и ринулась к умывальнику в углу палаты. Майзель услышал – ее тошнит.
Он испугался так, что едва не сел на пол. Какое счастье, что они в больнице! Он нажал кнопку тревоги на брелке. Секунду спустя в палату влетели люди Богушека.
– Врача ко мне. И кого-нибудь из службы химзащиты с экспресс-анализатором! – прорычал Майзель. – Давайте, шевелите задницами!
Он снова бросился туда, к Елене. Она все еще стояла, согнувшись, над раковиной.
– Ангел мой, ничего не трогай. Слышишь меня?!
– Что?! – слабым голосом выдавила из себя Елена.
Она протянула руку, чтобы включить воду. Майзель, скрипнув зубами, перехватил ее пальцы у самого вентиля:
– Ничего не трогай. Сейчас придет врач и...
В это время в палату влетели врачи, химики и Богушек. Майзель легко поднял Елену на руки, перенес к окну, уложил на пустую кровать. Сонечка спала, как ни в чем не бывало, – ни свет, ни шум не разбудили ее. Прибежали еще санитары, и кровать с Еленой выкатили сначала в коридор, набитый поднятыми Богушеком по тревоге полицейскими и охраной, а потом в соседнюю палату. Он оставил дрожащую и все еще бледную Елену с медиками, сам метнулся обратно в палату Сонечки, где Богушек и химики колдовали над умывальником:
– Ну?!
Химик развел руками:
– Ничего нет, пан Данек. Никаких алкалоидов, никаких неизвестных реагентов, абсолютно. А уж из обычных средств так и вообще... Я возьму пробы в лабораторию, но в первом приближении...
– Понял. О результатах доложить немедленно. Давай, работай!
Вернувшись к Елене, он присел на кровать, взял ее за руку. Она тихонько сжала ему ладонь:
– Мне лучше.
– Жизнь моя, ты меня напугала. – Он повернулся к врачу: – Что это было?
Докторша странно посмотрела на него и вдруг расплылась в улыбке.
– Что? Я так по-идиотски выгляжу? – приподнял брови Майзель. – В чем дело?
– Простите, пан Данек, – смешалась докторша. – Я... простите, Бога ради. Я даже не знаю, что сказать. Собственно... В общем, это вполне заурядный токсикоз, на втором месяце бывает и похлеще.
– Что?!? – выдохнула Елена.
– Что-о-о?!? – взревел Майзель. – Что вы сказали?!?
Докторша несколько раз молча открыла рот, переводя растерянный взгляд с Елены на Майзеля и обратно:
– А... а вы что... Вы...
– Доктор, вы уверены? – вкрадчиво спросил Майзель голосом дракона, готовящегося спалить парочку городов средней руки.
Докторша пожала плечами:
– Я сейчас.
Она вышла и через минуту вернулась, – с обыкновенным тестом на беременность, какие продаются в аптеках на каждом углу, и протянула его Елене:
– Вот. Проверьте сами, голубушка.
Елена выбралась из кровати и прошлепала в туалет, по дороге дико посмотрев на Майзеля. Молча проводив ее взглядом, он снова уставился на докторшу:
– Итак?!
– Пан Данек, да вы что, в самом деле? Здоровая молодая женщина. Вы что, ничего не знали?!
– Мы... Это сейчас неважно. Доктор, у Елены были осложнения после... одной истории. Этого не может быть, понимаете?
– Чего не может быть? Послушайте, пан Данек, я же не первый день и даже не первое десятилетие на медицинской службе. Если я говорю, что пани беременна, это может означать только то, что означает. Вы уж меня, ради Бога, извините, но...
– Стоп, доктор. Стоп. То есть, вы хотите сказать?!.
В это время вернулась Елена. Вид у нее был такой... Не выпуская из рук полоску теста, она взобралась на кровать и с совершенно невообразимым перевернутым лицом продолжила ее рассматривать:
– Доктор... Она... она розовая!
– А я что говорила?! – докторша победно вскинула подбородок. – Конечно, она розовая. Потому что вы, дорогая, в положении. Острого не ешьте, побольше овощей и фруктов, продукты с кальцием, молоко, творог. Подольше гуляйте на свежем воздухе. И витамины я сейчас выпишу, если хотите. Да что с вами происходит, в конце концов, молодые люди?!
– Доктор, никому пока ни слова. Хорошо? – Майзель поднялся. – Просто никому ни слова.
– Ну, пан Данек, вы меня за кого... Я могу быть свободной?
– Да. Да, разумеется. Спасибо.
– Не за что, – вздохнула докторша и вышла.
И тут же вошел Гонта. На него было невозможно без слез смотреть – глаза на пол-шестнадцатого, усы трясутся.
– Что?!
В руках Богушек держал свернутый в трубочку лист электронной бумаги:
– Вот. Карта анализа гормонального фона.
– Ты думаешь, я в этом разбираюсь?
– Чего там разбираться-то, – Гонта развернул лист, тряхнул его, и молочно-белое поле мгновенно покрылось текстом. – Нечего разбираться, вот, тут написано. Соответствует сроку беременности шесть-семь недель.
Гонта вдруг всхлипнул и отвернулся.
– У-у, какие мы нежные, – протянул Майзель, но голос у него предательски подпустил петуха в самом неподходящем месте. – Какие мы чувствительные. Вот уж не ожидал от тебя, братец.
– А вот... Старый стал, – Гонта взял себя в руки, выпрямился. – Указания?
– Разрешаю меня обнять и...
Договорить он не успел, – Богушек шагнул к Майзелю и так сдавил его в объятиях, что захрустели кости. Отпустив его, Гонта посмотрел на Елену, наблюдавшую за этой сценой широко распахнутыми, все еще полными слез глазами, потом опять на Майзеля:
– Мылодрама, твою мать, Дракон. Ненавижу мылодрамы. Чтоб ни шагу без охраны! Оба! Если... задушу обоих! Поняли?! Елена! К тебе это особо относится. Чтобы все мне было в цвет... поняли?!
– Поняли, – кивнул Майзель. – Спасибо, братец. Ты, главное, не нервничай. Все в порядке.
– Да... Не буду. Все, Дракон. Мне работать...
– Иди, дружище.
Двери за Гонтой закрылись. Майзель посмотрел на Елену, погрозил ей пальцем и вдруг расхохотался. Замолчав так же неожиданно, он вскочил и несколько раз пронесся по палате туда и обратно. Елена с ужасом следила за его полетом. Он остановился на полном скаку и с размаху, так, что матрац жалобно пискнул, уселся опять рядом с Еленой:
– Собственно говоря, а почему нет? Если у Вацлава исчезла опухоль... Знаешь, есть такая еврейская молитва... Я не ручаюсь за точность перевода, но смысл прост. Благословен Всевышний, по своей воле открывающий и закрывающий все проходы и отверстия в наших телах вовремя, как положено согласно замыслу творения, ибо, если закроются или откроются, когда не следует, то невозможно будет стоять перед Творцом. – Он снова погрозил Елене пальцем и засмеялся опять, – на этот раз тихо. – Дорогая, ты слышала, что сказала пани доктор. Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей, правда?
– Нет, Дракончик.
– И мы будем все эти девять – или сколько там уже осталось – месяцев жрать в три горла фрукты с овощами и гулять на свежем воздухе, как сумасшедшие. С Сонечкой вместе. Поняла?
