Дикое домашнее животное - Глушенко Елена Владимировна (читать книги регистрация txt) 📗

Глава 20

– Спи-спи, малыш.Я погладила Бруно по голове, и он снова улегся. А я прошла в кухню.Огромная луна светила в раскрытое окно, и все вокруг было видно как днем.Мне не спалось.За очень короткое время мой мир разрушился до основания. Точнее, я сама его разрушила, потому что позволила, чтобы это случилось.Повыть на луну, что ли?И почему это все думают, что самое сложное на свете – найти своего принца? Глупости. Самое сложное – жить с ним. Долго и счастливо.Поначалу мне казалось, что конец света – это постоянно ощущать присутствие в своем доме другого человека, видеть его, слышать голос или натыкаться на его вещи.Позже я поняла, что конец света – это согласовывать каждый свой шаг, каждое намерение, обсуждать каждое действие, всякий раз выворачивая себя наизнанку. Быть постоянно на виду, в фокусе внимательных изучающих глаз.Оказалось, что это невероятно трудно – жить с кем-то вместе под одной крышей. Дышать с ним одним воздухом, делить стол и постель. А наитруднейшее – это то самое общение, о котором я так мечтала.Ирония судьбы! Оказалось, что я не в состоянии постоянно говорить о музыке, театре, литературе. А о чем еще говорить – не представляла. Ну не о себе же, в конце концов!Игорь все время был рядом и хотел моего внимания. Нет, конечно же, он ничего не требовал. Но все же мне казалось, что ему это нужно. И чем больше он хотел, тем сильнее я сопротивлялась.Я ведь прекрасно понимала, что стоит мне только расслабиться – и все, конец. Как только я пущу его в душу, он начнет в ней хозяйничать. Начнет перекраивать меня, подстраивать под себя. И в один прекрасный день все рухнет – я сломаюсь.А я не могла этого допустить. Потому что никто не хотел умирать.Послышались шаги. – Ты почему не спишь?Он прошел к окну и закурил. Его черный силуэт закрывал собой полнеба. И весь мир.– Не спится, – отозвалась я.Мы помолчали.Тишина, нарушаемая лишь треском цикад за окном, была практически осязаемой.– Что-то случилось? – спросил он.Я съежилась.Хорошо, что я сижу в углу, куда не проникает лунный свет.– Ничего не случилось.Снова пауза.Я приготовилась к самому худшему.– Что-то происходит? – его голос был таким мягким, таким участливым, что хотелось плакать. – Ты в последнее время сама не своя.Хорошо, что он не видит моего лица.Милый мой, ты знаешь меня слишком недолго, что понять, какая я на самом деле. Похоже, ты принял неправильное решение, дав мне шанс.А вот твое первое мнение обо мне было, наоборот, верным: я жуткая, махровая, законченная индивидуалистка. И никто мне не нужен.У Жванецкого есть шикарная фраза: «Погружена в себя настолько, что другой там уже не помещается». Это про меня. Моя вселенная вращается вокруг меня, и в ней нет места ни для кого другого.Я сломала свою жизнь и запросто могу искалечить твою.И если все же я не последняя дрянь, то немедленно прекращу этот садомазохизм.– Может, я слишком тороплю события? Или что-то не так делаю? – спросил Игорь.Мне показалось, что меня ударили под дых.А потом неведомая сила подняла меня с места и повлекла к темному силуэту в оконном проеме.Я обняла его крепко-крепко. Так кающиеся грешники отчаянно цепляются за распятие и молят о прощении.– Даже если я в чем-то виноват, вряд ли стоит меня душить, – рассмеялся он, и я ослабила объятия.Ужасно, но в кольце его теплых оберегающих рук я не чувствовала себя в безопасности.Моя щека прижималась к его плечу. Мне было слышно, как бьется его сердце.Я слишком сильно любила его. И поэтому была просто обязана отпустить его на волю.

Глава 21

– …Нет, вы представляете? Бедолага, начитавшись Дюма, совершенно искренне считал, что клюква только такой и бывает!Все дружно рассмеялись, и мой отец громче всех. Я, поддавшись общему настроению, тоже улыбнулась.Вот так всегда: где бы отец ни появлялся, он моментально становился центром всеобщего внимания. Его энергии невозможно было противиться, перед его обаянием нельзя было устоять.Впрочем, сегодня папа был необычно сдержан и старался не перетягивать одеяло на себя. В другое время он бы с удовольствием покрасовался перед моими друзьями и, в особенности, перед невероятно похорошевшей счастливой Антониной. Но сегодня за столом присутствовал тот, увидеть кого родители, честно говоря, уже отчаялись – мой мужчина.Да, это был воистину особенный день. Фактически, кульминация невероятных событий, начавшихся одним солнечным майским утром почти три месяца назад.С той самой субботы все пошло наперекосяк. Моя жизнь, долгие годы протекавшая по давным-давно установленным мною же правилам, внезапно покатилась под откос.И с каждым днем ощущение, что меня затягивает в какую-то страшную черную воронку, становилось все сильнее. И, как следствие, нарастало чувство протеста.Я уже раз десять собиралась с силами для решающего разговора. Но стоило мне посмотреть в эти зеленые глаза, как моя решимость улетучивалась.Я мучилась невероятно и, похоже, мучила его.Всё, всё в эти последние месяцы шло не так. Даже мой День рождения, из года в год проводившийся по одному и тому же сценарию, сегодня проходил не как всегда.Начать с того, что Игорь предложил собрать гостей дома – вместо того чтобы как обычно отправиться в один из лучших ресторанов города.Ужас! Но я малодушно согласилась – в который раз.Более того. Под его руководством я приготовила свой первый в жизни «оливье». Как ни странно, получилось вкусно, и какое-то время я даже гордилась собой.Но апофеозом торжества стала потрясающая курица, запеченная Игорем под хрустящей корочкой. Бруно слюной исходил, наблюдая, как она румянится в духовке.Гости с удовольствием ели, пили, смеялись, а я отстраненно наблюдала за происходящим.Главным за столом был, разумеется, мой отец. Я никак не могла решить, нравятся мне или нет его мушкетерская бородка и маленькие усики.Маме они определенно не понравились. «Ты похож на Мазарини», – сказала она ему неодобрительно при встрече, и папа довольно разулыбался. Он решил, что это комплимент.Они прекрасно смотрелись вместе: он – высокий, крупный, все еще спортивный, хоть и начинающий полнеть, и она – маленькая, худенькая, как подросток, с короткой мальчишеской стрижкой.Примерно через пять минут после знакомства с моим мужчиной родители объединили усилия и устроили ему перекрестный допрос с пристрастием.Должна признаться, я узнала об Игоре много нового. Так, я и понятия не имела, что он, оказывается, пять раз был в Саламанке, выучил испанский, чтобы читать Сервантеса в подлиннике, а в детстве за один матч сломал ключицу, палец и зуб, после чего понял, что вторым Третьяком ему не бывать.Сперва я думала, что он не выстоит против двух докторов наук с их огромным опытом усмирения непокорной молодежи, но я ошибалась. На все каверзные вопросы моих родителей Игорь отвечал спокойно, чуть улыбаясь своей насмешливой улыбкой. Похоже, они его забавляли.В конце концов, мне пришлось напомнить им, что вообще-то сегодня мой день.Они унялись, но не надолго. Папа провозгласил тост за здоровье именинницы и принялся развлекать общество историями из жизни парижского студенчества. Но через какое-то время все же не выдержал и вернулся к прежней теме.– А чем вы занимаетесь, молодой человек, если не секрет? – поинтересовался мой родитель, отправляя в рот приличный кусок курицы.Бруно, сидевший рядом с ним, проводил курицу печальным взглядом и сглотнул слюну.– Я делаю мебель, – сказал Игорь.– То есть… вы плотник? – на всякий случай уточнила мама и сделала глоток красного вина.– Ну… В общем, да.Родители переглянулись, Антонина с Лосевым тоже. А потом все посмотрели на меня.А что я могла сказать? По большому счету я и представления не имела, чем он занимается. Правда, как-то он обмолвился, что любит работать с деревом. Но тогда я не уточнила, что это значит, потому что была очень занята собственными переживаниями.– А это… прибыльно? – осторожно спросила мама.– Вполне, – ответил Игорь, и она облегченно вздохнула.Я поняла, что она на самом деле хотела спросить. Она хотела знать, в состоянии ли этот красивый молодой человек содержать ее красивую прожорливую дочь. Можно подумать, я голодала без него все эти годы!– И вам действительно нравится ваше занятие? – заинтересовался профессиональный психолог.– Конечно, – удивился Игорь. – Я бы никогда не стал заниматься тем, что мне не нравится.Родители, одобрительно улыбаясь, снова переглянулись. «Наконец-то наша единственная дочь в надежных руках», – читалось на их лицах.А я почувствовала, как в моей душе с новой силой поднимается волна протеста. Даже не волна, а прямо-таки девятый вал.– А вы раньше не были женаты? – спросила мама тоном, с каким задают вопросы типа «Вы не были на Таити?».Я сделала ей страшные глаза, но она проигнорировала этот знак.– Не был, – ответил Игорь.– А почему? – с готовностью подхватил тему отец.О, Господи! Сговорились они, что ли?Игорь задумчиво пожал плечами.– Сначала… не получилось, а потом… не хотелось, – наконец ответил он.Но его – и моим – мучителям этого было мало.– А сейчас? – спросила мама.Все затаили дыхание, я похолодела, а он посмотрел мне прямо в глаза.– Сейчас все иначе, – сказал Игорь. – Пойду принесу десерт.Он встал из-за стола и направился в кухню.– Вау! – выдохнула ему вслед Антонина. – Если бы он еще и не курил, он был бы идеален!Она повернулась ко мне с горящими глазами:– Слушай, а там, где ты его взяла, больше таких не осталось?Лосев пихнул локтем в бок свою нежную подругу, и та моментально пришла в себя.А мне захотелось плакать.* * *– Рад был познакомиться, – подвел итог Лосев.Мужчины пожали друг другу руки.– Супер! – с чувством шепнула мне на ухо Антонина, целуя меня на прощание.Я вымученно улыбнулась и закрыла за ними дверь.Родители ушли еще полчаса назад.– Устала? – спросил Игорь и обнял меня.Не то слово!Я закрыла глаза и прижалась к нему.Пожалуйста, не говори больше ничего!Мы стояли в коридоре в тишине и покое. Какое счастье, что все, наконец, закончилось!– Ты уж прости моих родственников, – пробормотала я. – Иногда их просто невозможно остановить.– Ерунда, – отмахнулся он. – Это не самое страшное испытание в моей жизни. Хотя… Когда твой отец спросил о моих намерениях…Я слегка напряглась и открыла глаза.– …Вообще-то, я не собирался говорить ничего подобного…Какое облегчение!– Я знаю, что ты не имел в виду ничего такого, – ласково сказала я и погладила его по щеке.– Ну… – смутился он. – На самом деле…О нет! Только не это!Я поцеловала его и не дала договорить. Поцелуй получился замечательным, но через какое-то время он все же закончился.– Послушай… – начал Игорь. – Скорее всего, это несколько преждевременно, но…Да что же это такое!Впрочем, я знаю, что это такое – расплата за мою трусость.Как же я могла дотянуть до последнего?Ну, что ж… Сама виновата. Заварила кашу – вот теперь и расхлебывай.– Нет, – сказала я и почувствовала, как холодеет в груди.– Чего – нет? – не понял он.– Ничего нет.Он смотрел на меня. Я видела, как меняется его лицо.Ему было больно, и я собиралась сделать ему еще больнее.Да, это жестоко. Но будет гораздо более жестоко позволить ему сказать те самые слова и затем отвергнуть.– У нас с тобой ничего не получится. Я просто испорчу тебе жизнь. Рано или поздно, но ты все равно поймешь, что был прав. Так что уж лучше я сама тебе во всем признаюсь.Я помолчала. Потом проглотила комок в горле и продолжила:– Ты был прав: я испорченное избалованное создание. Я эгоистка до мозга костей, и никто мне не нужен. Даже ты… Прости.Впервые в жизни произнесла вслух правду о себе и поняла, что я чудовище.Он ничего не сказал, ни о чем не спросил. Просто открыл дверь и ушел.* * *Теоретически я должна была бы уреветься этой ночью, но странное дело – стоило мне только опустить голову на подушку, как я тут же провалилась в черный вязкий сон без всяких сновидений.Наутро проснулась вся разбитая, с горьким привкусом во рту.И состояние, и настроение в первый день вновь обретенной свободы были ужасными. Единственное, чего хотелось, – пролежать остаток жизни в постели. Но Бруно вытащил меня из-под подушки и повел гулять.Весь день я слонялась по квартире и пыталась наслаждаться одиночеством, но у меня ничего не получалось. Я везде натыкалась на вещи Игоря и чувствовала себя последней дрянью на планете. Что еще хуже – иногда мне казалось, что я просто дура.Вечером из аэропорта позвонил папа.– Привет, дор-рогая! Как дела?Ну что тут ответишь?– Спасибо, все в порядке, – ответила я так бодро, как могла.– Передай своему молодому человеку, что он нам с мамой очень понравился.Разумеется.– Обязательно передам, – жизнерадостно пообещала я.Не расстраивать же его перед самым вылетом.– Ну, тогда все, целую. Объявили посадку. Что тебе привезти в следующий раз?«Привези мне, батюшка, чудище заморское для утех сексуальных» – некстати вспомнился анекдот, рассказанный на днях счастливым психологом. «Да что ты, доченька, такое говоришь?» – «Хорошо, начнем сначала: привези мне, батюшка, цветочек аленький…»Я вздохнула:– Ничего мне не надо. Сам приезжай. И пообещай, что в следующий раз мы с тобой куда-нибудь сходим вместе.– Ладно, обещаю. А ты обещай быть умницей и не обижать своего молодого человека.Я сглотнула.– Хорошо… Я люблю тебя.– Я тебя тоже. Оревуар!Папа отключился.За окном стояла летняя жара, а меня знобило. Поэтому сначала я полила мамин подарок – камелию, цветущую фантастическим розовым цветом, – затем надела кашемировый джемпер – презент от Антонины и Лосева – и замотала шею шарфом, привезенным папой из славного города Парижа.А потом забралась с ногами в кресло-качалку, которое подарил мне Игорь (неужели он сделал его своими руками?), и включила канал MTV.Лучшие друзья девушек не бриллианты, а телевизоры.