Вечерние новости - Хейли Артур (полная версия книги TXT) 📗
Он понимал, что в жизни его наступил критический момент. Если он выполнит приказ Марго и без всякой видимой причины уволит Гарри Партриджа, он потеряет уважение к себе. Он совершит позорный и несправедливый поступок в отношении порядочного, высокопрофессионального и всеми уважаемого человека, друга и коллеги ради чьей-то прихоти. Чьей именно и чего этим хотели добиться, Чиппингем не знал, хотя не сомневался, что и он сам и другие со временем это узнают. А пока он был совершенно убежден, что Теодор Эллиот как-то с этим связан: судя по реакции Марго, его догадка была верной.
Сможет ли он, Чиппингем, жить дальше, если совершит такое? Принципы, которым он до сих пор пытался следовать, не дадут ему жить спокойно.
С другой стороны, если он этого не сделает, приказ выполнит кто-то другой. На этот счет Марго не оставила ни малейших сомнений. И она без труда такого человека найдет. Слишком много вокруг честолюбцев – в том числе и в Отделе новостей Си-би-эй.
Словом, с Гарри Партриджем, так или иначе, все равно разделаются – во всяком случае на Си-би-эй.
Вот это важно – на Си-би-эй.
Стоит распространиться слуху – а это произойдет достаточно быстро, – что Гарри Партридж уходит из Си-би-эй и свободен, он и пятнадцати минут не останется без работы. Другие телестанции из кожи вон полезут, чтобы заполучить его. Гарри ведь "звезда” и к тому же славный малый, что тоже немало.
Словом, Гарри Партридж ни в коем случае не потонет. Более того, на новой телестанции он может получить более выгодный контракт.
А что будет с заведующим Отделом новостей, если его уволят? Ситуация будет совсем иная, и Чиппингем знал, чту его ждет, если Марго сдержит слово, – а он понимал, что она свое слово сдержит, если он не поступит так, как она требует.
У Чиппингема тоже был контракт с телестанцией, и по этому контракту он получит около миллиона, что звучит внушительно, но только звучит. Немалая сумма уйдет на налоги. Затем, поскольку он по уши в долгах, кредиторы набросятся на него. А на то, что останется, постараются наложить руку адвокаты Стаей, ведущие развод. Так что он немало удавится, если под конец у него останется сумма, на которую можно поужинать вдвоем в ресторане “Четыре времени года”.
Ну а кроме того, возникнет проблема работы. За ним, как за Партриджем, телестанции гоняться не будут. И объясняется это тем, что на каждой телестанции может быть один заведующий Отделом новостей, а Чиппингем не слышал, чтобы где-то открывалась вакансия, кроме того, все телестанции хотят, чтобы у них были такие заведующие Отделом новостей, которым сопутствует успех, а не люди, уволенные при сомнительных обстоятельствах: вокруг хватало бывших заведующих отделами, так что тут все было ясно.
Следовательно, ему придется согласиться на менее высокий пост, не столь хорошо оплачиваемый, а Стася будет требовать с него прежние деньги.
Словом, перспектива получалась пугающая.
Если.., если не поступить так, как хочет Марго.
Выражаясь образно, подумал Чиппингем, он сейчас сдирал покров за покровом со своей души, заглядывая внутрь, и ему вовсе не нравилось то, что он там видел.
Однако вывод напрашивался однозначный. Бывали в его жизни минуты, когда на первое место выступали соображения самосохранения.
"Я это делаю против воли, Гарри, – произнес он про себя, – но выбора у меня нет”.
Через четверть часа Чиппингем перечитал письмо, которое напечатал на старом “ундервуде”, стоявшем – в память о былых временах – на столе у него в кабинете.
Оно гласило: “Дорогой Гарри! С великим сожалением извещаю, что с данного момента твоя работа на Си-би-эй окончена. Согласно контракту, который Си-би-эй заключила с тобой…” Чиппингем знал, поскольку недавно просматривал контракт Партриджа, что там был пункт, по которому телестанция в случае отказа от его услуг обязана полностью выплачивать ему вознаграждение до окончания срока контраста. А контракт у Партриджа оканчивался только еще через год.
Был в контракте и пункт о “неучастии в конкуренции”, согласно которому Партридж, получая вознаграждение, соглашался не поступать на работу ни на какую другую телестанцию в течение по крайней мере полугода.
В своем письме Чиппингем сообщал, что отменяет пункт о “Неучастии в конкуренции” и оставляет за Партриджем право пользоваться вознаграждением и немедленно начать поиски другой работы. Чиппингем считал, что в данных обстоятельствах это все, что он мог сделать для Гарри.
Письмо он решил отправить в Лиму телефаксом. Машина находилась в приемной, и Чиппингем решил сам передать на ней текст. Он понимал, что не в состоянии звонить по телефону.
Он только собрался подписать письмо, как в дверь постучали, и она приоткрылась. Чиппингем инстинктивно перевернул листок текстом вниз.
Вошел Кроуфорд Слоун. В руке он держал ленту телетайпа.
– Лэс, – произнес Слоун сдавленным голосом. По щекам его текли слезы. – Мне необходимо тебя видеть. Это только что поступило.
Он протянул Чиппингему распечатку телетайпа. Это было сообщение “Чикаго трибюн” из Лимы, где говорилось о том, как была обнаружена голова Энгуса Слоуна.
– О Господи! Кроуф, я… – Не в силах договорить, Чиппингем покачал головой, поднялся и обнял Слоуна.
– Только ничего больше не говори, – сказал Слоун. – Я не уверен, что смогу выдержать. Не в состоянии я вести сегодня “Новости”. Я попросил вызвать Терезу Той…
– Не забивай себе голову, Кроуф! – сказал Чиппингем. – Этим мы займемся.
– Да нет! – Слоун потряс головой. – Я о другом, о том, что я должен сделать. Мне нужен самолет в Лиму. Пока еще есть шанс.., спасти Джессику и Никки.., я должен быть там. – И, помолчав, пытаясь совладать с собой, добавил:
– Я еду сначала в Ларчмонт, затем в Тетерборо.
– Ты уверен, Кроуф, что правильно поступаешь? – с сомнением спросил его Чиппингем. – Это разумно?
– Я еду, Лэс, – сказал Слоун. – Не пытайся меня остановить. Если Си-би-эй не оплатит мне проезд, я заплачу сам.
– В этом нет необходимости. Я закажу самолет, – сказал Чиппингем.
И заказал. Самолет вылетит ночью из Тетерборо и к утру будет в Лиме.
Неожиданная трагическая весть про Энгуса Слоуна помешала Чиппингему подписать письмо Партриджу, и оно было передано по телефаксу в Лиму лишь в конце дня. После того как секретарша ушла, Чиппингем сам передал письмо по факсу на Энтель-Перу, откуда его передадут в студию Си-би-эй в том же здании. К письму была добавлена приписка – Чиппингем просил положить бумагу в конверт и надписать: “Мистеру Гарри Партриджу. Лично”.
Чиппингем хотел было сказать Кроуфорду Слоуну про письмо, но потом решил, что у Кроуфа и так достаточно потрясений. Он понимал, что письмо возмутит Кроуфорда – как оно возмутит и Партриджа, – и не сомневался, что ему станут звонить с требованием объяснений. Но это будет уже завтра.
Наконец Чиппингем позвонил Марго Ллойд-Мэйсон, которая все еще находилась на работе, хотя было уже 18.15.
– Я сделал то, о чем вы просили, – сказал он ей и затем сообщил про смерть отца Кроуфорда Слоуна.
– Я слышала об этом, и мне очень жаль, – сказала она. – Что же до другого предмета, то вы позвонили в последний момент, и я уже начинала думать, что вы вообще не позвоните. Так или иначе, спасибо.
Глава 14
Путь через джунгли по тропе, ответвлявшейся от шоссе, где приземлился самолет, оказался нелегким, и Партридж вместе со своими тремя компаньонами медленно продвигался вперед.
Тропу часто перекрывали разросшиеся заросли, а то она и вовсе исчезала. Приходилось с помощью мачете разрубать переплетение ветвей и стволов в надежде выбраться из чащобы. Высокие деревья создавали сплошную завесу над головой, небо было затянуто облаками и казалось, что вот-вот пойдет дождь. Стволы у многих деревьев были чудовищно изогнутыми, с толстой корой, а листья – мясистыми. Партридж где-то читал, что в Перу существует восемь тысяч разных пород деревьев. А ближе к земле росли бамбуки, папоротники, лианы и растения-паразиты, сплетаясь в сплошную стену, – в той же книге это называлось “зеленым адом”.
