Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. - Сароян Уильям (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Попробуй-ка еще раз радио, — сказал водитель грузовика, сидевший у стойки.
Буфетчик пожал плечами и включил приемник. Прошелся по диапазону, но там не было ничего, кроме атмосферных помех.
— Крутишь слишком быстро, — запротестовал водитель грузовика. — Мог ведь что-то и пропустить.
— Чертовщина! — произнес буфетчик — пожилой чернокожий с полным ртом золотых зубов, сверкавших в улыбке. Сквозь окно ресторана он смотрел на автостоянку.
Там, точно огромные коты, мурлыкали на холостом ходу семь или восемь грузовиков-тяжеловозов. Пара «маков», «Хемингуэй» и четыре или пять «рео». Грузовики-трейлеры, перевозящие грузы на дальние расстояния, с множеством номерных знаков и с хлыстами-антеннами позади.
«Фьюри» паренька и девушки лежал крышей вниз в конце длинной извилистой полосы, прочерченной по щебенке автомобильной стоянки. Он был смят до бессмысленной груды металла. При въезде на площадку, где грузовики разворачивались, лежал раздавленный «кадиллак». Его владелец пялил глаза из-за разбитого ветрового стекла, словно выпотрошенная рыба. С уха свисали очки в роговой оправе.
На полпути к «кадди» распласталось тело девушки в розовом платье. Она выскочила из машины, когда поняла, что им несдобровать, и бросилась бежать. Но ей это не удалось. Вид ее был ужасен, хотя она и лежала лицом вниз. Вокруг тучами роились мухи.
На противоположной стороне дороги старый «форд-универсал» врезался в перила ограждения. Это произошло час назад. С тех пор около него никто не появился. Автостраду из окна не было видно, телефон молчал.
— Крутишь слишком быстро, — протестовал водитель грузовика. — Нужно…
Именно тут Снодграсс и сорвался. Вскакивая, он опрокинул стол, разбив вдребезги кофейные чашки и рассыпав сахарный песок. Глаза у него были совсем сумасшедшие, челюсть отвисла, он бормотал:
— Нам нужно выбраться отсюда нам нужно выбраться отсюда намнужновыбратьсяотсюда…
Паренек закричал, его подружка пронзительно взвизгнула.
Я сидел за стойкой на ближнем к двери высоком табурете и ухватил Снодграсса за рубашку, но тот вырвался. Совсем спятил. Он вломился бы даже в дверь банковского сейфа.
Он побежал по гравию к дренажной канаве слева. Два грузовика ринулись за ним, выхлопные трубы выплевывали вверх темно-коричневый дым, громадные задние колеса струями вываливали вверх гравий.
Он был уже в пяти-шести шагах от края стоянки, когда обернулся; на лице его отразился страх. Ноги запутались, он пошатнулся и чуть не упал. Выпрямился, но было уже поздно.
Один из грузовиков уступил дорогу другому, и тот рванулся вперед, свирепо поблескивая на солнце решеткой радиатора. Снодграсс закричал, но пронзительный истошный вопль утонул в оглушающем реве дизеля «рео».
Он не подмял Снодграсса под себя, а подбросил, как футболист подбрасывает мяч. На мгновение силуэт его, словно снятое с шеста пугало, появился на фоне раскаленного полуденного неба, а затем исчез в дренажной канаве. Тормоза огромного грузовика зашипели, будто вздохнул дракон, передние колеса заклинило, они прочертили борозды в гравийном покрытии стоянки, и грузовик, чуть не вспоров его носом, остановился.
За столиком в одной из кабинок ресторана закричала девчушка. Пальцами рук она вцепилась в щеки, натягивая кожу, отчего ее лицо превратилось в маску ведьмы.
Послышался звук разбитого стекла. Я повернул голову, оказалось, водитель грузовика так сдавил стакан, что тот хрустнул. Думаю, он даже ничего не почувствовал. На стойку упали несколько капель молока и крови.
Чернокожий буфетчик застыл у приемника с полотенцем в руке, он был ошеломлен. Зубы его блестели. На мгновение все затихло, если не считать жужжания электрических часов на стене да громыхания мотора «рео», вернувшегося к своим дружкам. Девчушка заплакала; ну и ладно, пусть уж лучше плачет.
Моя машина тоже была на стоянке, превращенная в металлолом, — «камаро» 1971 года, — и я все еще продолжал выплачивать за него, но теперь, решил я, это уже не имеет значения.
В грузовиках никого не было.
Солнце сверкало и отражалось от стекол пустых кабин. Колеса вращались сами по себе. Но об этом задумываться нельзя, будешь чересчур много думать, сойдешь с ума. Как Снодграсс.
Прошло два часа. Солнце начало клониться к закату. Грузовики, медленно выписывая круги и восьмерки, патрулировали стоянку. Зажглись их стояночные огни.
Чтобы размяться, я дважды прошелся вдоль буфетной стойки, а затем сел в кабинку перед длинным витринным стеклом. Это была обычная стоянка поблизости от большой автострады, в глубине — заправочная станция с бензином и дизельным топливом. Водители грузовиков заезжали сюда выпить кофе с куском пирога.
— Мистер? — Голос звучал неуверенно.
Я оглянулся. Это были те двое из «фьюри». Пареньку, похоже, лет девятнадцать. Девушка выглядела моложе.
— Да?
— Что с вами случилось?
Я пожал плечами.
— Ехал по шоссе в Пелсон, — сказал я. — За мной пристроился грузовик — я издали его увидел, — мчался как угорелый. Он обогнал «жучка» — «фольксваген» — и прицепом сбросил его с дороги, как щелчком сбрасывают бумажный комочек со стола. Я подумал, что грузовик тоже свалится. Ни один водитель не удержал бы, если прицеп болтается из стороны в сторону. Но он не свалился. «Фольксваген» раз шесть-семь перевернулся и взорвался. А грузовик то же самое сделал со следующей машиной, ехавшей в том же направлении. Он уже приближался ко мне, но я быстренько свернул на съездную дорогу. — Я засмеялся, однако мне совсем не было весело. — Попал прямо на стоянку для грузовиков. Из огня да в полымя.
Девчушка сглотнула:
— Мы видели, как автобус «грейхаунд» мчался по дороге на юг. Он… пахал… прямо по машинам. Потом взорвался и сгорел, но перед этим устроил… бойню.
Автобус «грейхаунд». Это что-то новое. И неприятное.
Внезапно зажглись все фары, залив стоянку жутким, слепящим светом. Грузовики начали с ревом ездить туда-сюда. Фары как будто стали их глазами, и в густеющем мраке темные коробки трейлеров казались горбатыми доисторическими животными.
Буфетчик сказал:
— А не опасно включить свет?
— Включите, — ответил я, — и узнаете.
Он нажал на кнопки, и под потолком засветились шары, усыпанные мошкарой. Нехотя ожила неоновая вывеска по фасаду: «Стоянка грузовиков и ресторан Конанта — вкусные обеды». Ничего не произошло. Грузовики продолжали патрулировать стоянку.
— Не понимаю, — сказал водитель грузовика. Он слез с высокого табурета у стойки и прохаживался рядом, его рука была обмотана красной тряпкой, какой пользуются механики. — У меня с моим мотором никаких проблем не было. Неплохой старикан. Сюда я завернул в час с небольшим поесть спагетти, и вдруг это случилось. — Он взмахнул руками, тряпка развязалась. — Вон он, мой-то, левый габаритный фонарь плохо светит. Шесть лет на нем езжу. Да только попробуй я выйти за дверь…
— Все только начинается, — сказал буфетчик. Глаза его, полуприкрытые веками, совсем потемнели. — Должно быть, плохи дела, если приемник не работает. Все только начинается.
Лицо у девчушки стало белым как молоко.
— Не волнуйтесь вы так, — сказал я буфетчику. — Посмотрим, что будет дальше.
— С чего бы это? — тревожно спросил водитель грузовика. — Электрические штормы в атмосфере? Ядерное испытание? С чего?
— Может, эти машины сошли с ума, — сказал я.
Около семи я подошел к буфетчику.
— Как наши дела? Я имею в виду, если нам придется подзадержаться здесь?
Бровь его изогнулась.
— Неплохо. Вчера только подвезли продукты. У нас две-три сотни булочек с котлетами, консервированные фрукты и овощи, кукурузные хлопья, яйца… молоко только то, что в охладителе, но вода — из скважины. Если нужно, мы впятером продержимся тут месяц, а то и больше.
Подошел водитель грузовика и подмигнул нам.
— У меня все сигареты кончились. А вот автомат с сигаретами…
— Это не мой, — ответил буфетчик.
