Жирафка - Поберова Славка (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
— Интересно, что же это за аноним, если все знают, что я пишу с наклоном влево? — сказала Габина.
— А у меня буквы острые, — поддержала ее Шарка.
— Если бы вы читали детективы, вы бы знали, что печатные буквы выглядят иначе, — высокомерно проговорила Ухо.
— Ну, диктуй, что ли, — потребовала Мадла и снова потянулась к только что отложенным наушникам.
Вопросы были ординарные, как это бывает при подобном анкетировании. Нет, Дуда тут ни при чем. Что это Ивета выдумала? Неужели тренер считает, что нам полезно знать, что мы думаем друг о друге? Или это хочет узнать кто-то другой? Такой, например, вопрос: «Почему я не хочу быть на нее похожей?» В самом деле, почему, например, я не хочу быть похожей на Пимчу? Мне ничего не приходит в голову, только то, что она метит на мое место. Но тогда поймут, что это писала я. Может быть, Пимча слишком ограниченная. И это правда. С Иветой, конечно, проще, она не высокомерна, но слишком поверхностна и в своих клоунадах часто переходит границы дозволенного. А потом она слишком уверена, что благодаря своей веселой мамочке она все, что захочет, получит на тарелочке. Дулина всегда держит нос по ветру. Ей все равно, что защищать: принципиальный вопрос или чью-то блажь. А чаще всего она вообще не знает, что хорошо, а что плохо. Нет, пожалуй, напишу, что она нерешительна…
Потом Ивета собрала листочки, разложила их по алфавиту и начала читать. Некоторые высказывания были очень смешными. Но были и точные. Ах, какие мы все умные! Как мы верно все схватываем! Мне ведь и в голову никогда не приходило, что другие видят то же, что вижу я. А кое-кто видит и больше, чем я, — надо это признать. Ясно, что Пимча не лентяйка (к счастью), только переделывается медленно, Мадла же не просто восторгается западными тряпками, которые привозит ее папочка, а постепенно превращает их в содержание всей своей жизни. И так далее, и тому подобное.
Не менее интересными были ответы на вопрос «Что мне в ней нравится?». У Иветы отмечали оптимистическое восприятие жизни. Ну, я бы так не сказала, но, может быть, это верно. Что бы она делала без своего оптимизма с матерью и ее мужским гаремом? С ума бы сошла? Зато про Габину написали, что она всегда серьезна! Интересно, какая идиотка это придумала? Конечно, раньше она была серьезная. Но этот Роман явно сдвинул ей мозги. Однако многие упрекали ее в том, что она разваливает команду из-за парня. Естественно, девочки, которые не занимаются спортом, в большинстве своем с кем-то ходят. Но мы, те, кто играет в баскетбол, считаем, что на первом месте спорт, а остальное где-то на заднем плане. Мама права: она всегда говорит, что знает, где я и чем занята, и не беспокоится, встречаюсь ли я с парнями. С ее точки зрения, баскетбол оберегает меня от всех соблазнов и искушений, а наша Милуш позволяет себе иметь претензии к спорту.
Обо мне в основном написали правильно. На вопрос, почему не хотят быть на меня похожей, трое ответили, что я эгоистка (а известно ли им, что это такое на самом деле?), слишком самоуверенна (это, наверное, Ивета слышала у нас дома), высокомерна (вот бы наша Милуш обрадовалась!), не терплю возражений, упряма, люблю командовать, считаю себя непогрешимой. И все в таком роде. Неужели я такая ужасная?
— Уж этого я от вас не заслужила! — не удержалась и тут же пожалела.
Но сказанного не воротишь. Неужели не могла промолчать, разве об этом спорят? Такие вещи не обсуждают вслух, о них разве что пишут. Но что сказано, то сказано. Ивета улыбнулась своей рекламной улыбкой:
— О том, что ты командуешь, писала я, признаюсь. И настаиваю на этом. Ты что думаешь, от этого все в восторге?
— А я в командиры не набивалась!
Конечно, тут я немного покривила душой. Для меня это было очень важно. И все это знали. С моим-то ростом позволить командовать кому-то другому? Когда мы еще играли в школу и меня не брали на роль учительницы, я бросала игру и уходила… И я была права, потому что грош цена моему желанию, если с ним не считаются другие. Естественно, Ивете этого не понять, она всегда была в выгодном положении красивой девочки, с которой все хотели дружить. Мама была слишком занята, чтобы справлять мой день рождения, как это каждый год делали родители Мадлы, а отец никогда бы не искал для меня модной майки с фирменным знаком (я помню, когда я была маленькой, я душу бы отдала за такую майку, какую отец Дулины достал для ее младшего брата). Мне же всегда говорили, что в жизни есть нечто более ценное, чем вещи. Конечно же есть. Но авторитет в команде тоже кое-чего стоит. Однако я знала, что мое место в команде не закреплено за мной навеки. И вовсе не считала, что меня все обожают. Но раз меня выбрали капитаном, я подумала, что отношение ко мне переменилось. А собственно говоря, нет такой, кого бы любили все без исключения.
— Естественно, — утверждал тренер, — если бы вы не были хищницами, вы бы не боролись за победу и вообще не пришли бы сюда и не выдержали бы нагрузки. И имей в виду, Лени: хищники друг друга не любят — самое большее уважают. Понимаешь?
Ну, я вроде поняла и никогда не жаловалась. Я всегда добиваюсь своего. Правда, иногда на это нужно время. Так было, например, с летними работами. И к чему привело то, что я девчонок сломила? К тому, что меня возненавидели.
Все равно не понимаю. Почему, например, нельзя побегать вокруг этого же стога, поделать какие-нибудь упражнения, хотя бы с вилами? Ну, не выкладываться, конечно, как на тренировке, но у каждой же есть индивидуальный план, каждая знает, где ее слабое место. Да, мы все не такие уж усердные спортсменки, но кто будет отвечать, если потеряем форму? Конечно, Гелена, что бы вы ни говорили, не очень-то легкий хлеб у капитана команды. Бесспорно, они меня слушаются. Но постоянно огрызаются, устраивают сцены. И пусть никто не удивляется, что я применяю и шантаж, и угрозы, и к тому же ругаюсь.
Однако популярность таким образом не завоюешь. Тут уж ничего не поделаешь…
Шарка достала карты и, приняв удобную позу, стала их тасовать. Над ее головой, подобно леднику в Гималаях, торчал бугор сена, готовый обрушиться каждую минуту. Взглянув на него, я вспомнила, что мы, собственно, должны были выровнять этот стог. А я даже не пыталась заставить работать свою команду. А зачем? Чтобы они еще больше меня возненавидели?
Мне было очень неприятно после вчерашней глупой игры. А рядом вовсю резвились в канасту. Ухо достала из сумки детектив, Мадла надела наушники, растянулась на солнце, утверждая, что утренний загар хорошо ложится на кожу, Ивета тоже объявила, что надо отдохнуть, Мирка что-то плела из соломы, как маленькая, и хоть во мне все кипело, я спокойно взяла вилы и приступила к сизифову труду. А что мне оставалось делать? Сидеть и смотреть на них? Чтобы они подумали, что я переживаю?
Я единственная делала какие-то рабочие движения, когда появился бригадир.
— И это вы называете работой, барышни? Еще хорошо, что я пришел посмотреть. Вот ваша учительница обрадуется, когда я ей расскажу, какие у нас тут энтузиасты собрались! И вы думаете, что эта работа вам зачтется? Уж я постараюсь, чтобы этого не случилось!
Он исчез так же мгновенно, как и появился.
— И что теперь будет?
— Хорошо, что занятия кончились, а то бы нам снизили балл по поведению.
— Еще не хватало!
— Вдруг это помешает баскетболу?
— А как будет со сборной? С Венгрией?
— Не такие уж длинные руки у школы. Кроме того, мы едем в Венгрию на каникулы и ни в каком освобождении не нуждаемся.
— А что это еще за мартышкин труд — подравнивать стога?
— Конечно, лучше бы уж клубнику собирать.
— Да, конечно, вы уж так рвались на клубнику… — неожиданно проговорила Пимча, но тут же опомнилась и стала ругаться вместе с остальными.
— Да этот бригадир и сам не знает, что делать и зачем это нужно.
— А кто будет отвечать за то, что мы вчера чуть не замерзли?
— А этот сарай, куда нас поместили? Это же безобразие! Прошлым летом, когда мы ездили на уборку хмеля, мы жили намного лучше.
