Жирафка - Поберова Славка (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗

— А я хотела за субботу и воскресенье дошить себе мини-юбку, — заныла Мирка.

Шить эту юбку она начала еще год назад и все никак не кончит. Я не могу понять: у них тысяча дел, так как же они потом смогут сосредоточиться на баскетболе и прилично играть?

— Фасончик — пальчики оближешь, увидите, девки, упадете, куда там Мадле с ее фирменными вещами!

— Мне бы твои заботы! — пренебрежительно оборвала ее Пимча.

Она у нас вообще выделяется: всегда в джинсах — Матульда далее сделала ей замечание: «Пимкова, вам еще никто ни разу не говорил, что вы — девушка? И что девушки изредка носят юбки? В чем, например, вы пойдете на вечер?»

— Вы как маленькие! Неужели не понимаете, что общественно полезный труд учитывается при аттестации? — спросила я.

— Ну и что? Нам на самый верх не надо, нам бы в своей лиге остаться, — поддела меня Ивета.

Ну, она-то работать никогда не хотела, и если приходилось картошку убирать, то делала это всегда в перчатках.

Я рассердилась. Для меня аттестация в высшей степени важна — ведь со спортивными показателями у меня все в порядке и успеваемость на высоте, но как оценят мою общественную работу? Я не была пионеркой и не состою в Союзе молодежи — у меня на это просто нет времени, но съездить раз в год на сельскохозяйственные работы, да еще в учебное время, — это то, что нужно! Я иллюзий не строю, и хотя я звезда баскетбола и у меня есть постоянная выездная виза, таких, как я, много. У одной сестра в сборной, у другой — в лиге, как у Пимчи, а еще у одной папа — спортивное начальство (судья или врач, а вот Мартину, которая в прошлом году играла с нами, послали на три года в Голландию, потому что ее отец работает там тренером). И вообще, попасть в молодежный тренировочный центр не так-то просто, как это кажется на первый взгляд. Учитывается результативность игры, выполнение нормативов, результаты психологических тестов, прохождение медицинской комиссии. Я знаю, как одну девушку не взяли из-за того, что у нее нашли какую-то болезнь позвоночника. Сама она понятия об этом не имела, у нее никогда ничего не болело, но в высшую лигу ее так и не взяли. Я больше всего боюсь подобных вещей. Ведь когда Дуда брал меня в «Минерву», у меня были какие-то медицинские противопоказания. По отборочным нормам мамин рост должен быть около ста восьмидесяти сантиметров (а ей до этого очень и очень далеко!), а папин — около ста девяносто сантиметров (у него с этим получше, но вовсе не идеально!). Выручил меня дедушка — Дуда не побоялся сказать, что он был великан. Вдобавок, вопреки всем законам генетики, я продолжаю расти, а вот Ганка Лоудова — была у Дуды такая любимица, родители которой полностью соответствовали нормам, — остановилась в росте в четырнадцать лет. Сегодня в довершение ко всему нам предстоит играть со школьной командой! Так какого же черта мне еще хотят подложить свинью с летними работами? Вы у меня еще попляшете!

И тут я принялась за дело. Я взялась за них еще во время массажа; Ивету обработала по пути домой и на следующий день по дороге в гимназию. С другими тоже справилась: кого взяла криком, кого лестью. Дольше всех держалась Габина, уже намылившаяся бежать на свидание. Но я поинтересовалась, знают ли дома, куда она ходит вместо тренировок.

Хорошо, что мне в голову пришла эта мысль. Вышло по-моему, хотя все это сильно смахивало на шантаж.

«Я пошлю к тебе Романа, и ты ему сама все объяснишь», — укоряла она меня в своей последней записке, которыми мы обстреливали друг друга на уроках.

Я еще помалкивала, но решила больше ее не покрывать, потому что команде я полезнее в другом, чисто спортивном качестве.

— Ты от нас получила все, что хотела, — признавала Ивета. — Только пеняй на себя: мы на уборке клубники попортим себе руки так, что не удержим мяч, — процедила она, а я в ответ кинула в нее треугольник.

— Да, чтоб не забыть, — подала голос Габина, — утром я встретила Дуду, и он сказал, что вечером на Фолиманке [11] будет товарищеский матч и мы должны туда пойти. Мне-то это удобно. Роман как раз будет свободен…

Теперь она, в свою очередь, шантажировала меня, но я была готова платить такую цену. Главное, что мы ехали на летние работы.

Но вышло не так, как я предполагала.

Во-первых, подвела погода.

— Тоже мне лето! — процедила сквозь зубы Итка и отложила гитару. — Руки замерзли, играть не могу. А обещали тепло!

— Давайте скинемся на вино и сделаем глинтвейн, — предложила Ивета.

Мы были не против. Не то чтобы мы, как некоторые из сверстниц (пользуясь маминой терминологией), увлекались выпивкой, танцами, дискотеками, — у нас на это не было времени, и, кроме того, это сразу сказывалось на качестве игры так же, как и курение. Старшеклассники рассказывали нам, что Дуда никогда не разрешал им оставаться на вечерах после двенадцати ночи, призывая в союзники родителей, причем исключение не делалось даже для выпускного, если на следующий день была запланирована игра.

В развалюхе, куда нас засунули (этого тоже девочки мне никогда не простят!) стоял собачий холод. Вино мы, конечно, купили; из-за отсутствия другой посуды налили в бачок, который нашли в сенях, поставили на огонь и стали варить глинтвейн. У нас не было ни лимона, ни корицы, древняя штата горела кое-как, и все же мы согрелись. Утром бригадир обещал привести плиту в порядок. Но ока, по-видимому, не понадобится, потому что выглянуло солнышко. Значит, метеорология все-таки наука!

— Ну что, зароемся в сено, чтобы не сгореть на солнце? — спросила Ивета, подойдя к стогу.

Нам велели его подровнять. Девочки винили меня в том, что я их привезла сюда в холод, что заставили их жить в сарае, а клубнику давно уже собрали и мы оказались совершенно не нужны. Чтобы оправдаться, руководители быстренько придумали новую задачу. И очень глупо. Стог был гигантский.

На меня никто больше не обращал внимания. Девочки зарылись в сено. К запаху привыкаешь быстро. Привыкаешь и к тому, что при каждом неосторожном движении сено попадает и под свитер, и в джинсы, да еще колется. Особенно неприятно колется в ботинках. К тому же першит в горле и хочется кашлять. Все равно у меня было желание скрыться куда-нибудь поглубже после вчерашней игры…

Когда мы пили глинтвейн, Ивета предложила во что-нибудь сыграть.

— Только не в шарады! — сказала Мадла, уставилась в потолок и надела свои наушники.

Картежницы со значением постучали себя по лбу. Ухо не схватилась за книгу, но предложила рассказать содержание одного из самых сенсационных бестселлеров.

— Только не это!! — заорала я, и ко мне присоединилась Габива.

— Нет, я предлагаю более интеллигентную игру, — объяснила Ивета. — Пусть каждая скажет все, что она думает. Давайте скажем друг о друге правду. Это бы и Дуде понравилось, — добавила она, взглянув на меня с триумфом.

Я пожала плечами.

— Это что, своего рода психотренинг? — Не доверяла я таким выдумкам.

— Ну, например, если бы меня спросили, я бы сказала, что Тане не мешает почаще умываться… — Дулина не договорила: Таня бросилась на нее и стала душить.

— Нет, не так, — продолжала Ивета. — Мнение надо писать, естественно, анонимно. — Подозрительна мне была ее настойчивость. Совершенно не в ее характере. Однако Ивету любят больше, чем меня.

— Ты что, перед отъездом разговаривала с Дудой? — спросила я.

Она таинственно молчала. И выиграла. Все смотрели на нее с напряженным интересом. А я сидела как на иголках. Что бы это могло значить? Почему Дуда не доверился мне? Ну, если это он придумал…

— Ответы записывайте под номерами. Вопросы не пишите: я их буду говорить вслух. На каждую отдельный листок.

— Что мы, идиоты? — возмутилась Павла.

— Сейчас узнаешь, — рассмеялась Пимча. Ивета начала диктовать:

— Имя.

— Ты же сказала, что анонимно, — протянула Таня.

— Ты что, глупая? Имя того, о ком будешь писать. Только от тебя зависит, кто будет первой счастливицей.