Сокровища Кенигсберга - Косарев Александр Григорьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
7 АПРЕЛЯ 1945 г.
Весь день седьмого апреля доктор Роде провел в подземном бункере. Основной его задачей было указывать, куда и как размещать ящики с музейными коллекциями. Сначала ему было даже интересно командовать здоровенными эсэсовцами, которые подчинялись ему беспрекословно. Но по мере того, как количество спускаемых грузов все возрастало, он все чаще присаживался отдохнуть, а ближе к ночи и вовсе еле таскал ноги. Мотавшийся весь день снизу вверх и обратно, Вист около десяти ночи вспомнил об оставленном в бункере директоре.
«Как он там, наш искусствоведишка? – ехидно подумал он, – наверное, лежит уже на койке в полной прострации. Несомненно, мои ребята загоняли его до смерти. Надо будет пойти взглянуть на него, а то не дай Бог помрет от перегрузки, мы ведь тогда целых десять лет будем разбираться, где какая картина лежит и куда привешивается та или иная янтарная цацка».
Приняв это решение, Вист подбодрил напоследок команду верхнего лифта и, призвав их не прекращать работу до отгрузки последнего ящика, с очередным грузом спустился на подземный горизонт «А». Дойдя до второго лифта, он решил прокатиться и на нем. Дождавшись, когда солдаты наполнят его платформу очередной порцией художественных ценностей, он запрыгнул на ящики, и лифт, пощелкивая цепями, начал свое движение. Дождавшись, пока платформа остановится на последнем этаже, он спрыгнул на пол и с удивлением увидел, что д-р Роде хотя и пожух, но все еще на ногах, а вот его подручные от усталости едва ли не падают.
«Пора всем отдохнуть, – подумал он, – а то ведь моим людям явно придется работать до трех, а то и до четырех утра».
Вот так и получилось, что первую секунду нового дня восьмого апреля Вист встречал, сидя с доктором Роде за одним столом и попивая с ним кофе из одной кофеварки. После краткого полуночного ланча вся подземная команда продолжила прием и размещение постоянно опускающихся к ним на лифте драгоценных грузов. Работа по спуску и размещению в хранилище более полутора тысяч ящиков и металлических контейнеров была в основном завершена к половине пятого утра восьмого апреля. Последнюю порцию примерно из трех десятков ящиков с архивом местного гестапо, если судить по сопроводительным документам, солдаты даже не стали снимать с площадки лифта, решив, что с ними и там ничего не сделается. Вымотавшиеся за последние трое суток обитатели подземной казармы, поняв, что эта безумная гонка наконец-то окончилась, не дожидаясь каких-либо дополнительных указаний, раздеваясь на ходу и бросая свое обмундирование куда попало, расползлись по койкам. Вист же, озабоченный длительным отсутствием приказов из центра, по линии внутренней телефонной связи связался с «центральным вокзалом». Трубку взял Гюнтер.
– Ну как там у вас наверху? – поинтересовался уполномоченный ГУИБ, – «Иваны» сильно жмут?
– Сейчас ведь еще ночь, оберштурмбаннфюрер, и русские спят, но мне кажется, что отдыхают только пехотинцы. Обстрелы и бомбардировки не прекращаются ни на минуту, и здесь наверху просто ад кромешный, – отозвался тот. – Прямо и не знаю, как буду выгонять отсюда охранное подразделение и команду первого лифта. Здесь все ходуном ходит от непрерывных взрывов.
– А ты с ними не миндальничай, – посоветовал Вист, – скажи их вахмистру, что подземелье заминировано и времени до взрыва осталось совсем немного. Я почти уверен, что их тебе после этого и выгонять не придется, сами исчезнут как вампиры при свете солнца. Да, кстати, проверь, подняли ли они лифт в верхнее положение, если нет, то пусть срочно поднимают, иначе тебе к нам никак не спуститься.
Было слышно, как лейтенант Шлих со стуком положил трубку на крышку телефонной коробки, но через минуту взял ее снова.
– Площадка поднимается, господин оберштурмбаннфюрер. Вы как всегда оказались правы, они и в самом деле забыли ее поднять.
– Хорошо, что вспомнил. А теперь, Гюнтер, слушай меня очень внимательно. Как только все уйдут, загоняй нашу штабную машину в «центральный вокзал» и тщательнейшим образом, на все запоры, закрывай въездные ворота.
– Понял!
– Ты меня не перебивай, лучше слушай. Поставишь затем нашу машину передними колесами рядом с площадкой лифта и залезай под ее кузов. Там, у левого бензобака, увидишь ящик с цифровым замком. Наберешь ручками с лимбами код 3335, да не перепутай смотри. В этом ящике лежит катушка парашютной веревки. Ты ее осторожно размотаешь и привяжешь к нижнему засову въездных ворот. Только, ради всего святого, действуй очень осторожно и не дерни ее ненароком, иначе, мой дорогой камрад, мы встретимся с тобой уже на небесах. После этого запускай лифт на спуск, после чего прыгайте вместе с радистом на его площадку. Когда он остановится, двигайтесь по рельсам налево, туда, где на рельсах установлена «стрелка». Отсчитаешь примерно сто шестьдесят шагов и по правую руку увидишь в стене нишу. В ней будут две двери: большая с круглым маховиком в центре и маленькая под номером 32. Сначала зайди в большую, слева на стене увидишь блестящий штурвал с красной меткой на ободе, установи его в положение ЕХ и выходи, закрыв эту дверь до щелчка. Потом заходи в маленькую дверцу и проделай с точно таким же штурвалом точно такую же операцию. Затем спустись по открывшемуся трапу на три пролета вниз и иди по коридору с литерой В-12 до поворота направо. За поворотом найдешь четыре двери. Стучи гаечным ключом по двери с литерой 3 – тебя встретят.
– Все понял, – услышал он в ответ, – когда начинать?
– Приказ последует или от меня лично, либо, что вероятнее всего, по радио. С этой минуты пусть радист постоянно прослушивает известную ему частоту. В эфире должен прозвучать сигнал «Морской змей», вот он-то и будет тебе приказом. Как получите этот сигнал, тут же звоните мне сюда, вниз, а если телефонная связь случайно прервется, действуй по моей инструкции.
– Слушаюсь, господин оберштурмбаннфюрер, – отчеканил лейтенант и повесил трубку.
Вист тоже отключил телефон и, вынув сигарету, собрался закурить, но, вспомнив, что сам запретил курение где бы то ни было, кроме кессонной камеры, положил сигарету обратно в пачку, так как сил тащиться туда уже не было.
«Кажется, на сегодня все, – подумал он, – благодарение Богу, практически все успели спрятать, рейхслейтер должен быть мной доволен». Он поднялся и, пошатываясь от усталости, двинулся к своей койке в дальнем конце казармы. Плюхнулся на нее и еле успел стащить запыленные и ободранные сапоги и привалиться к подушке своей койки, как мгновенно уснул. Но обморочный его сон продолжался недолго. Внезапно он почувствовал, что его трясут за плечо.
– Какого черта! – зарычал сквозь сон Вист. – Дайте же мне поспать, наконец!
Но тряска не прекращалась. Наконец ему удалось разлепить веки и вырваться из сонной одури. Перед ним стоял дневальный.
– Господин оберштурмбаннфюрер, – отступил тот на шаг назад, – Вас к телефону!
Капитан, капитан, – надрывался сквозь треск в наушниках шлемофона знакомый голос начальника штаба, – быстрее отходите к Бранденбургштрассе, надо срочно поддержать огнем вторую роту!
Капитан Сорокин включил лампочку подсветки в своей командирской башенке и развернул на коленях выданную только позавчера карту Кенигсберга. Поводив пальцем по незнакомым пока улицам города, он вскоре нашел искомую.
«Ну, фрицы, и понапридумали же названий, язык сломаешь», – беззлобно подумал он.
Он переключился на внутританковую сеть и скомандовал:
– Круглов, стой!
Заскрежетали фрикционы, и новенький ИС-2 замер посреди изрытого воронками скверика, в котором, правда, не осталось уже ни одного целого дерева. Следовавший за их танком второй ИС тоже остановился, развернув башню вдоль перпендикулярной улицы. Капитан приник к щели и внимательно осмотрел окружающую их местность. Пригород, в котором они воевали, представлял собой удручающее зрелище. Размолоченные бомбами и огнем артиллерии остовы домов дымились или горели. Удушливая кирпичная пыль, смешанная с гарью и пороховыми газами, мрачной пеленой окутывала все окрестности. В соседнем квартале кипел бой, и оттуда доносился непрерывный треск пулеметных и автоматных очередей, грохот рвущихся гранат. Собственно, огневая поддержка наступающей пехоты и была основной задачей нашей танковой группы. Имея такой мощный танк, как ИС-2, они были практически неуязвимы, если, конечно, не угодить под бомбу или под обстрел поставленных на прямую наводку зенитных 88-миллиметровых пушек. Грозную опасность представляли и «фаустники», но от них существовала только одна защита – держаться подальше от еще целых, не разбитых строений, особенно с подвалами. А поскольку в этом удивительном, ни на что не похожем городе все дома были с подвалами и полутораметровыми стенами, то танки комбата Сорокина и курсировали на приличном удалении от тех кварталов, где еще шли бои. Укрываясь за развалинами домов от частых артиллерийских налетов немцев, все еще удерживающих центр города, они выбирали особенно яростно огрызающийся огнем дом и несколькими снарядами превращали его в кучу дымящегося строительного мусора.
