Сокровища Кенигсберга - Косарев Александр Григорьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Утро шестого апреля уполномоченный ГУИБ Вист и доктор Роде встречали в странном строении, с виду более похожим на большой подземный гараж. Это полностью скрытое под землей бетонное сооружение первоначально было выстроено как грузовой терминал, в котором производилась разгрузка и перевалка боеприпасов, предназначенных для расположенных неподалеку фортов внешнего обвода. Оно было упрятано в дебрях старинного парка и огорожено высоким кирпичным забором с единственным въездом. Эвакуационная команда именовала этот вросший в землю бункер «центральный вокзал». И в самом деле, это просторное подземелье напоминало сейчас грузовой двор железнодорожного вокзала крупного города. Вдоль его стен в несколько рядов стояли штабеля из сотен разнокалиберных деревянных и металлических ящиков, баков, мешков и контейнеров, среди которых копошились погрузочно-разгрузочные бригады. Грузовик с эвакуационной командой подъехал к широко распахнутым воротам «центрального вокзала» без четверти девять. Карл помог выбраться наружу совершенно не отдохнувшему и поэтому отчаянно зевающему профессору и провел его через охрану на первый подземный горизонт. Только тут директор музея мог в полном объеме оценить ту колоссальную работу, которую он с Вистом проделал за последние несколько дней. Естественно, он не подозревал, что на этот сборный пункт свозились экспонаты не только его музея, но разубеждать его в этом никто, естественно, не стал.
На перевалочном складе «центральный вокзал» третьи сутки шла практически непрерывная работа. Четверо сменяемых каждые полчаса эсэсовцев нагружали на платформу гидравлического лифта очередную порцию груза и опускали ее вниз, на семь с половиной метров к уровню «А». Там работало уже шесть человек (только проверенные люди Виста), которые перегружали поступившие из «центрального вокзала» грузы на низкие четырехколесные тележки и бегом катили их по двойному узкоколейному пути к другому лифту, где грузили их уже на другую лифтовую платформу, приводимую в действие солидными, ручной ковки морскими цепями. Причем верхняя команда грузчиков совершенно не знала, что дальше происходит с отправляемым грузом, а нижняя команда и понятия не имела о том, куда после деваются спускаемые ими на цепном лифте ящики. Даже ночевали эти команды в разных казармах и в разных районах города. Такую систему ввел сам Вист и очень ею гордился. В самом же тайном складе еще предшественником Виста была собрана разношерстная компания из штрафников, лагерных охранников и осужденных за разные мелкие преступления полицейских. Эти вообще сидели в бункере безвылазно больше месяца, не общаясь ни с кем. Никто из участвующих в этой операции на каком-либо участке никогда не сталкивался с работающими на другом участке, обеспечивая, таким образом, режим сохранения тайны. Более того. Каждый уполномоченный ГУИБ имел тайные полномочия ликвидировать любых своих подчиненных только по подозрению в излишнем любопытстве или просто уличенных в нелояльном высказывании. Но, трезво понимая, что все они загнаны в угол и в такой обстановке возможны совершенно непредсказуемые проявления человеческой природы, Вист вел себя со всеми крайне дружелюбно и подчеркнуто вежливо.
– Нервы в кулак, – повторял он себе каждое утро, – ни одного опрометчивого шага, Георг, иначе можешь неудачно поскользнуться на самой последней ступеньке.
Пока Роде, путаясь в ногах у погрузочной команды, изумленно бродил по заваленному разнообразными ящиками складу, наш вечно улыбающийся гестаповец сидел в своем грузовике и принимал вместе с радистом очередной циркуляр из Берлина. Сидя за столом радиооператора, он внимательно следил за столбцами цифр, которые тот быстро записывал в рабочий журнал. Когда же он отложил карандаш и снял с головы наушники, Вист, расшифровывавший радиограмму по мере ее поступления, уже понял, что объявлена готовность номер один. Вынув из-под своей походной, прикрученной к борту грузовика койки свой походный чемодан, он открыл тайник, вынул оттуда хранившиеся там документы и, наскоро упаковав свои личные вещи, запер его на оба замка. Затем, вытащив из-под матраса браунинг и две обоймы к нему (в дополнение к табельному вальтеру) и рассовав оружие по карманам, подхватил чемодан и тоже двинулся к «центральному вокзалу». Он уже спускался по крутому пандусу к распахнутым воротам склада, как почувствовал, что почва под его ногами вдруг ощутимо вздрогнула и в воздухе повис грозный рев от тысяч русских снарядов. Последние метры ему уже пришлось преодолевать бегом, так как в Кенигсберге забушевала настоящая огненная буря.
– Что вы стоите как истуканы? – завизжал уполномоченный на застывших охранников. – Срочно запереть ворота, и никого, слышите, никого до моего особого распоряжения вовнутрь не пускать!
Подождав, пока его указание будет выполнено, он приказал остаться при воротах только одному из них, а всех остальных отправил на погрузку. Сортировку и отгрузку на нижний горизонт завезенных ранее на «центральный вокзал» грузов команда Виста продолжала до глубокой ночи, однако, несмотря на все их усилия, вниз было спущено не более сорока процентов от их общего количества.
Вечером, сидя за столом в подземной казарме, Альфред Роде заикнулся было о возвращении домой, но Вист сразу пресек эту попытку, заявив, что об этом не может быть и речи.
– Вы слишком дороги для нашей великой нации, мой дорогой профессор, – заявил он во всеуслышание, когда они уже ночью сидели за ужином. – Большевики яростно обстреливают наш город, и мы – тут он обвел пристальным взглядом сидевших рядом товарищей по грабительскому промыслу – не имеем права подвергать Вашу драгоценную жизнь даже малейшей опасности.
С этой минуты д-р Роде находился под постоянным наблюдением в любое время дня и ночи.
Батальон Александра Ивановича с раннего утра принял участие в подавлении одного из фортов внешнего обвода Кенигсбергской крепости. Применяемый для этого метод был весьма прост. К форту подтягивались тяжелые орудия из резерва Главного командования и несколько десятков тяжелых танков. Поскольку выдвигать на прямую наводку неуклюжие и многотонные орудия приходилось довольно близко к вражеским укреплениям, а скорострельность наших суперпушек была невелика, то для заполнения пауз во время перезарядки как раз и использовались постоянно кочующие с места на место танковые группы. Мало того, что они принимали огонь фортов на себя, уменьшая потери среди артиллеристов РГК, но в какой-то степени непрерывный огонь танковых пушек ослеплял немецких наблюдателей и наводчиков. Неоднократно во время таких вылазок на танкистов Сорокина обрушивался ответный залп немецких дальнобойных орудий, но пока Бог их миловал, потерь у наших танкистов практически не было.
Уже ближе к вечеру смертельно уставшие танкисты получили приказ отойти в лес для отдыха и пополнения боезапаса. Наш комбат надеялся, что после загрузки боекомплектов его не будут никуда дергать, но в половине одиннадцатого ночи всех командиров батальонов и рот собрал на совещание полковник Грошев. Разложив на наскоро сколоченном столе крупномасштабную карту Кенигсберга, он пригласил всех подойти ближе.
– Внимание, товарищи, – начал он, – командование фронта решило перенацелить наш полк вот на этот район немецкой обороны. Оба форта, прикрывавших это направление, в основном подавлены. Пока мы отдыхаем, наша бомбардировочная авиация будет всю ночь обрабатывать полевые укрепления и городские кварталы на пути нашего завтрашнего удара. Основной нашей задачей будет помочь штурмовым группам отрезать центр города от порта. Концентрированным ударом мы должны будем уже к четырнадцати часам отбросить врага, выйти к реке и далее наносить удар вдоль нее, в общем направлении на север, к центру города. Сейчас разрешаю отдыхать до шести тридцати. Артподготовка в наших интересах будет проводиться с семи до восьми тридцати. И запомните, товарищи командиры, ваша главная задача – строго держаться позади пехоты и огнем расчищать ей дорогу. Поверьте, пехотинцы лучше себя чувствуют не тогда, когда впереди горят наши танки, а когда те же танки поддерживают их огнем своих пушек в любой момент боя. Это все, до утра все свободны!
