Безутешные - Исигуро Кадзуо (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Почему ты это делаешь? Мальчик воззрился на нее в изумлении.
– Почему ты это делаешь? Ты знаешь, о чем я. Вот это! Это! – Она сгребла Бориса за плечо и начала бешено трясти. – В точности как дед! – произнесла она, оборачиваясь ко мне. – Он его копирует! – Она повернулась к носильщикам, которые встревоженно наблюдали за этой сценой. – Его дед! Вот чей это жест. Вы видели, как он дернул плечом? Так самоуверенно и самодовольно. Видите? В точности как его дед! – Она свирепо смотрела на Бориса и продолжала его трясти. – Считаешь себя гигантом, да? Считаешь?
Борис высвободился и отшатнулся.
– Видел? – спросила меня Софи. – Как он это делает. В точности как его дед.
Борис отступил еще на несколько шагов. Затем, наклонившись, подобрал с пола черный докторский чемоданчик, который принес с собой, и выставил его перед грудью в качестве заслона. Я думал, что он заплачет, но ему удалось в последний момент сдержаться.
– Не волнуйся… – начал он и остановился. Он поднял чемоданчик повыше. – Не волнуйся. Я… Я… – Отчаявшись, он замолк и огляделся. Чуть сзади располагалась соседняя комната – и мальчик быстро рванулся туда и захлопнул за собой дверь.
– Ты что, сошла с ума? – спросил я Софи. – Ему и без того худо.
Мгновение Софи молчала. Потом со вздохом направилась к двери, за которой исчез Борис. Постучав, она вошла.
Я слышал голос Бориса, но слов разобрать не мог, хотя Софи оставила дверь открытой.
– Извини, – проговорила Софи в ответ. – Я не хотела.
Борис снова произнес что-то неразборчивое.
– Нет-нет, все в порядке, – мягко продолжала Софи. – Ты вел себя замечательно. – После паузы она добавила: – А теперь я должна пойти и поговорить с твоим дедушкой. Я должна.
Опять послышался голос Бориса.
– Да, все в порядке, – произнесла Софи. – Я попрошу его войти и подождать с тобою вместе.
Мальчик начал какую-то длинную тираду.
– Нет, он не станет, – прервала его Софи через некоторое время. – Он тебя не обидит. Обещаю. Не будет. Я попрошу его войти. А мне нужно прямо сейчас пойти и поговорить с дедушкой. Прежде чем приедет врач.
Софи вышла и закрыла за собой дверь. Приблизившись ко мне, она произнесла совершенно спокойно:
– Пожалуйста, побудь с ним. Он расстроен. А мне нужно к папе. – Прежде чем я успел пошевелиться, она тронула меня за руку и добавила: – Поговори с ним поласковей. Как прежде. Он в этом нуждается.
– Прости, я не понимаю, о чем ты. Если он рас строен, то это потому, что ты…
– Пожалуйста. Возможно, я и виновата, но не будем сейчас об этом. Пожалуйста, пойди туда и посиди с ним.
– Конечно, я с ним посижу, – холодно отозвался я. – Почему бы и нет? Ступай лучше к отцу. Он, наверное, все слышал.
Переступив порог комнаты, где нашел себе убежище Борис, я был удивлен тем, что она не похожа на остальные уборные, которые я видел из коридора. Собственно, она больше напоминала классную комнату с аккуратными рядами парт и стульев и большой классной доской в торце. Просторное помещение было скудно освещено, повсюду лежали черные тени. Борис сидел за задней партой; когда я вошел, он бросил на меня беглый взгляд. Я промолчал и принялся изучать комнату.
Доска была густо исписана каракулями, и я мимоходом подумал, не Борис ли это сделал. Я продолжал обходить пустой класс, оглядывая карты и таблицы, пришпиленные на стену. Мальчик тяжело вздохнул. Я посмотрел на него и обнаружил, что он поместил черный портфельчик себе на колени и пытается что-то оттуда извлечь. Наконец он достал большую книгу и положил ее перед собой на парту.
Я отвернулся и продолжил обход комнаты. Когда я вновь взглянул на мальчика, он с восторженным видом перелистывал книгу, и я понял, что это все то же руководство домашнего мастера.
Немного раздраженный, я отвернулся и стал рассматривать плакат, предупреждающий об опасностях при пользовании растворителями. Сзади послышался голос Бориса:
– Мне в самом деле нравится эта книга. В ней показано все.
Он хотел прикинуться, что говорит сам с собой, но поскольку я был в дальнем конце комнаты, ему пришлось ненатурально повысить голос. Я решил не отвечать и продолжал расхаживать между партами.
Через некоторое время Борис опять тяжело вздохнул:
– Мать иной раз так распереживается…
И на этот раз я не почувствовал, что его слова обращены именно ко мне, поэтому не отозвался. Кроме того, когда я наконец к нему обернулся, он притворился, что поглощен книгой. Я переместился в другой конец комнаты и обнаружил на стене большой лист, озаглавленный «Потеряно». Там имелось множество записей разными почерками; отдельные колонки были отведены для даты, названия предмета и имени владельца. Я почему-то заинтересовался этим списком и несколько минут его изучал. Первые записи, вероятно, были сделаны всерьез и касались потерянной ручки, шахматной фигуры, бумажника. Но приблизительно с середины листа шли шуточные записи. Кто-то разыскивал «три миллиона долларов США». Другое сообщение принадлежало «Чингисхану», который потерял «азиатский континент».
– Мне действительно нравится эта книга, – повторил Борис. – В ней показано все.
Внезапно мое терпение лопнуло, я быстро подошел к мальчику и стукнул рукой по столу:
– Послушай, с чего ты прилип к этой книге? Что тебе наговорила твоя мать? Небось, что это замечательный подарок. Так вот, ничего подобного. Она сказала: отличный подарок? Сказала, я долго его выбирал? Да ты посмотри! Посмотри! – Я попытался вытянуть книгу из его рук, но он прикрыл ее и не отпускал. – Это бесполезный старый учебник, который кто-то собирался выбросить на помойку. Думаешь, по такому руководству можно чему-нибудь выучиться?
Я все еще пытался отобрать книгу, но Борис, навалившись всем телом, ее оборонял. Его молчание раздражало меня. Я снова дернул книгу в намерении отнять ее раз и навсегда.
– Послушай, от этого подарка толку ноль. Без палочки. В книгу ничего не вложено: ни мысли, ни любви. Сплошное старье, какую страницу ни открой. А ты вообразил, что это подарок из подарков! Отдай ее мне, отдай!
Вероятно испугавшись, что учебник порвется, Борис внезапно отпустил руки, и учебник оказался у меня – я держал книгу за переплет. Борис по-прежнему не произносил ни звука, и я почувствовал себя круглым дураком. Я взглянул на книгу, которая болталась у меня в руке, и зашвырнул ее в дальний конец комнаты. Она ударилась о парту и свалилась куда-то в тень. Я сразу успокоился и глубоко втянул в себя воздух. Обернувшись к Борису, я увидел, что он сидит в напряженной позе и смотрит в угол, где приземлился учебник. Потом он вскочил и бросился за ним. На полпути его остановил голос Софи, требовательно звавший из коридора:
– Борис, поди сюда на минуту. Всего на минуточку.
Борис заколебался, бросил еще один взгляд в дальний угол комнаты и вышел.
– Борис, – услышал я голос Софи, – пойди спроси дедушку, как он чувствует себя сейчас. И узнай, как ему подошло пальто – не нужны ли переделки. Может, нужна лишняя пуговица? Чтобы подол не хлопал по ногам, когда дедушка будет подолгу стоять на мосту. Пойди и спроси его, но не задерживайся и не веди длинных разговоров. Просто спроси и сразу на выход. Когда я вернулся в коридор, мальчик уже успел исчезнуть за дверью, и я застал знакомую сцену: Софи стояла в напряженной позе и смотрела на дверь; носильщики с озабоченными лицами толпились слегка поодаль. Добавилось только несчастное выражение в глазах Софи, не замеченное мною ранее, и я внеза но ощутил прилив нежности. Я подошел к Софи и нял ее за плечи.
– Трудное время для нас всех, – мягко заметил я. Очень трудное.
Я попытался притянуть ее поближе, но она стр нула мою руку и продолжала разглядывать дверь. Удивленный ее сопротивлением, я сказал раздраженно:
– Послушай, в такое время нам всем нужно поддерживать друг друга.
Софи не отвечала. На пороге комнаты появился Борис.
– Дедушка говорит, что как раз о таком пальто и мечтал и что особенно рад получить его в подарок от мамы.
