Возвращение домой.Том 2. - Пилчер (Пильчер) Розамунд (бесплатные полные книги TXT) 📗
Бидди переменила спицы, начала новый ряд и сказала:
— Много чего.
«Дауэр-Хаус,
Роузмаляион. 14 ноября.
Дорогой Гас!
Получил ли ты письмо, которое я написала на корабле и отправила из Гибралтара? Я послала его в Ардврей, но, может быть, ты еще не приехал домой? Это письмо я пошлю на адрес штаба твоего полка в Абердине, тогда уж ты обязательно его получишь.
Мы приехали 19 октября. Чудесно было вновь оказаться дома. У меня было много хлопот с Джесс. Я устроила ее в школу, где учи лась сама; это закрытая школа, и она будет жить там постоянно. Директриса осталась прежняя, и она отнеслась к Джесс с большой добротой и сочувствием. Я не видела ее с тех пор, как отвезла в школу, но мы уже получили от нее несколько жизнерадостных писем, и, судя по всему, у нее все благополучно.
Я была в Нанчерроу, повидалась со всеми. И с Лавди тоже. Ее Ham — бутуз, живой, шустрый, и она в нем души не чает. Я купила ему подержанную педальную машину, и он от нее без ума, за уши не оттащишь.
Какие у тебя планы на Рождество? Я не сомневаюсь, что твои многочисленные друзья в Шотландии буквально разрывают тебя на части.
Пожалуйста, напиши, что происходит в твоей жизни и как обстоят дела.
С любовью,
Джудит».
«Дауэр-Хаус,Роузмаллион.
5 декабря 1945 г.
Дорогой Гас!
По Прежнему от тебя ни слова. Жаль, что мы живем так далеко друг от друга, не то бы я отправилась на поиски. Прошу тебя, пришли мне хоть что-нибудь, на худой конец — открытку с городскими цветниками Абердина, Ты обещал, что ответишь и успокоишь меня. Если мои письма докучают тебе и ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, только скажи, я все пойму.
Ряды наши поредели. Бидди Сомервиль поехала продавать свой дом в Девоне. Она купила новый — в местечке под названием Портскато, это около Сент-Моза. Планирует перебраться туда в середине января. Она взяла с собой свою собаку Мораг. Джесс успела псину полюбить, так что надо будет, я думаю, подарить ей собаку взамен Мораг, когда Бидди уедет от нас насовсем…»
Джудит остановилась в нерешительности, раздумывая о том, что еще сказать и как сказать главное. «Я не хочу, чтобы он приезжал», — категорично заявила Лавди. Но, может быть, хоть раз в жизни следует отодвинуть Лавди на второй план? Что ни говори, ее печали не идут ни в какое сравнение с проблемами Гаса. Что бы ни случилось, Лавди окружена любящими и заботливыми родными, тогда как у Гаса, похоже, не осталось никого из близких, и некому поддержать его, помочь оправиться после всех пережитых ужасов. Дни шли, письма от Гаса не было, и тревога Джудит возрастала. Отсутствие вестей — хорошая весть, гласила старая мудрость, но сердце подсказывало Джудит, что у Гаса не все благополучно.
Она глубоко вздохнула, настроилась и снова взяла ручку.
«Бидди вернется к Рождеству. Если хочешь, приезжай, встретишь Рождество в нашей женской компании. Может быть, ты не один, я не знаю, ведь ты ни разу мне не написал. Если приедешь, я не потащу тебя в Нанчерроу или к Лавди, обещаю.
Если же я надоела тебе, пожалуйста, так и скажи. Больше я не буду писать, пока не получу от тебя ответа.
С любовью,
Джудит».
Ближе к Рождеству погода испортилась, и Корнуолл предстал во всей своей «красе» — гранитно-серое небо, дожди, холодный восточный ветер. Старые окна Дауэр-Хауса не в состоянии были дать отпор ненастью, и в спальнях стояла стужа. Гостиную протапливали каждое утро, и поленница таяла на глазах. Пришлось срочно связаться по телефону с поставщиком дров, а именно — с хозяином Нанчерроу. Полковник не обманул их ожидания, и новую партию им доставили на тракторе с прицепом. Вчера, в воскресенье, все — Филлис, Джудит и Анна — почти весь день складывали привезенные дрова в аккуратный штабель у стены гаража, где выступ крыши более или менее защищал их от непогоды.
Сегодня, в понедельник, опять шел дождь. Верная традиции, Филлис выстирала белье, но высушить его на улице не было никакой возможности, пришлось повесить все в кухне на веревке подъемного блока, и оно медленно сохло, впитывая пар и жар, поднимавшиеся от плиты.
Джудит билась над рождественским пудингом по рецепту военного времени (тертая морковь, подслащенная ложкой повидла). Она вбила в смесь яйцо и стала мешать. В холле зазвонил телефон. Джудит помедлила в надежде, что трубку возьмет Филлис, но та прибирала в спальнях в мансарде и, очевидно, не слышала звонка. Руки у Джудит были в муке, она нашла бумажный пакет, надела его на руку наподобие рукавички и пошла к телефону сама.
— Дауэр-Хаус.
— Джудит, это я, Диана.
— Доброе утро. Какая скверная погода!
— Отвратительная! Но вы теперь с дровами.
— Да. Ваш добрейший муж сам их доставил, и теперь холода нам не страшны.
— Дорогая, у меня такая радостная новость! Джереми Уэллс приехал. В отпуск. А главное, это не просто отпуск — его демобилизуют. Он останется дома насовсем. Можешь себе представить! Видимо, он подал заявление с просьбой об увольнении в запас ввиду своей долгой службы в Добровольческом резерве ВМС. К тому же, старый доктор Уэллс уже так стар, что не сможет долго тянуть лямку один. И Джереми дали добро… Джудит, ты меня слышишь?
— Да-да, я слушаю.
— Ты молчишь, и я подумала: что-то с телефоном.
— Нет, все в порядке.
— Разве это не потрясающе?
— Да, это просто замечательно, я очень рада. Когда вы об этом узнали?
— Он приехал домой в субботу, а позвонил сегодня утром. В среду он приедет на несколько дней к нам в Нанчерроу. Мы решили устроить вечеринку в честь его возвращения. В среду вечером. Лавди, Уолтер, Джереми и ты. Пожалуйста, приезжай. Эдгар собирается достать остатки шампанского. Он берег его все эти годы, и я молю Бога, чтобы оно не перестояло. Не то придется искать что-нибудь взамен. Ну, придешь?
— Да, конечно, с удовольствием.
— Часам этак к восьми. Так чудесно, что все вы снова со мной. Как там Джесс? Все хорошо?
— Да. Она блистает на хоккейном поле.
— Умница! А Бидди?
— Звонила в субботу. Продала свой дом, теперь есть чем заплатить за новый.
— Когда она опять позвонит, передай от меня привет.
— Обязательно.
— До среды, дорогая.
— Отлично. Буду ждать с нетерпением.
Джудит положила трубку, но вместо того чтобы тотчас вернуться на кухню, застыла у телефона. Джереми. Вернулся. Демобилизуется. Уже не где-то далеко, в Средиземном море, на безопасном расстоянии, а дома, и теперь уже навсегда. Она убеждала себя, что ей все равно, что она ни опечалена, ни обрадована. Но понимала, что им не возобновить нормальных отношений, пока не произойдет разговор начистоту и не будут расставлены все точки над «i». Она должна приготовиться к встрече с ним лицом к лицу, невзирая на разочарование, обиду, боль, которую он ей причинил. Тот факт, что все это произошло давно, три с половиной года назад, роли не играл. Джереми дал слово и не сдержал его, более того, он так и не удосужился извиниться или объясниться. Стало быть…
— Чего это ты стоишь как вкопанная, уставясь в одну точку?
Филлис. В переднике, со шваброй и совком в руках. Спустившись до середины лестницы, она заметила Джудит и остановилась озадаченная.
— У тебя такая физиономия, что не дай Бог наткнуться темной ночью. — Она спустилась вниз. — Кто-то звонил?
— Да, миссис Кэри-Льюис.
— И что она сказала?
— Да ничего особенного. — Для вящей убедительности Джудит изобразила жизнерадостную улыбку. — Приглашает меня в среду на ужин.
Филлис этого явно было мало, и Джудит добавила:
— Джереми Уэллс вернулся.
— Джереми? — Филлис разинула рот от радости. — Джереми Уэллс? Так это же замечательно! В отпуск приехал, да?
