Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Грезы давно минувших дней. Ну и пусть их. Сны наяву — привилегия самых юных. Не без волевого усилия Гас прогнал эти мысли и сосредоточился на том, чтобы не сбиться с пути. Но как раз в этот момент он увидел впереди перекресток и деревянный дорожный указатель с надписью «Роузмаллион» и понял, что ехать ему осталось всего ничего — какой-нибудь десяток миль. Здравый смысл вылетел прочь через открытое окошко и сменился восторгом мальчишки, который возвращается из школы на каникулы. Едет домой. Никогда еще возвращение домой не приносило Гасу радости, напротив, было мучительной обязанностью, которую он исполнял скрепя сердце; с сыновней преданностью спешил он туда, чтобы побыть с родителями, но не проходило и двух дней, как отчаянно начинал выискивать любой подходящий предлог для отъезда. Отеци мать не были виновны в том, что постарели и закоснели в своих взглядах и привычках, а трогательная их гордость своим единственным чадом, как ни странно, лишь усугубляла дело. Нет, он отнюдь не стыдился своих родителей, он даже гордился ими, в особенности отцом. Но слишком мало общего осталось между ними, и все в душе Гаса протестовало против необходимости отыскивать общие темы для разговора и терпеливо обмениваться банальнейшими фразами. А причиной всему был неукротимый Данкан Каллендер, это он решил: быть его сыну джентльменом, это он настоял на дорогостоящем обучении в частных школах и тем самым вознес Гаса куда выше себя, открыл ему доступ в мир, который был навеки закрыт для него самого и его жены.
В этом была жестокая насмешка судьбы. Но не сам же Гас воздвнгнул стену, что пролегла между ними. Еще в Рагби он заставил себя примириться, как с неизбежностью, с неловким положением, в котором очутился, решил не отягощать свою совесть бесплодными угрызениями и твердо отринул всякое чувство вины.
Лавди собирала малину, укрывшись в малиннике, огороженном и накрытом сверху защитной проволочной сеткой. Хорошо, что можно было заняться чем-нибудь в такой ужасный момент. Тревога и страх за тетю Лавинию нависли над домом подобно тяжелой грозовой туче, тень от которой омрачила всех и вся. Для ее отца даже новости отошли на второй план, и теперь, вместо того чтобы слушать радио, он висел на телефоне: говорил с доктором, звонил Диане в Лондон, передавал в Шотландию сообщения Афине, заботился о том, чтобы круглые сутки в Дауэр-Хаусе дежурила сиделка. Небольшая дискуссия разгорелась по поводу того, следует ли везти тетю Лавинию в больницу, но в конце концов решили, что, учитывая физическую нагрузку, связанную с поездкой в карете «скорой помощи», и стресс, который вызовет у больной незнакомая обстановка, эта затея скорее всего принесет больше вреда, чем пользы, так что пусть уж лучше Лавиния остается на месте — в своем собственном доме, в своей собственной постели.
Впервые Лавди столкнулась с болезнью, которая могла иметь смертельный исход. Разумеется, люди умирают, это было ей известно. Но только не ее родные, только не тетя Лавиния. Время от времени Лавди делала над собой титаническое усилие и пыталась вообразить себе жизнь без старенькой леди, но та всегда была такой неотъемлемой частью Нанчерроу, а ее влияние на всю семью — таким сильным и благотворным, что одна только мысль об этом приводила в отчаяние.
Лавди двигалась вдоль кустов, срывая сладкие красные ягоды обеими руками и бросая их в крепкую корзину, которую привязала к талии. День был в полном разгаре, светлый и солнечный, но с моря тянул пронизывающий ветер, поэтому она надела старый свитер Эдварда, полинявший и штопанный. Свитер был ей слишком длинен, чуть ли не доходил до подола хлопчатобумажной юбки, но солнце падало на плечи, пригревая через толстую шерсть, и Лавди была благодарна за такое братское утешение.
Она была одна — после обеда отец, Эдвард и Мэри Милливей отправились в Дауэр-Хаус. Папчик договорился о встрече с доктором, Эдвард собирался немножко посидеть с тетей Лавинией, а Мэри пошла с ними, чтобы побыть с бедняжкой Изобель. Посидят на кухне, выпьют чаю. Возможно, Изобель нуждается в утешении больше всех. Они с тетей Лавинией прожили вместе больше сорока лет. Если тетя Лавиния умрет, очень вероятно, что Изобель без нее тоже долго не протянет.
— А ты, родная? — спросил отец у Лавди. — Хочешь пойти с нами?
Она подошла к нему, обвила руками его талию, уткнулась лицом в жилет. Он понял, в каком она состоянии, и крепко прижал ее к себе.
— Нет, — глухо пробормотала она. Если случится худшее, пусть она лучше запомнит тетю Лавинию такой, какой та была всегда, — бодрой старушкой, очаровательной и гостеприимной хозяйкой, которая с радостью участвует во всех семейных забавах. А не больной, прикованной к постели, тающей у них на глазах.
Это очень плохо?Я должна пойти?
— Нет, думаю, тебе не следует идти туда.
Она заплакала, а он поцеловал ее и промокнул ей глаза своим белым полотняным платком. Эдвард обнял ее и сказал:
— В любом случае, кому-то нужно быть дома к приезду Гаса. Он должен появиться сегодня днем. Не очень гостеприимно выйдет, если некому будет его встретить.
Лавди, все еще всхлипывая, подумала, что это не самая лучшая идея.
— Я что, должна ждать его?
— Нет, конечно, нет, — рассмеялась Мэри. — Делай, что хочешь. Я уверена, Молния будет рада хорошей прогулке.
Но на этот раз у Лавди не было желания кататься. Она не хотела покидать пределы усадьбы, здесь у нее было покойно на душе, она чувствовала себя в безопасности.
— Я ее вчера прогуливала, — возразила она.
— Тогда, может, соберешь малины для миссис Неттлбед? Она задумала делать варенье. Ты могла бы помочь ей.
Не сказать, чтобы это было безумно весело, но хоть какое-то дело.
— Ладно, — вздохнула Лавди.
— Вот и умница! — Мэри притянула ее к себе и поцеловала в утешение. — А мы передадим от тебя привет тете Лавинии и пообещаем, что, как только ей станет лучше, ты придешь повидать ее. И не забывай, что твоя мама возвращается сегодня из Лондона. Она будет вымотана и расстроена, мы ведь не хотим, чтобы она приехала домой и увидела тут одни скорбные лица. Ради нее — постарайся глядеть повеселее.
И вот Лавди собирает малину. Не так-то это просто — набрать две полные корзины, которые выдала ей миссис Неттлбед, но наконец-таки они наполнены спелыми и крупными, как на подбор, ягодами. Она и сама полакомилась немножко. Держа в каждой руке по тяжелой корзине, она прошла по устланному листвой проходу между кустов и, выбравшись из «клетки» с малинником наружу, предусмотрительно заперла проволочную диерку на крючок, чтобы туда не забралась какая-нибудь птаха и, обожравшись ягодой, не разбилась бы насмерть, кидаясь на металлические прутья в бесполезных попытках вылететь на свободу.
Миссис Неттлбед в кухне возилась с шоколадным тортом — покрывала его глазурью и украшала цукатами.
Лавди взгромоздила корзины на стол.
— Ну как, миссис Неттлбед?
— Отлично! — похвалила ее кухарка. — Ты молодец.
Лавди перегнулась через стол, подцепила пальцем чуточку глазури из миски и слизнула. Про себя она решила, что вкус шоколада и вкус малины сочетаются плохо.
— Слушай, Лавди, ты только посмотри, на кого ты похожа! Страшно глядеть. Джемпер весь в затяжках и в малиновом соке. Надо было передник повязать.
— Не беда, он все равно старый. Хотите, я помогу вам с вареньем?
— У меня сейчас нет на это времени, попозже займусь. А у тебя найдутся дела поважнее — приехал гость.
— Гость? — Сердце у Лавди упало. Занимаясь ягодами, она начисто забыла, что должен приехать друг Эдварда. Вот уж некстати! — Проклятье, он уже здесь? Я надеялась, Эдвард вернется к его приезду. — Она сморщила нос. — Какой он из себя?
— Не видела. Ему открыл Неттлбед и провел его в одну из комнат для гостей. Наверно, он сейчас там, разбирает вещи. Так что ступай-ка ты наверх, поздоровайся с ним и покажи ему все свое радушие.
— Я даже не помню, как его зовут.
— Мистер Каллендер, Гас Каллендер.
— Может, не стоит? Я бы лучше вареньем занялась.
