Не кормите и не трогайте пеликанов - Аствацатуров Андрей Алексеевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Катя?
– Есть такая пословица, милый: меньше будешь знать – дольше проживешь.
По телевизору идут европейские новости. Такое впечатление, что они тут идут круглые сутки. На экране – центральные улицы Барселоны: толпы людей шагают колоннами, размахивают каталонскими флагами и что-то хором кричат. В различных регионах европейских стран, комментирует ведущий, отмечается рост сепаратистских настроений.
– Тебе что-то угрожает?
Она вздыхает, неопределенно кивает и начинает переключать каналы.
– Это все из-за Витиных денег?
– Да… из-за Витиных денег, – отзывается она.
Дю Морье, как видно, была права: мертвые куда опаснее живых.
– Может, лучше отдать?
– Заткнись!
Мне становится не по себе. Опускаюсь в кресло. Доигрался! Это только со мной такое бывает: приехал в Европу – и тут же угодил в какие-то русские разборки. Теперь вместо несостоявшегося психологического романа будут детективные догонялки. Надо поскорей отсюда сматываться. Пусть сама выплывает. Я ей не нянька, в конце концов. Таскается, понимаешь, везде, по парижам, трахается направо-налево, а у меня проблемы!
– Что-то, – говорю, – Гвоздев твой давно не звонил, а?
Катя поворачивает голову и смотрит на меня с нескрываемым презрением.
– Катя?! – я повышаю голос. – Чё вообще происходит?!
Она выключает телевизор, вздыхает и отворачивается.
– Знаешь что? – говорю. – Мне все это осточертело! Слышишь?! Эти тайны! Этот твой… Откуда этот хмырь вообще взялся?! Ты с ним что, трахалась?!
Катя ложится на бок, подпирает рукой подбородок и начинает разглядывать меня с интересом.
– Какой еще хмырь?
– Футболист этот… – прежняя решимость меня покидает.
– Мне надо…
– А мне плевать, – огрызаюсь я на всякий случай, – что тебе там надо!
Катя поднимается и смотрит на меня в упор.
– Ну чего ты разорался ни с того ни с сего?
– Это я разорался?
– Ну не я же… – Катя вздыхает, снова опускается на кровать, подкладывает ладони под голову и закрывает глаза.
– Катя!
– Ну что? Что ты хочешь? Ты же… ты же ничего не знаешь. – Катя открывает глаза и поворачивается ко мне. – Обидно, да? Облом-то какой! Мальчику подарили куклу из магазина “Сексуальный кролик” – чтобы поиграться, а она сломалась! – Катя подносит к правому виску указательный палец с длинным ярко-красным ногтем и спускает воображаемый курок. – А ты, дорогой, вообще в курсе, что у меня есть дочь?!
– Как дочь?
– Ой, – она морщится. – Давай только, милый, без этого, без соплей. Давай ты лучше мне про мою задницу опять расскажешь – у тебя хорошо получается…
– Как дочь? – я поднимаюсь с кресла и очумело смотрю на нее. – А чего ты раньше-то не говорила?
– Ой, ну можно подумать, тебе интересно…
– И где она сейчас?
– Какая разница? У матери!
Я беру в руки пульт, включаю телевизор и сажусь обратно. На канале – очередной раз одна и та же реклама кредитной карты. Мол, пользуйтесь, иначе потеряете контроль над временем и пространством. Как будто с картой мы и в самом деле этот контроль сохраним.
Маленький белый мальчик заходит в зоомагазин; пожилой черный продавец выносит клетку с двумя кроликами, ставит ее на прилавок и торжественно открывает. Кролики поочередно вылезают наружу. Мальчик осторожно гладит сначала одного, потом другого и, порывшись в кармане, протягивает продавцу купюру. Черный продавец долго, сосредоточенно ее изучает, подносит на свет: не фальшивая ли? Видимо, он подслеповат. На прилавке тем временем оказывается уже три кролика. Черный продавец неспешными движениями открывает ящик кассы, смотрит туда, а потом поднимает глаза на ребенка. Его взгляд исполнен такой мудрости, такого величия, что, кажется, он сейчас процитирует книгу пророка Иезекииля.
– Сдачи нет! – произносит он, наконец поворачивается и ковыляющей походкой отправляется вглубь магазина, искать, по всей видимости, сдачу где-то там.
– А мать где?
– Чего пристал, а?! – Катя приподнимает голову и сердито на меня смотрит. – Дома, где ж еще? Я им деньги пересылаю.
Она откидывается обратно на спину и закрывает глаза. Снова показывают прилавок – кроликов уже пятеро. Проходит время. Мальчик терпеливо ждет. Попеременно показывают то его, то прилавок, где кроликов с каждой минутой становится все больше. Их столько, что они уже не помещаются на прилавке и спрыгивают на пол.
– Я устала, – грустно произносит Катя.
Черный продавец чем-то гремит в подсобке. Мальчик возле прилавка ковыряется в носу. Кролики нервными, неритмичными прыжками перемещаются по полу, толкают стеклянную дверь, вылезают наружу, на площадь. Это все напоминает тихий, прирученный кошмар. Черный продавец появляется у прилавка и протягивает мальчику сдачу. Мальчик растерянно оглядывается. Кролики заполняют всю площадь.
– Прости, – говорю я, когда реклама заканчивается и кролики вместе с продавцом и мальчиком исчезают. – Я подумал, что ты с этим футболистом… Короче, что ты… его любовница.
– Ты дурак… Ну, было… Мало ли с кем у тебя и у меня было… Он однажды мне очень помог, понимаешь? Я думала, и сейчас поможет. Не хотела тебя впутывать.
– Почему?
– Опыт имеется, знаешь ли… – она горько усмехается и открывает глаза.
– Какой опыт?
– Ложись… – она хлопает ладонью по постели.
Ладно. Ложусь рядом, на бок, и, подперев рукой голову, демонстрирую готовность ее внимательно слушать.
– Понимаешь, – говорит она тихим голосом, у нее на глазах появляются слезы, – такое чувство, будто все повторяется… все по кругу… Я боюсь… За себя, за тебя… за нас…
– Чего боишься, я не понимаю? Что нас найдут?
– Ну да, и это тоже… но будет еще хуже, если ты мне станешь противен…
– Я ведь тебе говорила! Ладно, не бойся. В номер не сунутся… Ну… по идее… не должны.
– По идее? – мой голос дрожит.
– Будут, наверное, ждать, пока мы сами к ним не выйдем.
Катя в джинсах и розовой блузке сидит на постели по-турецки, раскачивается всем телом, покусывая палец на правой руке.
– Надо было вчера валить… Вот я дура…
Растерянность, которую я сейчас наблюдаю, – очень редкий гость на ее физиономии, и от этого становится не по себе.
– А может, это просто… случайные парни, а?
– А может быть, корова, а может быть, собака, – задумчиво произносит Катя, не глядя в мою сторону, и добавляет со злым ехидством: – Случайные русские парни, в девять утра. В гостинице в Хемпстеде. Милый, включи мозги! Ты хоть запомнил, как они выглядели?
– Нет.
– Нет, – передразнивает она. – Зато они наверняка тебя запомнили. Как я могла быть такой дурой?!
– И чего теперь делать?
– Посидим, короче, пока полчаса в номере…
Полчаса назад мы пошли на завтрак. Его накрывают обычно во втором зале, стилизованном под кают-кампанию. А в первом – тоже едят, но только по вечерам. Там стойка регистрации, там всегда на вахте менеджер, один и тот же пожилой джентльмен. Около стойки Катя вдруг резко развернулась и ринулась обратно к лестнице, прошипев сквозь зубы:
– За мной… быстро!
– Чё случилось? – спросил я недовольно, когда мы снова оказались в номере. Мы только что позанимались любовью, и я очень рассчитывал поесть.
– Мы попали… – она с размаху села на кровать. – Одного не понимаю… как они нас нашли? Вернее – меня… Ты-то им нафиг не нужен.
– Кто “они”?
Она с досады махнула рукой:
– Да эти уроды… Которые Витю убили.
Мертвые иногда опаснее живых.
В горле сделалось сухо. На спине и на руках холодом стянуло кожу. Захотелось лечь на кровать, прямо так, в чем есть, спрятаться под одеяло, и будь что будет. “А Катя, – подумалось мне, – пусть как-нибудь там сама выруливает…” Я подошел к двери удостовериться, что она как следует заперта. На два оборота. Удостоверился.
Катя поднялась с кровати и пересела в кресло.
– Это Игорь? – спрашиваю.
