Солдаты мира - Леонов Борис Андреевич (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Разведчики, передергивая затворами автоматов, бегут к машине.
— Отлично, товарищ гвардии лейтенант? — подходит Назиров.
— А? — не оборачивается лейтенант: он, как и Поликарпов, смотрит на неподвижного механика.
— Я говорю, отлично получилось, товарищ гвардии лейтенант.
— Подожди, — отмахивается Хайдукевич.
— Эй, солярка, — хлопает механика по спине прыгающий с дерева разведчик. Это — Климов, у них с Поликарповым общая тумбочка. — Оживай, навоевались.
Механик не шевелится.
— Ну, ты, — Климов дергает его за комбинезон. — Приехали.
Танкист поднимает голову, сбрасывает руку Климова, снимает шлемофон, под которым оказываются очень белые волосы, и спрашивает, оглядываясь по сторонам:
— Хватит, чи еще будете?
— Ну, артист, — Дима мотает головой, — бабушка твоя прекрасная…
Танкист улыбается.
— Ты в кино никогда не снимался?
— Не-а.
— Попробуй, у тебя очень похоже получается.
— Так я-то, чтоб вам не скучно было…
Танку сегодня досталось порядочно. «Это не десантные батальоны пахать», — заключает механик.
— Понимаешь, — говорит он Поликарпову, не догадываясь, кто перед ним. — Вы так сильно бьете, аж затылок гудит. Как дрючком по голове.
— Ничего не поделаешь, друг, надо, — говорит Поликарпов и краснеет.
— Спасибо, танкист, — проходит мимо лейтенант. — В полку расход оставили? Или с нами поешь?
— Как скажете, товарищ лейтенант. Могу и так и так.
— Лучше и то, и то, — смеется Дима. — Поработал ты сегодня хорошо, никого мне не раздавил.
— Как скажете.
«Порядок, — подводит итоги Дима, — занятия получились, и вроде ничего».
— Собрать корпуса гранат!
Кругом лежит мокрый, набрякший снег. В небе, в южной его стороне, роятся черные рваные тучи, быстро сползают к горизонту.
— Лейтенант Хайдукевич!
Дима спотыкается. Будто кто-то толкает его в спину.
Издали, от открытого грузовика, на котором привезли в термосах обед, идет начальник разведки полка.
Тоскуя от мысли, что солдаты почти никогда не понимают его до конца, капитан разговаривает со строем так:
— Кто вы такие? Ну, кто? Хоть это вам ясно?
Сорокалетний начальник разведки Семаков, расставив ноги в аккуратных сапогах, сцепив руки за спиной, стоит перед строем и за все время разговора ни разу не шелохнется.
— Ты идешь по городку. Послал офицер. Не болтаешься, как некоторые. Идешь с поручением. Болтаться у тебя нет времени. Идешь мимо казармы. Полно гвардейцев. Тридцать их человек. Сто. Все равно. Ты идешь мимо них. Что они должны видеть?
Он не спрашивает, солдаты это знают и стоят, разглядывая носки сапог, танк, механика, покуривающего в кулак, зеленые термосы с обедом на снегу.
— Они должны видеть, — говорит капитан, и глаза его впиваются в Поликарпова (ни черта они не понимают!), — они должны видеть: идет разведчик! Он выделяется среди них. Чем? Одним видом своим. Он светиться должен!
— Как ангел? — спрашивает с правого фланга Климов.
— Как дьявол, — говорит Семаков и очень долго смотрит на Климова, но тот не мнется под его взглядом.
— Чего не должен уметь разведчик? Болтать, — продолжает после томительного молчания капитан. — Зарубите себе на носу, Климов, если до сих пор этого еще не сделали.
Если бы не железное здоровье, сердце капитана давно бы уже разорвалось от постоянной тоски.
— Я вас вижу каждый день. То, что вы из себя представляете, это не разведчики.
— А кто мы? — опять спрашивает Климов.
— Вы? За вас пятака ломаного не дадут, — говорит Семаков. — Вам еще надо по мешку соли съесть и выпотеть ею… Тогда я еще подумаю.
— Ну, товарищ капитан, — гудит строй.
Дима, который стоит рядом с Семаковым, смотрит в сторону. Скулы его покрылись малиновыми пятнами.
— Я не шучу, — продолжает капитан. — Вчера пришел в казарму. По распорядку — уход за боевой техникой. Добрынин сидит на окне в умывальнике. Бренчит на гитаре. Храмцов и Панченко тут же. Слушают концерт. Еще раз увижу гитару в неположенное время — разобью. Что это значит, товарищ Хайдукевич?
— Есть, товарищ капитан.
— Назиров! Купите новую звездочку. На эту нельзя смотреть. Оббита эмаль. Вы же десантник. Разведчик. Стыдно!
— Есть, товарищ гвардии капитан!
— Что вы себе думаете? Вас же не для цирка учат.
— Лучше, чем для цирка, товарищ гвардии капитан, — вдруг выпаливает Назиров.
Строй от неожиданности смеется, а капитан обводит взглядом шеренгу раскрасневшихся взмокших разведчиков.
— Привести себя в порядок!
— Лучше умеем, чем для цирка, товарищ гвардии капитан. В цирке совсем не так, — продолжает Назиров.
— Чтобы называться разведчиками, — говорит капитан, когда строй затихает, — вы должны работать, не просыхая от пота… Хотите доказательств? — Семаков подходит вплотную к Климову. — Хотите? Я приду на полосу препятствий. Все станет ясно. Для вас!
— Когда? — не разжимая стиснутых зубов, спрашивает Дима.
— Мне все равно, — весело оглядывает строй Семаков. — Выкроим часок из расписания. Для такого дела. Вам же хочется доказать, что вы что-то вроде разведчиков? Верно я говорю, Климов?
Он идет вдоль строя, доходит до конца шеренги и спрашивает левофлангового:
— Фамилия?
— Рядовой Поликарпов.
— Новенький?
Поликарпов пожимает плечами. Капитан оценивающе щурится.
— Одним словом, полоса… Разойдись!
2
Дима внимательно, словно впервые, разглядывает сидящего перед ним коротко стриженного младшего сержанта. Чистая полоска подворотничка туго облегает крепкую шею. Руки свисают между коленями. Пальцы сплетены. Дима смотрит на руки, большие, красные, с широкими ногтями, разительно не соответствующие нежному лицу.
«Это, — думает Дима, — руки очень здорового парня, обветренные за полтора года службы, красные от воды и снега, не очень чистые из-за частого общения с металлом, ружейной смазкой, саперной лопаткой, очень сильные руки, умеющие бить, ломать, резать проволоку, ребром ладони раскалывать кирпичи… Но это не руки труженика: в армию парня взяли сразу после школы». Дима смотрит на свои руки. Они просто чище.
Капитан Семаков разглаживает листок из ученической тетради. Перед ним низко склоненная стриженая голова.
— Что будем делать? — в третий раз спрашивает он.
Сержант, не подымая головы, дергает плечом. Он избегает встречаться взглядом с капитаном.
«Заказное. Командиру в/ч*** от матери-одиночки гражданки Климовой Раисы Андреевны.
Здравствуйте, уважаемый товарищ командир!
Я обращаюсь к вам с большой материнской просьбой, чтобы вы разрешили моему сыну приехать домой, хотя бы на несколько дней, лучше всего на десять, как это у вас принято. Я в данное время больная, плохо себя чувствую после родов, у меня была двухсторонняя очаговая пневмония, я с маленькой дочерью пролежала в больнице месяц по состоянию своего здоровья. В данное время я тоже больная; ревматизм, недостаточность митрального клапана сердечной формы. Мне в роддоме дали справки о состоянии моего здоровья и моей дочери, ей в данное время четыре месяца. Я обращалась в свое время к командиру, высылала справки, просила отпустить моего сына на несколько дней домой. Обещали отпустить, так писал мой сын. Но так и не отпустили. Почему не отпустили? Я так и не могла понять. Разве так можно? Неужели мои документы недействительны? Прошу вас моего единственного сына отпустить домой. Я получила квартиру однокомнатную, но этот дом уже старый, в квартире до меня поменялись уже три или четыре семьи. Комната такая, что в ней нужно делать капитальный ремонт. Я обращалась в ЖЭК, чтобы сделать ремонт, но они мне ответили, что однокомнатная квартира будет стоить больше ста рублей. У меня таких средств нет. Нужно своими силами, я по состоянию здоровья не в силах. Родственников у меня нет, чтобы помогли, надежда только на единственного моего сына. Мой сын десять лет воспитывался в интернате, я одна его растила, отца у него нет, так войдите в мое положение, как мне в данное время трудно. Да еще есть у меня маленькая дочь четырех месяцев. Она тоже болеет, искусственница, и еще сильная простуда в организме. Я одна с ребенком дома. В городской военкомат хотела обратиться, но ребенка не с кем оставить. А кому нужен чужой ребенок и еще больной? Только матери. В данное время я не работаю, жить мне с ребенком очень материально тяжело. Но с трудностями надо бороться. Прошу вас очень разрешить моему сыну приехать домой на несколько дней, лучше на десять, сделать в квартире ремонт, с маленьким ребенком в такой квартире жить невыносимо. Чистота — залог здоровья, как говорится. Приходит детский врач смотреть ребенка и всегда намекает о ремонте, чтобы было чисто в комнате. Прошу вас, не откажите в моей материнской просьбе приехать сыну домой на несколько дней по вопросу ремонта.
С уважением к вам Климова Николая Геннадьевича мать».
