Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка (Романы) - Бээкман Эмэ Артуровна (полная версия книги txt) 📗
Каарел уже распахивал борозды.
Бенита сразу начала отдавать распоряжения. Яанусу велела шагать за плугом, отцу приказала запрячь вторую лошадь в телегу, чтобы свозить картофель в кучу.
Беженцы, замешкавшиеся было на краю поля, рассыпались по бороздам с корзинами и тяпками в руках.
Армильда, проходя мимо Бениты, бросила:
— Господи, у нас-то дома картофель не убран.
— А у нас клевер остался на поле, — вздохнул какой-то мужчина позади Бениты.
Бените было сейчас не до чужих забот. Она, как полководец, следила за тем, чтобы полевой фронт равномерно заполнялся сборщиками картофеля. В начале каждой распаханной борозды стоял, склонившись, человек, и хозяйку Рихвы это радовало.
Бенита опустилась на колени. Ее пальцы проворно заработали. Поочередно переставляя ноги, она подвигалась вперед. Собирая лежавшие на поверхности клубни, она ловко втыкала тяпку именно в то место, откуда на сухую землю сыпались светлые картофелины. Потом Бенита разгибалась и обеими руками кидала клубни в корзину. Переставив корзину дальше, она взрыхляла следующее гнездо, откидывая в сторону посеревшие стебли.
К вечеру картофель должен быть свезен в кучу, решила хозяйка Рихвы, и руки ее заработали быстрее. Далеко оставив позади себя остальных сборщиков, Бенита сочла неудобным оглядываться. Она знала, что в полной мере может надеяться только на себя. И в этом была своя радость. Усталости она не чувствовала, досада исчезла, впереди простиралось поле, с которого надо было убрать урожай.
Роберт, перепачканный землей, носился вокруг, хватал клубни и относил их в корзинку. Папаша Каарел, шагая рядом с телегой, свозил картофель в кучу. Соломенная подстилка была уже полна клубней. Бенита быстрым взглядом окинула неубранную часть поля и кучу картофеля. Урожай обещал быть хорошим.
Приподняв голову, она увидела дым, поднимавшийся из трубы дома. Дым от березовых дров на фоне темного облака, плывущего над сенокосом койгиского Арведа, казался удивительно белым. Наверное, Минна начала готовить ужин сборщикам картофеля.
Бенита усердно собирала клубни в корзинку с плетеным дном; каждая картофелина, вылетавшая из ее рук, была как мысль о Иоосепе, которую надо было откинуть прочь.
— Я сдаюсь! — издали закричала сборщикам картофеля полоумная Випси. — Ружья в роще лаяли, пушки в лесу куковали, — радостно сообщила она.
Люди на картофельном поле разогнули спины, помассировали усталые мышцы и воззрились на старуху, которая размахивала белым флагом у ворот риги.
Бенита оставила корзинку и мотыгу в борозде и, волоча затекшие от ползания на коленях ноги, пошла навстречу Випси.
— Випси, — спросила Бенита, — немцы ушли из богадельни?
— Да, — вздохнула старуха, — теперь никто не варит нам сладкий суп. Лошади убежали на восток, а мужчины ушли на запад. Разладица у них, видно, какая получилась, что не захотели отправиться вместе? Последней удрала Трехдюймовка. Испугалась из-за бракоразводного дела господина Аанисберга, — прошептала Випси и варежкой прикрыла рот. — В узел-то ей нечего было класть, — хихикнула Випси. — А как будешь путешествовать с пустыми руками? Тогда Трехдюймовка стащила на кухне ковш и завязала его в платок. Теперь у нее еще и чужая вещь на совести, — вздохнула Випси и концом палки поковыряла землю — белое полотнище сразу же стало грязным.
Беженцы, жаждавшие новостей, окружили Випси.
— Я уже сдалась! — проскрипела старуха и рывком вытащила конец палки из земли, нимало не смущаясь тем, что грязные комья угодили людям в лицо.
Беженцы чуть-чуть подались назад. Флаг снова развевался над головой Випси, и она успокоилась.
— Когда русские пришли, они всем сказали… — начала рассказывать полоумная.
— Что она говорит? — снова придвигаясь к Випси, нетерпеливо воскликнули беженцы.
— Они сказали, — растягивая слова и важно приподняв уголки губ, продолжала Випси, — что тех, у кого нет белого флага, расстреляют. Каждого второго, ну уж во всяком случае каждого третьего расстреляют. Они послали меня сказать, чтобы приготовили белые флаги.
— Это правда? — выкрикнул кто-то из женщин.
— Как пить дать, — подтвердила Випси. — Как то, что огонь — это огонь, а дерево — это дерево.
— И сразу расстреляют? — спросил кто-то из стоявших позади.
— Сразу. Двор мызы полнехонек мертвецов. Немцы украли у нас весь белый материал, подумать, сколько их там было и сколько понадобится белых флагов! Даже немец хочет жить, — кивнула головой Випси и затолкала привязанное к концу палки белое полотнище за пазуху, будто кто-то хотел его вырвать у нее из рук. — Христиане, ликуйте! — выкрикнула она строфу из псалма, чтобы приукрасить свой рассказ.
— Господи, господи! — тихонько ахнул кто-то.
— Готовьте флаги, — переведя дух, тихо приказала старуха.
— Какой спрос с сумасшедшей, — промолвил один из мужчин за спиной у Бениты.
— Поди знай, — засомневались женщины.
— Кто сумасшедший? — завопила Випси и задрала голову кверху. — Это здесь собрались сумасшедшие, самые что ни на есть! А не я!
— Нет, нет, — успокоила Бенита.
— Сумасшедшие сидят в комнате с резиновыми стенами, — высокомерно хихикнула Випси. — А я свободная малинка.
— Когда малинка, а когда и желудь, — подтвердила Бенита.
— Когда помру, сера достанется тебе, — пообещала Бените благодарная старуха.
— Никуда ты не денешься, у тебя же белый флаг, — ответила хозяйка Рихвы.
— А что — сразу расстреливают? — настойчиво спросил кто-то из беженцев.
— А почему бы и нет? — удивился Парабеллум человеческой наивности и протолкался в круг беженцев. — Войдя в одно казацкое село, немцы выстроили в ряд всех мужчин, женщин и детей. Офицер ходил вдоль ряда и считал: раз-два, раз-два. Все «вторые» должны были сделать шаг вперед. «Первых» отогнали в сторонку. Затем один из немцев присел к пулемету и давай — та-та-та! «Вторые» упали. А почему русские должны поступать иначе? Впрочем, теперь, как победители, они, может быть, сжалятся и сосчитают до трех.
— Зачем зря пугать! — крикнула сильная половина унылой пары.
— Это — суровый закон войны, — насмешливо произнес Парабеллум и поднял высоко вверх остатки своей искромсанной резиновой руки.
— О господи! — воскликнула Випси, увидев культяпку. — Как же ты будешь держать белый флаг?
— Он встанет в ряд смертников за номером два, — мрачно сказал Эрвин Молларт.
— Правильно, — одобрительно бросил Парабеллум. — Если погонят в ряд, калеки встанут под номером два. Естественный отбор. Закон Дарвина.
— Калек не так много, чтобы вызволить здоровых! — выпалила Армильда.
— Если не хватает, давайте сразу же добавим, — предложил Парабеллум и напряг мускулы лица, чтобы сдержать улыбку.
— Я здоровая! — взвизгнула Випси.
Леа Молларт, запрокинув голову, хохотала во все горло.
— Давайте-ка лучше заготовим белые флаги, — серьезно предложил кто-то из женщин.
— Мне не надо, — усмехнулась Бенита. — Я стою с Випси под одним флагом.
— Может, она выступит от имени всех? — выкрикнул чей-то звонкий голос.
— И простыни останутся целы, — сквозь смех добавила Леа Молларт.
Поскольку вопрос жизни и смерти был исчерпан, люди молча разошлись.
Бенита вернулась на картофельное поле, ступила в борозду, подвинула вперед наполненную до половины корзинку и опустилась на колени. Клубни посыпались в корзинку, работа спорилась ничуть не хуже, чем до прихода Випси. Оторвав через какое-то время взгляд от земли, Бенита увидела, что ряды сборщиков картофеля заметно поредели. Как это беженцам удалось так незаметно улизнуть? Зато из риги доносился шум, очевидно, весть, сообщенная Випси, надолго взбудоражила умы и чувства людей.
Теперь Парабеллум и Молларт взялись таскать корзины с картофелем, однако немногочисленные сборщики не могли обеспечить им полной нагрузки. Леа Молларт, которая, согнувшись, двигалась вдоль борозды, то и дело вставала, чтобы распрямить спину. Випси, сдернув с палки белый флаг и повязав его себе на шею, как платок, копошилась в земле, однако клубни редко летели в ее корзинку.
