Девушка из министерства - Адамян Нора Георгиевна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Дверь распахнулась без стука. Открыла ее Афо, но сама быстро спряталась за спины мужчин. В комнату вошли Овсеп, кузнец Аслан Заминян и один из бригадиров — Никол Тотоян. Гости поздоровались за руку с Ильясом, и хотя все трое уже виделись утром с Оганесом, поздоровались за руку и с ним. Афо подкинула на стол стаканчики, тарелки. Оганес разлил водку.
— Ну, будем здоровы! — коротко сказал он.
— Твое здоровье! Будь здоров! Будь весел! — степенно ответили гости и выпили.
— Что замолчали? За вином говорить надо, — объявила Афо.
— Пришли, помешали немного. Гость гостя не любит, — сказал Заминян и подмигнул Ильясу.
— Какие мы гости! — возмущенно запыхтел Никол. — Я от молотилки шел, пыльный, грязный. — Он взялся за борта своего выгоревшего, рыжего пиджака. — Разве так в гости ходят? Афо встретилась, говорит: «Иди скорей к нам, Оганес для колхоза коня покупает». Ну, я за этим и пришел.
«Членов правления собрала», — подумал Оганес.
— Посмотрим, посмотрим коня, — сказал Заминян. — Оганес плохого торговать не станет.
Конь стоял в сарае, высоко подняв маленькую сухую голову и навострив уши. Широкая солнечная дорожка тянулась от окна, прорезанного под крышей, и падала на пышную гриву. Тщательно расчесанная шерсть лоснилась, и каждый волосок отливал металлическим блеском.
Оганес подошел к коню, вздохнул и провел рукой по морде с чуть вздернутым кончиком носа.
— Араб, — тихо оказал он.
— Кяглан-конь, — подтвердил Ильяс.
Оганес посмотрел на него и сказал громко и твердо:
— Однако у этой лошади запал. Ездить на ней нельзя, работать нельзя. Я думаю — мы с этим конем ферму создавать будем.
Только теперь Оганес посмотрел на лица своих спутников. Равнодушно смотрел на лошадь Овсеп, восторженно-радостно кузнец Заминян, а Никол поворачивал голову то к Овсепу, то к Заминяну, то к Оганесу.
— Такого коня испортить, ах! — с досадой выругался Заминян. — Какая ему сейчас цена после этого?
— Двенадцать баранов стоит, — коротко сообщил Оганес.
— Погубили коня, а? — не успокаивался Заминян.
Он обошел лошадь со всех сторон, осмотрел ноги, проверил подковы, заглянул в рот. Конь отфыркивался и мотал головой.
— Дорого, — сказал Никол, посмотрев на Овсепа. — Очень дорого! — быстро добавил он. — Над нами люди смеяться будут, что за больную лошадь такую цену дали.
— Совсем напрасно говоришь, товарищ, — вмешался Ильяс. — Мой отец за одну собаку овчарку десять баранов отдал — никто не смеялся.
Овсеп нахмурился, а Никол быстро подхватил:
— Овчарка! Овчарки бывают, что волка один на один загрызают. За такую овчарку можно десять баранов дать. А в этой больной лошади какой толк?
— Если ты в ней толку не понимаешь, товарищ, я тебе объяснить не могу, — сдержанно сказал Ильяс. — Ты не обижайся. Дедушка Крылов такую басню писал: «Петух и одна жемчужина». Не слышал? А коня я не продам. Я его обратно заберу.
— Куплен уже конь, — вдруг неожиданно сказал Овсеп. — Что зря говорить! Теперь надо думать, какую пользу он может дать.
— Пользу! — закричал Заминян. — Я на него смотрю, у меня душа радуется — уже мне польза! Спасибо, председатель, хорошо сделал, что купил. Такой конь по селу пройдет — людям праздник сделает.
— А я что сказал? — оправдывался смущенный Никол. — Я тоже говорю: праздник сделает. Только двенадцать баранов — дорого. Уступить надо.
— Ничего! Сделаем уважение соседям. Сколько просят, столько дадим. Наш колхоз выдержит отдать двенадцать баранов! — горячился Заминян.
Овсеп не переносил таких необдуманных заявлений.
— На правлении решим, — закончил он, натянув на голову черную фуражку. — Работать надо. Пошли! — И первый вышел из сарая.
Когда Оганес вернулся в дом, Афо стояла посредине комнаты. Ее лицо было взволновано ожиданием.
— Ну, что? Заплатят? — спросила она, едва Оганес закрыл за собой дверь.
— С грязью смешала ты имя своего мужа, женщина! Как мне теперь смотреть на твое лицо? — с гневным презрением сказал ей Оганес.
Арус ехала на бричке и плакала. У нее не текли слезы и лицо оставалось спокойным, но сердце содрогалось от рыданий. И Арус все больше растравляла себя, вспоминая, как презрительно говорил о ней Оганес, как, виновато опустив голову, вышла она из комнаты. Кто она была для него? Зоотехник Арус. А сейчас он на нее и смотреть не захочет. А что она для других? Пройдут ее лучшие годы, и для всех она будет зоотехник Арус. Никто и не заметит, что у нее маленькие, красивые руки, никто не узнает, какое у нее преданное, верное сердце. А рядом с ним будет всегда Афо. Афродита! И ничего не сделаешь, ничего! Как жить?
На окраине села Арус соскочила с брички. В послеобеденный час улица была пустынной. Опустив голову, Арус медленно шла к себе. Ее окликнул глуховатый голос Овсепа. Он стоял на дороге в своем обычном синем пиджаке и защитного цвета брюках, заправленных в пыльные сапоги.
— Ты вот что, сходи сейчас к Оганесу. Определи, что с этим конем. Опоен он, что ли? Посмотри — можно его лечить? Годен он на племя?
— Я не ветеринар, — сухо ответила Арус.
— Ветеринар в горах. Ты понимаешь не хуже его.
— Спасибо за высокую оценку моих знаний! — ядовито сказала Арус. — К Оганесу я не пойду.
Овсеп внимательно посмотрел на нее. Невысокий, невзрачный, он был такой простой, такой земной, что при нем невозможно было страдать о недостижимом.
— Он меня обидел, — пояснила Арус.
— Пустое! Оганес про это давно забыл. Ты сходи.
— Я не забыла. У меня хорошая память.
Арус быстро пошла по дороге, но Овсеп зашагал с ней рядом.
— Ты хорошую память береги на хорошие дела. Что за обиды в общем деле?
— У тебя все слишком просто, Овсеп!
— Я человек простой, — согласился Овсеп. — Плохого в этом не вижу.
— Это Афо опоила коня? — спросила Арус.
— Почему Афо? Такого купил. Не смотрел. Хозяин обратно баранов пригнал, Оганес не отдал лошадь.
— Оганесу все можно, — с горечью сказала Арус. — Ему все прощаете.
— Ничего Оганесу не прощаем, — тихо сказал Овсеп. — Мы его строго любим.
— За что? — почти крикнула Арус. — За что ты его любишь?
— Оганес — хороший человек, — твердо сказал Овсеп.
— A-а! Хороший, плохой — что это значит? Ты хороший? А я какая?
— Хороший — значит хороший, плохой — плохой, — спокойно пояснил Овсеп. — На кого сердишься? Лишнее это. Был я моложе, сам немного сердился. А потом подумал: одно дело делаем. Если Оганес далеко видит, я буду под ноги смотреть…
— А я не хочу под ноги смотреть! — вызывающе сказала Арус.
Овсеп негромко засмеялся.
— Ты тоже вперед смотри, — разрешил он, останавливаясь у перекрестка, и добавил серьезно: — Значит, определи, какой толк к этому коню дать. Люди очень интересуются. Приходят один, другой. Красивый — говорят. Было время — всякому радовались. Теперь красивого людям нужно. Что сделаешь? Это хорошо! Пусть будет красивый…
Арус распахнула дверь сарая и вывела коня во двор.
— О чем ты думал? Двое суток держал такую лошадь без движения! — строго выговаривала она Оганесу.
Конь обрадовался воздуху и солнцу. Широко раздувая ноздри чуть вздернутого носа, он переступал с места на место тонкими ногами, будто собираясь танцевать. Ребятишки, весь день караулившие у двора, осмелели и пробились в ворота. Сперва они, притихшие от восхищения, держались на расстоянии, но, быстро поняв, что их не собираются гнать, обступили коня и заверещали:
— Дядя Оганес, это конь Джалали?
— Дядя Оганес, я поеду на нем! Один раз, один раз! Можно?
— Это племенной конь нашего колхоза, золотая масть, — важно отвечал Оганес. — Когда будем вас женить, у колхоза табун таких коней будет. За невестами поедете на золотых конях. Кто таким женихам откажет?
— Поведем коня к речке, — предложила Арус.
Они шли по селу, окруженные ребятишками. Оганес взял коня под уздцы.
