К своей звезде - Пинчук Аркадий Федорович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
В Звездный он привез ее сразу после окончания института. Юле выдали «свободный диплом» без назначения на работу. Коля уверял, что работы для инженера-прибориста с авиационным профилем в их ведомстве навалом. И Юля не сомневалась. За этой таинственной аббревиатурой – ЦПК – ей виделось нечто фантастически масштабное: многокорпусное высотное здание с бесчисленными переходами и коридорами, огромные лаборатории, производственная база, бетонированные подземелья для испытательных программ и многое другое.
И когда они, миновав КПП, вышли к центральной аллее и Коля у памятника Гагарину показал ей рукой на служебную зону Центра, Юля даже растерялась.
– Вот это и все?
– Вот это и все, – улыбнулся он. – Если не считать, конечно, что где-то есть еще ЦУП, то есть Центр управления полетом, есть космодром со всеми службами, разбросанные по стране и по всем океанам пункты командно-измерительного комплекса, всякие разные КБ и предприятия, где делаются космические корабли и ракеты, институты…
– А вот в этом здании, – Юля показала на круглую кирпичную башню, – конечно же, гидробассейн?
– Центрифуга. Идем. – Он взял ее под руку, и они пошли к пруду, который Юля сразу узнала. Здесь обычно космонавты дают интервью телевидению. – Жить пока будем в американской гостинице.
– Почему в американской?
– Американцы здесь жили, когда готовилась программа ЭПАС. – Коля засмеялся. – Это так, неофициальное название. Идем, потом все разглядишь и все узнаешь. Машина ждет, надо вещи разгружать.
Двухкомнатный номер Юле понравился, но дернул ее черт за язык задать этот дурацкий вопрос:
– А квартиру когда дадут? Когда слетаешь в космос?
Коля нахмурился, что-то буркнул в ответ, долго распаковывал чемоданы, развешивал одежду, и когда Юля, почувствовав угрозу ссоры, начала к нему подлизываться, он сел на кровать, растерянно опустил руки и, как бы сам себя, обреченно спросил:
– Неужели это неизбежно – все время жить ожиданием? – Покусал губы, тряхнул головой. – Это ужасно, Юля.
Сквозь распахнутое окно гостиницы доносились писклявые голоса девчонок, катавшихся у пруда на велосипедах, где-то недалеко начали гонять на форсаже авиационный двигатель, и Юля подумала, что никакая она не особенная, здешняя жизнь, обычная служба с гудящими турбинами (совсем как на Северном аэродроме), обычные дети, обычная гостиница, хотя и называется «американская», и жить надо обычно, как везде. По мере возможности – интересно.
Все это Юля спокойно сказала Коле, сидя у него на коленях, и, чтобы окончательно убедить его, что она искренне так думает, взяла его руку и положила себе на живот.
– Слышишь? – сказала ему впервые, хотя сама о своей беременности знала давно. – Федор Муравко. Так вот в его присутствии заявляю тебе, что самое главное для нас с ним – твоя любовь, а не твоя слава. И я клянусь, мы будем делать все, чтобы эту любовь заслужить.
Он поверил. Благодарно и нежно целовал ее, опрокинув на неразобранную кровать, сам раздевал, ласкал, вглядываясь в лицо, носил в постель чай с вареньем, и все шептал и шептал ей в ухо, что самый счастливый человек на Земле, это он – Муравко Николай Николаевич.
На следующий день Коля рано умчался на занятия. А Юля, проспав до одиннадцати часов, неторопливо выпив чашку кофе, надела свои видавшие виды джинсы (надо поносить, пока нет живота), какую-то спортивную кофточку из своего девичьего гардероба, сунула под мышку целлофановый пакет (на всякий случай) и отправилась знакомиться с городом Звездным.
«Ну, что – чистенько и уютно, – говорила она себе, – зелено и тихо. А все остальное, как в обычном ленинградском микрорайоне».
И действительно. Обычные магазины, привычный ассортимент, заурядная столовка со стандартным набором блюд в меню, такие же, как везде, незаинтересованные в покупателе продавцы, такие же шумные официантки в кафе.
Единственным человеком, кто ее заметил, как новенькую в этом городке, был начальник Дома культуры, который здесь назывался Домом космонавта. Увидев, как Юля внимательно разглядывает летящую бронзовую фигуру человека в скафандре, он подошел, поздоровался, назвал себя и уверенно спросил:
– А вы, наверное, жена моего тезки, Коли Муравко?
– Да, – сказала она и протянула руку. – Юля.
– Это вы для Муравко Юля, – засмеялся офицер, – а для меня, как и для всех – Юлия…
– Павловна, – подсказала она.
– Юлия Павловна. Очень приятно. С прибытием вас в нашу дружную семью. Сегодня вечером в Доме космонавта встреча с мастерами искусств Таджикистана – День Таджикской республики проводим, так что милости просим. А для начала вам надо обязательно посмотреть наш музей.
Он провел Юлю в кабинет первого космонавта, сказав, что начинать осмотр музея лучше всего отсюда, спросил:
– Сами будете или нужен экскурсовод?
– Сама попробую, – смущенно сказала Юля.
– И правильно. Первый раз надо самостоятельно.
Он кивнул и оставил Юлю наедине с кабинетом Гагарина, с предметами и вещами, которые, казалось, еще хранили тепло его рук, помнили гагаринские глаза и заразительно открытую улыбку. Вместе с тем на Юлю пахнуло и холодом музейной вечности, который она ощущала всякий раз, когда слышала слово «мемориальный».
В кабинете не было таких экспонатов, которые требовали особо длительного изучения, но уходить Юле отсюда не хотелось. И она вдруг поняла почему: своею скромностью и рациональностью интерьер этой комнаты напомнил ей рабочий кабинет отца, когда он командовал полком.
Музей на Юлю не произвел какого-то ошеломляющего впечатления. Спускаемый аппарат «Союза» показался даже примитивным в сравнении с современным истребителем. Позабавили эти всякие тубы с соками и пастами, баночки, пакетики, составляющие рацион космонавтов. И только парашют Юля рассматривала долго и внимательно, ткань, тесьму, стропы. И когда дошла до массивной стальной стреньги и убедилась, что она так же надежна, как в тормозном парашюте самолета, начала с интересом изучать космический скафандр.
Пока Муравко был кандидатом в космонавты, пока занимался общекосмической подготовкой, Юля не думала ни о его, ни о своем будущем. Работать она устроилась в одном из космических КБ в группе разработчиков программно-временного устройства. Немного утомляли ежедневные поездки на электричке и она как-то подумала, что хорошо бы Коле скорее купить, как все космонавты, свою машину, заезжал бы за ней хоть изредка. Но, посчитав, сколько понадобится времени, чтобы скопить необходимую сумму, решила о машине даже не заикаться.
Когда родился Федя, заботы о нем оттеснили на второй план все остальное. Ей стало трудно надолго отлучаться в магазины, и она решила воспользоваться столом заказов Звездного. Но, то ли она не в ту дверь вошла, то ли неточно объяснила свою просьбу, ей сказали, что на квартиру продуктовые заказы не доставляются.
«Ну и ладно, – подумала Юля, – справимся сами». Теперь ей, по крайней мере, стало окончательно ясно, что жизнь в Звездном городке в бытовом отношении не имеет никаких преимуществ перед жизнью обычного авиационного гарнизона. «Как все».
Юля не огорчилась, утверждаясь в мысли, что Звездный живет такой же жизнью, как все. Она даже почувствовала прилив гордости за свою причастность к коллективу маленького городка, который славен великими делами его жителей, а не особыми привилегированными условиями.
Пришло успокоение, и Юля вскоре забыла, что ее тревожил какой-то душевный разлад, преследовали неотвязные мысли. После завершения общекосмической подготовки Колю включили в состав группы, закрепленной за определенным типом космического корабля. И хотя впереди еще предстояла подготовка в составе экипажа по конкретной программе, которая является общей для двух-трех экипажей, и абсолютно никто не мог предсказать, какой из них станет основным, а какие дублирующими, Юля, узнав эту новость, почувствовала нетерпеливое волнение. Она возбужденно поздравила Колю, весь вечер висла на нем, целовала и втайне пыталась представить, как он будет выглядеть, когда вернется из космоса.
