На далеких рубежах - Гребенюк Иван (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
— Не унывайте, Гриша! — Телюков дружески похлопал товарища по плечу. — Не найдется человека, которому Биби могла бы не понравиться…
— Да, она у меня… Это верно… — обрадовался лейтенант и начал восхвалять жену, но, вспомнив, что это нескромно, замолчал.
Вскоре они уехали в городок. Порученные Телюковым дела по розыску Нины Байрачный вел солидно. На столе лежала объемистая пачка распечатанных конвертов. Каждый город, откуда приходили ответы, Григорий обводил на карте кружками, и кружки эти вытягивались все дальше и дальше вдоль железнодорожной магистрали.
— Весьма возможно, что Нина изменила фамилию, — предложил Телюков. — Боится тюрьмы.
Тут же на столе он обнаружил нераспечатанный конверт. Это было письмо от Вано Махарадзе, который уехал в академию «догрызать науку», как он писал. Вано тоже интересовался Ниной, спрашивал, удалось ли напасть на ее след.
— Плохи дела с Ниной, — грустно заметил Телюков. — А я, брат, купил «Волгу». Думал, буду в свободное время кататься с женой…
— «Волгу»? А где же она? — заинтересовался Байрачный, который тоже мечтал если не о «Волге», то о «Москвиче».
— Отправил по железной дороге. Скоро прибудет. Можно на рыбалку ездить на озеро. Говорят, там огромные сомы водятся. Вот такие! — Телюков развел руками. — И на аэродром, конечно, будем ездить. Машина, она ого как нужна летчику-перехватчику. Чуть что — и ты на аэродроме, у самолета…
«Волга» прибыла неделю спустя после того разговора. А еще неделю спустя из-за этой «частной собственности на колесах» Телюкова вызвали на заседание комсомольского комитета.
А случилось вот что.
Начальник клуба старшина Бабаян по совету Байрачного пригласил из местной филармонии концертную бригаду. Выехало восемь артистов. Как раз на две легковые машины. Подполковник Поддубный попросил Телюкова съездить на станцию в паре с Челматкиным.
— Можно, — согласился Телюков.
— Не забывайте только, что «Волга» — не самолет, а пассажиры — не дрова.
— Ясно.
В кабине рядом с Телюковым уселась молодая актриса, исполнительница, как потом выяснилось, жанровых песен Вероника Турчевская. Она, казалось, сошла с модного журнала и вот сидит живая, грациозная, избалованная славой и, чего греха таить, довольно-таки привлекательная.
Дорога долгая, молодые люди познакомились, и Вероника тут же в машине исполнила «очаровательному» владельцу «Волги» песенку про веселую девушку и стыдливого паренька. Песенка была чересчур, как говорил Телюков, разухабистая и исполнялась с явной целью подзадорить «летчика-провинциала».
Если не такой же песенкой, так соленым анекдотом ответил бы певице Телюков, не будь он стеснен: позади сидели пожилые люди — муж и жена. Откровенно говоря, Телюкова удивляло, как Вероника их не стыдится.
На привале Турчевская попросила летчика нарвать ей лесных цветов и, когда молодые люди остались вдвоем, спросила, не согласится ли он покатать ее после концерта? Съездить куда-нибудь в горы, например, за перевал.
— С удовольствием, — согласился Телюков. — Я как раз на рыбалку собирался вечером, на озеро. Уху варить умеете?
— Умею.
— Вот и прекрасно. Договорились.
Вероника многообещающе улыбнулась.
Концерт состоялся на дворе, на той самой площадке, где зимой была «Ледяная Венеция». Со сцены Вероника Турчевская выглядела просто очаровательной и окончательно вскружила парню голову. Разумеется, никаких серьезных намерений у него не было, просто не прочь был приволокнуться, пользуясь удобным случаем. Коль уж так случилось с Ниной, значит, ему на роду написано оставаться «вечным холостяком».
Он слушал концерт, но все его помыслы были заняты предстоящей поездкой на озеро с очаровательной певицей. Лейтенанту Скибе, который тоже собирался ехать на озеро, он сказал как мужчина мужчине:
— Вы, Петр, оставайтесь сегодня дома… Я решил приволокнуться за артисткой…
— Как приволокнуться? — удивился Скиба, который пока еще ни за одной девушкой не ухаживал. — А Нина?
Телюков пожал плечами:
— Нина… Она покинула меня. А я ведь не монах, в самом деле!..
Артисты на ночь остановились в гарнизонной гостинице. Не дождавшись, пока Вероника переоденется и соберется, Телюков сам пошел к ней. Он поднялся на крыльцо коттеджа и вдруг услышал за неплотно притворенной дверью голос певицы:
— Поедем, Мишель! Я этому рыжему капитанчику улыбнулась в дороге, он и растаял, как воск на солнце… Хоть бери и лепи чертиков… Да ты не ревнуй.
Мишель, артист «оригинального жанра», плюгавенький и щуплый, прыснул со смеху.
— Прогуляемся вдоль озера, — продолжала уговаривать его Вероника. — Он еще нам и рыбы наловит…
«Ах ты!..» — вскипел Телюков. Он круто повернулся, добежал до машины, сел в кабину и сидел несколько минут, не зная, что предпринять — позвать ли Скибу или вообще отменить рыбную ловлю? Саднило покарябанное самолюбие.
Но вот к нему в вечерних сумерках приблизились двое.
— Вы уже здесь? — Вероника заглянула в открытую дверцу машины. — Простите, мы немного задержались. Познакомьтесь, пожалуйста, мой друг и коллега, артист оригинального жанра.
— Мишель Горохалинский! — театрально отрекомендовался артист.
— Подхалимский? — переспросил Телюков, сделав вид, что не расслышал.
Мишель застыл в позе обиженного.
— Я, кажется, обидел вас? — спросил Телюков, прикидываясь наивным простачком. — Но я туговат на ухо. Оглох от реактивного двигателя. Садитесь, пожалуйста, и считайте меня своим покорным слугой.
— Филипп, вы — прелесть! — обрадовалась Вероника.
— Всегда был таким. Вот только дефект со слухом…
Когда Вероника и Мишель (им и в голову не пришло, что глуховатых летчиков не бывает и быть не может) умостились на заднем сиденье, Телюков с любезной улыбкой сказал, что артистам не мешало бы взять с собой плащи или что-нибудь в этом роде. Возле озера, дескать, сыро, прохладно. А он пока заведет мотор.
— Правильно, — сказала Вероника. — Так ты сбегай, Мишель.
Тот поспешил за плащами, А Телюков завел мотор и, круто развернувшись, вылетел на дорогу.
— Куда же вы? — Вероника привстала, чувствуя что-то неладное.
— Не волнуйтесь. Надо бензином подзаправиться.
Сигнал. Узнав офицера, солдат поднял шлагбаум. Свернув влево, «Волга» проскочила через мост и с бешеной скоростью помчалась под гору, едва не задевая боками каменные глыбы.
— Вы с ума сошли! Куда вы! Остановитесь! — закричала Вероника, толкая капитана маленькими острыми кулачками в плечи.
— Спокойно, душенька, а то, не приведи аллах, растаявший как воск рыжий капитанчик не справится с рулем, врежется в каменную глыбу и тогда не из чего будет лепить чертиков.
— Ой, боже! — ахнула певица. — Вы слышали… Вы подслушали…
— Представьте себе — да. Но совершенно случайно.
Когда машина вынесла их на перевал, Телюков свернул влево на узкую дорогу. Под колесами зашуршала мелкая галька. Машина запетляла среди деревьев. Здесь было темно, как в неосвещенном туннеле.
Вероника всхлипнула:
— Куда же вы везете меня?
— Туда, где волков смолят, — с невозмутимым спокойствием и даже мягкостью в голосе ответил Телюков. — Вам приходилось когда-либо видеть опаленного волка? Не приходилось? Ну, так увидите.
— Как вы жестоки! Я буду кричать.
— Сделайте одолжение. Но, во-первых, вы можете надорвать горло, во-вторых, кричать в тайге — бесполезное занятие. Ну, положим, спугнете медведя — и только. Людей здесь не водится.
— Я буду жаловаться вашему командиру!
— Это можно. Но ведь мы с вами, если я не ошибаюсь, условились совершить прогулку вдвоем, не так ли? Без посторонних.
— Вы нахал!
— Возможно, — так же невозмутимо согласился Телюков.
— Идиот!
— Все может быть, но врачи пока ничего такого не замечали.
Вероника притихла, соображая, вероятно, как быть дальше. Неожиданно она зарыдала:
— Простите меня, капитан! Простите, прошу вас!
