Тщеславие - Лысенков Виктор (книги бесплатно полные версии txt) 📗
После нескольких встреч Алла сама сказала ему: "Сергей, не надо больше. А то я начинаю к тебе привязываться. Не знаю как для тебя, а для это не просто.
Квартира снова стала пустой и Сергей почувствовал, что с того самого дурацкого сна и ночного звонка он стал не любить ее. В зале по ночам, где "сидели" дедушка с отцом, горел свет. Мысль эта угнетала его - вот возьмут и явятся еще раз - было жутковато. Но потом он начинал успокаивать себя: "Черт! Если они пришли взаправду, и есть потусторонний мир, то чего бояться? Ну заберут они его в тот, иной мир. Ну и что? Там же вечная жизнь! Попадет он в рай. Никаких грехов за собой особых он не знал. Даже наоборот: через газету помог многим и многим. А женщины... Так разве он виноват, что в том же Ходженте столько русских девок на комбинате и в институте, на швейной фабрике? Можно сказать, что он даже содействовал здоровью нации, выправлял, так сказать, перекосы демографии... В конце концов он ни одну не обманывал, не клялся в вечной любви и не обещал жениться. Наоборот - каждой он стремился деликатно, но точно дать понять - у них отношения любовника и любовницы. Лишь однажды (на столько сотен! Одна оказалась слишком. Пришлось ей сказать, что он - женат. И это ведь было правдой: он на всю жизнь был предан одной, и как предан!). Но Шуру это не успокоило: лаская его, она намекала на возможное изменение его семейной жизни. Она обцеловала его от макушки до пяток и шептала: "Ноги буду мыть и воду пить!". Сергей не знал, как от нее избавиться: она приходила домой с уже нагруженными сумками, с полуфабрикатами, и пока он принимал душ, успевала приготовить что-то такое, чем всегда удивляла. Она, видимо, и не зная пословицы, что путь женщины к сердцу мужчины лежит через желудок, инстинктивно старалась угодить ему, накормить и напоить. Иногда он обнаружил (когда собирался в прачечную), что исчезли какие-то его вещи. Не успевал он и разозлиться как следует, как появлялась Шура с уже вычищенными в химчистке вещами или со стиранными рубашками) там была автоматическая стирка и совсем недорого. Он сам не пользовался - было неудобно, так как в автоматической стирке были одни женщины. И видя, что Сергей никак не идет ей навстречу, Шура как-то сказала: "Конечно, у тебя должно быть очень образованная жена. Но я буду учиться! Я ведь очень хотела быть врачом, но провалилась. Пойду работать в санитарки или куда еще, заработаю стаж, подучусь. Клянусь - я выучусь!". Сергей нежно прижал ее к себе после этого монолога и сказал: "Глупенькая (ну как не успокоить и не поставить все по своим местам после такого монолога, такой искренности?). - У меня нет никакой жены. Просто я по натуре - холостяк. Я занимаюсь творчеством (уж не стихи ли пишу? Смешно же называть творчеством работу в газете. По крайней мере - областной). Дети, жена - все будут мешать. Я женился несколько раз - ничего не получается из семейной жизни. К любой их трех хоть завтра возвращайся - примет с удовольствием. Тогда только творчеству - каюк" (тут он и врал, и не врал: но кто же будет до конца откровенен с женщиной, с которой не сегодня так завтра предстоит разлука? Как это сказал Владимир Владимирович? - "Кто постоянно ясен, тот, по моему, просто глуп").
В редакции тем временем внимательной оказалась не одна Алла: печать внутренней тревоги видна на человеке, если даже он вроде смеется. Один чудик (и в этой редакции нашелся чудик) единожды, когда все хорошо подпили на дне рождения одного из сотрудников, этот чудик (нет, он не носил шляпу, у него в руках всегда была папка. В ней он держал свои газетные шедевры о передовиках и передовичках. Так вот, этот человек с папкой улучшив момент) видимо, опасность миновала) отозвал его в сторону и конфиденциально прошептал на ухо: "Сергей Егорович! Я слышал - вы пишите книгу. Умоляю вас - не оставляйте написанного в столе. И дома не оставляйте. Видите (он постучал по пухлой папке) все ношу с собой. У нас тут есть один. Отставник. Он все туда (палец ткнулся почти в небеса) сообщает... Так что будьте осторожны. А то ведь можно и загреметь. Говорят, после Брежнева Андропов займет его место. Я слышал, что сам Брежнев его боится. Могут насажать людей - ни за что... А я был на Колыме. Не верите - вот истинный крест! Целый год. Ну и зима там! Слышите?! Я там Козина слушал. Да. Самого. Того самого. Он оттуда не уезжает. Говорят - его органы все время пасут... "Сергей думал о своем. Козин ему никогда не нравился. Точно так же, как и разные Юрьевны, Лещенки, утесовы и бернесы. Он, когда было время, включал сороковую симфонию Моцарта или Грига. И по "Спидоле" он старался поймать такую станцию, на которой пели, а не разговаривали. На радио Франции он открыл для себя Мирей Матье, еще раньше - из передачи Би-Би-Си узнал о Томе Джонсе и Хамбердинге. А наши безголосые его не волновали. Слушать- так русский академический хор или хор Пятницкого. Или Сибирский. А человек с папкой продолжал: "Да нет, я не сидел. Я хотел написать роман о золотоискателях. Представляете - какая тема! Героический труд в вечной мерзлоте!". - "Ну и что не написали", - спросил Сергей, узнавая коллегу по написании истории Ферганской долины. Да вы не поверите? Там столько воруют! За год, при мне, четыре группы попались! У одних было чуть ли не двадцать килограммов золота...". Человек с папкой помолчал и добавил: "Всю охоту отбили. А я ведь хотел об их бригаде писать. Сергей вспомнил анекдот о чукчах, как один не стал рассказывать политический анекдот другому, боясь, что его - "сосолют". Сергей ответил: "Как куда - вот сюда, в Среднюю Азию. Возить в вагонах от Красноводска до Ашхабада, оттуда до Чарджоу. Узнают, что такое "север"! Человек с папкой задумался и сказал: "Да... Это пострашнее, чем сибирские морозы...".
На следующий день он, совершенно трезвый, перехватил его почти у самого дома и сказал: "Вы не думайте, что это я вчера вам по пьяни сболтнул. Есть у нас такой человек. В секретариате сидит. Вроде зам.редактора по общим вопросам. Но я точно знаю. И ребята - знают". Сергей поблагодарил человека с папкой - боятся ему было нечего: он не собирался бороться с советской властью, ибо знал строчку из партийной песни, что "у советской власти сила велика". Тем более - с партией. Уж лучше колебаться вместе с ее генеральной линией. Это ведь тебе даже не паровоз. А нечто вроде локомотива истории. Попадешь под него и пятна не останется. Там вон члены политбюро, которых убирают, исчезают с поля зрения, словно их никогда и не было на белом свете.
Однако он думал о странностях собственного поведения. После второй встречи с человеком с папкой он решил сменить и эту "Правду"... - Он же дал себе слово - как нашел типаж или что-то необычное - поехали дальше. Сергей усмехнулся: "Что-то я вроде Чичикова наоборот. Только тот собирал мертвые души, а я - живые. Да живые ли они? Ведут растительный образ жизни. Не тряхнуло их как следует. И гордятся тем, что они - журналисты. Почти все мечтают написать по роману или хотя бы по повести. Да, отметил он про себя зло. Все это мы уже проходили. Только его крыша была выше и он сильнее грохнулся, Маяковский, понимаете ли, периода развитого строительства коммунизма и формирования новой общности - советского народа. Он увидел здесь эту самую общность. Соединится в ножах мешают русские армейские части.
Да, надо уезжать. Хотя с элениумом ему помогла Алла (она сообщила ему в первую же ночь, что выбрала этот город потому, что здесь работает старшая сестра, которую после окончания техникума направили в местную аптеку. Через восемь лет сестра стала там главной начальницей. Но и элениумом, с двумя таблетками, та комната постоянно тревожила его. Ему даже днем не хотелось заходить в нее. Нет, надо уезжать. И вариант подвернулся сам собой. Была уже осень и один из сотрудников пригласил Сергея на охоту. Его тоже можно было бы записать в чудики редакции из-за верности охоте; как Ромео с Джульеттой. Петя (так звали сотрудника) предложил оружие на выбор. Дома у него висело целых три двустволки, одна ижевская и две - тульских, особой гордостью были нарезные: "Олень" и "Белка". Петя с гордостью показывал ему ружья и предложил на выбор любое. Сергей, чтобы не смущать хозяина, выбрал одну из "тулок", хотя ему очень хотелось попробовать бой "Оленя".
