Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
27 декабря 1983г. Дежурю в ОТХ.
Вчера был в Лениздате у Спички. Давал читать свои рассказы. Ему понравился "Пропавший диплом". Советовал послать в "Лит. Россию". До "Невы" не дошел, потому что мы с ним и еще двумя литераторами пили сухое вино в его кабинете, а потом и водку. Но немного.
Аркадий - уникальный мужик. Литературный нюх, чутье, любит выпить, но не пьянеет, читал, по-моему, все, что написано, но не строит из себя всезнайки, держится со всеми ровно, на нужной в его должности дистанции. Славный мужик.
Адольф - бывший редактор "Ленинградского речника", его сняли за карикатуру, где у коровы вместо вымени была нарисована фига. Мужик бедствует, перебивается случайными заработками. Второй - тот еще типчик. Выгнали из "Вечерки" за выпивку. Служит референтом ген. директора снабженческой конторы. Но ведет себя так, словно он и есть генеральный директор, барин.
Утро. Спал сегодня с 3 до 7 утра. Встал, помылся снегом, сделал зарядку и выпил крепкого чаю. Вялость прошла. Стал выпускать парк на линию. Сейчас еду в электричке в Ленинград. У всех на лицах предновогоднее настроение читается. Везут елки. Думают о продуктах к столу. Хвастаются мандаринами, говорят, где купили горошек и майонез...
30 декабря 1983 г. ОТХ.
После общего собрания в гараже мы - четверо дежурных механиков собрались в нашем вагончике, выпили водки и дали, наконец, клички щенкам. Мальчика назвали Мухтаром. У него разноцветные глаза - голубой и темно-серый с бурыми крапинками. Девочку решили назвать Трешкой, по традиции. Факт присвоения кличек щенкам записали в журнал приема-передачи смен. Все равно его начальство не читает.
Мне, кстати, дежурить в ночь с 31 на 1-ое. Ольга собирается приехать ко мне на дежурство. На главной площадке будет дежурить отставной опер Володя Корытченко. Спросил меня, сколько я намерен принести выпивки. Он принесет шампанское и бутылку водки. Елки уже есть - шофера привезли. Будем с ним кооперироваться и справлять в нашем вагончике - здесь потише.
1 9 8 4 год
4 января 1984 года.
С ума сойти! Уже 1984 год.
Если верить собственному предсказанию, жить мне осталось два года. Кошмар! Еще ничего не успел сделать хорошего. Предсказание родилось так. В 18 лет я играл с ножом, и он угодил мне острием в линию жизни на левой ладони. Образовалась дырочка, превратившаяся позднее в нечто вроде шрама. На основании чего я сделал вывод, что таким образом Судьба дает мне понять, что половина прожита. Тогда это меня встревожило, но не очень. Впереди лежало еще 18 лет.
Сейчас, когда настроение плохое, печалюсь.
Кажется, все это было вчера. А прошло, пронеслось 16 лет! Ей Богу, как будто вчера я угодил ножом в ладошку. Шрама, кстати, сейчас не видно. Может, пронесет? Дай-то Бог.
1983 год дал мне известную свободу. Спасибо ему.
Написал повесть, несколько рассказов, печатались юморески и один маленький, но трогательный рассказик - "Двое". Что еще? Приняли в Клуб молодых литераторов. Обласкали В. Конецкий и А. Житинский. Конецкий потом, правда, отматерил за назойливость. Но с похмелья сделал это - я разбудил его телефонным звонком. Житинский дал рекомендацию в КМЛ.
Хорошо. Идем дальше. Написал, но не до конца отпечатал вторую повесть "Записки шута". "Написал" - громко и нахально сказано. Собрал кучу фрагментов и эпизодов, которые теперь сшиваю единой сюжетной нитью. Получается пока плохо. Много воды. Перепечатка рукописного текста неминуемо влечет за собой переделку. Иногда зависаю над абзацем в несколько строк на полчаса.
Убедился, что не умею организовывать свой рабочий день. И жизнь тоже. Много суеты. Отвлекают детали. Три выходных дня после суточного дежурства в гараже деваются неизвестно куда. Особенно, если болеет Максим, и они с Ольгой дома. А болеет он часто - насморк, простуды, кашель.
Ручейки гонораров весьма тонкие - 15-20 руб. в месяц.
Что было плохого в минувшем году? В основном, баталии бытового фронта идет притирка позиций с Ольгой. Это треплет нервы и лишает вдохновения. А так - ничего, жить можно. Правильно говорят: "Жизнь тяжелая штука. Но по сравнению с чем?".
8 января 1984г.
Я на дежурстве. Сторожа нет. Есть телевизор и два щенка неизвестной породы. Третий - Чапик - куда-то сбег. По смене мне его не передавали.
Бывший участковый милиционер Васька Козак, крепкий усатый западный украинец, долго не мог справиться с замком, матерясь с похмелья и сопя за тонкой дверью. Я его разбудил своим приходом. Около топчана стояли пепельница с окурками и бутылка с остатками водки. Полыхали жаром трамвайные электрические печки. Пахло луком. Я открыл дверь настежь и форточку.
Васька допил водку и закусил пахучей красно-коричневой колбаской.
- Брат привез, - похвастался он, с хрустом откусывая забранную в блестящую шкурку тонкую колбасину.
Общение с братом-украинцем сделало свое дело: Васька стал путать русские слова с украинскими. "Ну, сегодняшнюю сводку ты зробишь".
Васька собрал вещи, покряхтел, сунул мне руку - "До побаченя!" и уехал с цыганом Мишей на "Зиле". Миша был в бараньей жилетке, яловых офицерских сапогах и галифе. И в фетровой шляпе.
Ходил на 1-ю площадку к Володе Подпальному. Он пьет со сторожем Фомичем и механиком Иваном Исааковичем, финном. Пьют "за Рождество". Я отказался. Выпили одну бутылку, поговорили. Вторую. "Ну, этим делом не кончится", решили мы с водителем дежурного автобуса Юрой. И точно: когда я зашел к ним после обеда, они распечатывали третью.
Подпальный взялся критиковать мои рассказики, напечатанные в "Гатчинской правде" - "Должность" и "Досрочно".
- Если ты пишешь, то пиши хорошо, чтобы всем нравилось. Я ничего не понял. Слабые рассказы. Нет ни языка, ни орфографии, ни стилистики, да... Много ошибок - точки, запятые, тире...
Я было полез в бутылку: какие ошибки? Но вскоре плюнул и надулся. Искать в чужом пиру похмелья - незавидная участь.
Затем Подпальный обвинил меня в том, что я пишу за деньги.
- А за что надо писать? За картошку? - огрызнулся я. - Были бы деньги, а то копейки, на папиросы.
- О-о! Я вижу, ты тщеславный! - заулыбался снисходительно Володя. - Ты очень тщеславный!
Стали спорить, что такое тщеславие. Настроение упало. "Зря я приперся к ним."
- Что-то ты пожелтел, - продолжал Володя. - Наверное, питаешься плохо? Нет, мужику надо питаться хорошо. Передай жене...
Володя тяпнул, закусил куриной ножкой и стал пересказывать на украинском языке бородатую историю, выдавая ее за свою.
Иван Исаакович махнул рукой: "Тебе просто захотелось на своем языке побалакать. Мы, финны, когда выпьем, тоже начинаем..."
Окривевший Фомич, грузный, как пингвин, сидя на диване, рассказывал что-то свое, тоже с украинскими словечками.
- Во! Слушай, Дима! Запоминай, как надо писать для народа. Так и запомни, запиши: "Усе девки". Живая речь! Живое слово! Запоминай! Ах, как хорошо рассказывает! Здесь большой восклицательный знак! - Подпальный, как дирижер взмахивал рукой после ругательства Фомича. - А здесь - маленький... - плавно опускал он руку и блестел покрасневшими глазами.
Я сказал, что оставил на плитке чайник, и, вежливо попрощавшись, побрел на свою площадку по тропинке в снегу. Пытался подбодрить себя тем, что писательская стезя такова. Коль встал на нее - крепись. Сколько еще придется выслушать отзывов.
Щенки, когда я открыл дверь, бросились мне под ноги с визгом и попискиванием.
12 января 1984 г.
Дежурю в ОТХ. Позавчера был в "Неве", разговаривал с литконсультантом Б. Говорили о моей повести "Феномен Крикушина". Начал он с того, что впившись в меня немигающим взглядом следователя, спросил, что такое счастье в моем понимании. Я ответил, что в моем понимании, это состояние души и поинтересовался, как он понимает эту сложную морально-этическую категорию. Литконсультант бодро выпалил несколько цитат из классиков, но своего отношения к ним не проявил.
Побегав глазами, он спросил, какой бы сбывающийся рассказ я написал, будь на месте героя моей повести - Крикушина. "Не знаю", - сказал я. Он хмыкнул и стал делать замечания по тексту повести. Я записывал. Кое с чем согласен. Повесть он назвал грамотной, профессионально написанной, но не лишенной изъянов и промахов. Пообещал отдать ее Самуилу Лурье - сотруднику отдела прозы. Звонить тому не раньше, чем через месяц.
