Девушка из Дании - Дэвид Эберсхоф (онлайн книга без .TXT) 📗
- В Нью-Йорк! - приговаривал Хенрик, - в Нью-Йорк!
Лили, успевшая рассказать другим продавщицам из Фоннесбех о предстоящем отъезде Хенрика, подняла голову и спросила:
- Без меня?
Они с Хенриком находились в его студии на Кристиансхавн, куда доносился запах канала, проникающий в окно. Студия опустела, и в ней не осталось ничего кроме сундуков и чемоданов с красными буквами: «ХЕНРИК САНДАЛ, НЬЮ-ЙОРК». После того, как из мастерской убрали мебель, в углах стала видна пыль и перья, а ветерок из окна затянул маленькие клубы дыма. Хенрик с тонкой шапочкой кудрей ответил:
- Конечно, нет. Я уже спрашивал тебя раньше, и я спрошу тебя снова: выходи за меня?
Лили всегда хотела этого. Она знала, что однажды выйдет замуж. Иногда, когда она думала об этом, то чувствовала, что не сможет играть большую роль в этом мире, чем роль жены, - жены Хенрика. Глупая мысль, но Лили знала, что никогда не сможет уподобиться Герде, которая никогда так не считала. Но так чувствовала Лили. Она ходила по отделам на втором этаже Фоннесбеха, где на вешалках висела мужская одежда, и перебирала французские рубашки, пока не находила подходящую для Хенрика. Она представляла себе сетчатый мешок для покупок, наполненный продуктами: куском лосося, клубнями картофеля и букетом петрушки, которые станут их обедом. Она воображала себе темноту, спускающуюся на их кровать, и то, как продавится матрас, когда Хенрик сядет на него.
- Я хочу, чтобы ты знал обо мне одну вещь, - сказала Лили. Она вспомнила бал художников в здании мэрии несколько лет назад, - до того, как мы поженимся.
- Расскажи мне.
- Когда я родилась, мое имя было не Лили Эльбе.
- Я это уже знаю, - ответил Хенрик, - я уже говорил тебе, что знаю. Я знаю, кто ты.
- Нет, - произнесла Лили, - ты не знаешь, кто я такая.
Она рассказала Хенрику о профессоре Болке, о женской клинике на берегу Эльбы, и о фрау Кребс, которая кормила ее. Она никогда никому об этом не рассказывала. Маленький круг общения Лили - Герда, Ханс, Карлайл, Анна - уже знал о ней, но она никогда не передавала детали своей почти невозможной трансформации никому другому. Она никогда не позволяла другим войти в тот интимный круг, который иногда становился слишком тесным, чтобы приветствовать другую душу.
- Я догадывался о чем-то подобном, - сказал Хенрик. Лили не видела ужаса на его лице. Это было не то, чего она иногда боялась: узнав правду о ней, мир с отвращением отвернется от нее.
- Я не удивлен, - добавил Хенрик.
Тогда Лили спросила его, что он думает о ней.
- Ты считаешь меня каким-то уродом? - спросила она.
Для Лили понятие о себе могло измениться в любой момент. Иногда она смотрела в зеркало и выдыхала, чувствуя успокоение и благодарность. Иногда же, просовывая голову в воротник платья, она видела в зеркале мужчину-женщину. Герда и Ханс убеждали ее не думать так о себе, но когда она оставалась одна, неуверенность в себе проползала обратно в ее душу. Но Хенрик ответил ей, что не знает, что сказать, кроме того, что влюблен в нее.
- Я люблю необыкновенную женщину, - произнес он.
Лили думала, что не сможет подарить любовь мужчине, узнавшему правду о ней. Однажды она пообещала себе, что оттолкнет любого, кто признает ее кем-то меньшим, чем женщиной. Именно поэтому она убежала от Хенрика в тот вечер в парке. Теперь она взяла его за руку:
- Ты правда сможешь любить меня такой? - спросила она.
- О, Лили, - произнес Хенрик, дотрагиваясь до ее плеча, - когда же ты наконец поймешь?
- Но именно поэтому я не могу сразу отправиться в Нью-Йорк с тобой, - произнесла она, - сначала мне нужно вернуться в Дрезден. В последний раз.
Она рассказала Хенрику, что профессор Болк хочет, чтобы она вернулась. Профессор Болк хотел провести последнюю операцию. Лили не хотела объяснять детали Хенрику. “Он бы волновался”, - решила она. Он мог бы попытаться отговорить ее от этого. Он мог бы подумать, что это невозможно.
В прошлом году, еще до того, как Лили покинула Дрезден, профессор Болк пообещал ей, что сможет сделать для нее кое-что, что окончательно сделает ее женщиной. Герда говорила, что о таком было бы «безумно даже мечтать». Это было настолько великолепно, что напоминало белоснежный сон, но профессор Болк заверил Лили своим басовитым голосом, что этот сон более чем реален. Перед тем, как лили покинула клинику, Болк сообщил ей, что пересадка яичников прошла успешно, и он хотел бы провести трансплантацию матки, чтобы подарить ей возможность иметь детей.
- Вы хотите сказать, что я могла бы стать матерью? - спросила Лили.
- Разве я не сдержал все свои обещания? И это я тоже сдержу, - ответил Болк.
Но Герда отговаривала Лили.
- Почему ты хочешь это сделать? - спрашивала Герда, похлопывая ее по рукам, - это совершенно невозможно. Как он сможет такое сделать?
С тех пор Лили часто писала профессору Болку в течение года, рассказывая ему о своем выздоровлении, о вечерах в парфюмерном магазине, о трудностях в живописи у Герды и о Хенрике. Профессор Болк отвечал на письма Лили менее часто, присылая на тонком листе бумаги ответ, напечатанный фрау Кребс.
“Это замечательные новости”, - писал профессор, - “Если вы когда-нибудь решитесь продолжить и сделать последнюю операцию, о которой мы говорили, пожалуйста, немедленно сообщите мне об этом. Теперь я уверен в успехе даже больше, чем раньше”.
Теперь Лили уедет. Она еще не сообщила свое решение Герде, но уже знала, что ей нужно вернуться в Дрезден, чтобы закончить начатое Болком. Чтобы доказать миру - нет, не миру, а самой себе, - что она действительно родилась женщиной, и что вся ее прошлая жизнь в теле маленького человека по имени Эйнар, - не больше, чем грубая ошибка природы, исправленная раз и навсегда.
- Тогда встретимся в Нью-Йорке в конце лета, - сказал Хенрик, сидя на своем сундуке, который на следующий день погрузят на корабль, направлявшийся в Нью-Йорк через Гамбург.
- Наконец-то все наладится, и мы поженимся в Америке.
***
Несколько недель спустя, ранним летним утром, Лили позировала для Герды. На ней было белое платье с v-образным вырезом
