Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (список книг .TXT) 📗
Штольман вспомнил безумца магнетизёра, величавшего себя магистром и дерзнувшего украсть Анну Викторовну, дабы с её помощью вызвать дьявола, и сказал, словно отрубил:
- От человека зависит.
- Так, ить, и я далеко не всем помогаю, - усмехнулся Ермолай. - Так что, Анна Викторовна, не надо на меня как на святого старца взирать, я человек земной, обычный и ничто земное мне не чуждо. И вообще, не стоит на пороге беседы вести, милости прошу в мой дом.
В сторожке егеря оказалось тепло и чисто, в кружевной салфетке на столе, букету первых весенних полевых цветов в щербатом кувшине и других, нетренированному взгляду неприметных, мелочах ощущалось присутствие заботливых женских рук. Ермолай, украдкой покосившись на гостей, сдёрнул с сиденья широкой лавки женский белый платок, хорошо знакомый Анне и Якову по делу о погибшем в лесу студенте, и поспешно засунул его себе за пазуху. Штольман сделал вид, что манёвра егеря не заметил, пусть его, они с Софьей Николаевной не дети малые, сами во всём разберутся, без советчиков.
Ермолай, изредка цыкая на вертящегося под ногами пса, споро накрыл на стол, опять-таки словно бы между делом задвинув подальше цветы и, чуть смущённо махнув рукой, провозгласил:
- Прошу за стол.
- А Алексей Елагин сюда часто заходит? - вопрос Якова Платоновича, заданный спокойным тоном, словно бы лишь для поддержания разговора, заставил егеря смутиться и плечом неопределённо повести:
- Да так, случается, заглядывает. Он же охоту любит, а какой же охотник к егерю не заскочит. Про дичь там узнать, али ещё чего.
- Как он, успокоился ли после смерти Дарьи? - Анна Викторовна с сочувствием посмотрела на егеря, тот рукой махнул с досадой:
- Да какое там... Словно приворожила его та змея, прости господи. О женитьбе и слышать ничего не хочет, хоть Софья... - Ермолай споткнулся, кашлянул, - Николаевна всё чаще и чаще наседает, что, мол, внуки ей нужны. Причём не абы какие, а в законном браке рождённые.
Штольман усмехнулся грустно и иронично одновременно:
- Да, законный брак многое прикрыть может, детей, не от мужа рождённых, тоже.
Ермолай нахмурился, посуровел:
- Это Вы сейчас о чём, Яков Платонович? Что-то я Вас не пойму.
- Да так, подумалось, что дети, рождённые от любимого мужчины, материнскому сердцу ближе и роднее тех, что родились от нелюбимого, пусть и законного мужа, - Яков выразительно посмотрел на егеря.
Ермолай крякнул, бороду пригладил, головой покачал:
- Ох, и умный же Вы, Яков Платонович, чисто бес, прости господи. Ничего от Вас не скроешь!
Анна притихла, навострив ушки, и стараясь ни единого слова из загадочного, лишь мужчинам понятного, разговора не пропустить.
- Алексей знает?
- Нет, - Ермолай отрицательно покачал головой, - ни к чему ему подобное знать, он и так после смерти этой змеи пришибленный ходит. Да и, ежели по совести рассудить, что ему сие знание принесёт, окромя лишней боли?
Штольман кивнул. Ему знание о том, что он плод страсти внебрачной, никакой радости не принёс, одну только горечь и отстранённость от семьи. Если бы не Анна, кто знает, смог бы он вернуть тёплые отношения с братьями и сестрой? Нет, наверное. Так что, прав Ермолай Алексеевич, не стоит Алексею Елагину знать, что он сын Ермолая, ни к чему подобные сведения ни ему, ни кому-либо другому.
- А Владимир где?
Егерь нахмурился:
- Да бог его знает. Алексей говорил, что писал сначала из Петербурга, потом вроде как из Москвы, а потом и вовсе куда-то на Волгу-матушку подался. Гонит его по жизни, словно лист сухой, никак себе покоя не найдёт, добро, что на Алексея больше не искушается.
- А как здоровье Софьи Николаевны? - спрашивая, Анна внимательно смотрела на егеря и приметила всё: засиявшие нежностью глаза, чуть приметную ласковую улыбку, прячущуюся в бороде, точно солнечный луч в чаще леса и даже разом потеплевший голос, в коем засквозила ласка, для сильного мужчины редкая, а потому и ценимая особо.
- Благодарение богу, здорова, - Ермолай кашлянул, укрывая от наблюдательных, пожалуй, даже излишне наблюдательных, гостей свою минутную слабость.
- Поклон ей передавайте, - Анна Викторовна улыбнулась и чинно, то-то бы Мария Тимофеевна порадовалась, поднялась из-за стола. - Благодарим за приют и угощение, Ермолай Алексеевич, теперь ждём к нам в гости с ответным визитом.
Егерь смутился, затормошил уши прижавшегося к ноге пса:
- Да не по чину мне в гости-то расхаживать.
- По чину, - тихо и серьёзно возразила Анна, - Вы Яше жизнь спасли.
Ермолай окончательно смутился, даже запыхтел, точно ёжик и дабы поскорее переменить тему, предложил прогулку по лесу. Яков и Анна согласились, благо, и погода позволяла, да и настроение было вполне подходящее. Ни егерь, ни Штольман с супругой даже не подозревали, что безоблачная прогулка - это начало нового расследования, полного семейных тайн, коварства и беспощадной жестокости.
***
Первым беду почуял Резвый, коего Ермолай, дабы не пугать садящихся в гнёзда птиц, держал строго подле себя, при каждой попытке бегства звучно шлёпая по боку. Пёс остановился, жадно принюхиваясь, вскинул уши, взъерошил шерсть на загривке и коротко рыкнул.
- Волка что ли почуял? - Ермолай поправил ремень, на котором висело охотничье ружьё и зорко огляделся по сторонам. - Так я их, паразитов, прошлой зимой отсюда шуганул.
- Может, оборотень опять объявился? - хмыкнул Штольман, насмешливо поглядев на Анну.
- Между прочим, легенда имела под собой реальную историю, - возмутилась Анна Викторовна. - А ты мне, как всегда, не верил!
