Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (список книг .TXT) 📗
Лизхен пожала плечами, став в этот миг удивительно похожей на Якова Платоновича, в ту раннюю пору знакомства с Анной Викторовной, когда он все рассказы о призраках за сказку почитал, вынула ладонь и встряхнула её, сбрасывая капли.
- О, нет-нет, - мадам подхватила полотенце, укутала ладошку, бережно разминая, - воду не стоит стряхивать, только вытирать, причём мягким и тёплым. Только так!
- А иначе что, не подействует? - фыркнула чуть слышно Елизавета Платоновна.
Элиза выпрямилась, несколько пафосно воздев руку вверх, к потолку:
- Эффект будет не тот. Прошу, пани, можете снимать полотенце.
Княгиня Лисовская пожала плечиком, снисходительно хмыкнула и пробурчала чуть слышно:
- Надеюсь, у меня плавник, словно у рыбы не вырос?
- Ни в коем случае, - мадам Логранж покачала головой и бережно раскутала руку, горделиво провозгласив:
- Прошу!
- Ах! - единодушное восторженное восклицание сказало больше, чем тысячи слов.
- Сей эликсир использовала ещё Клеопатра, коя была так прелестна, что мужчины готовы были отдать жизнь за одну ночь с ней, - Элиза благоговейно закатила глаза.
Конечно, Клеопатру она добавила для красного словца, только утром за чашкой кофию прочитав в энциклопедии о сей царице Египта, но, право слово, честность порой бывает крайне неуместна!
Анна Викторовна вспомнила, что в книге, привезённой дядюшкой из Парижа, тоже упоминалась Клеопатра, но красавицей её совершенно точно там не называли, но какая разница, главное, что эликсир подействовал!
- Анна, - Лизхен пришла к сходному выводу, решительно отметя в сторону все сомнения, - сегодня вечером мы будем блистать!
***
Как известно, красота требует жертв. Это утверждение напоминала себе Лизхен, стоя пред наполненной прохладной, почти холодной, водой ванной и собираясь с духом, дабы погрузиться в неё.
- Красота требует жертв, - выдохнула Лизхен и, не давая себе более поводов для раздумий прыгнула в воду, оказавшуюся не просто холодной, а ледяной.
В детстве маленькая Лизонька увязалась с братьями покататься на коньках на канале. Была ранняя весна, лёд подтаял, собственно, именно поэтому братья и не хотели брать малышку с собой, но Лизхен всегда умела настоять на своём. Первые десять минут катания не предвещали беды: старшие держались чуть в стороне, присматривая за теми, кто младше, малыши не спешили озорничать, осторожно проверяя коньками лёд на крепость. Ледок чуть поскрипывал под ногами, мороз, непривычно крепкий для весны, щипал нос и щёки, выглянувшее из-за туч солнце слепило глаза, напоминая, что совсем скоро будет тепло.
- А давайте в салки, - крикнул Платон, делая замысловатый пируэт.
Лизхен заливисто засмеялась, захлопала в ладоши, а когда ей наперерез бросился осаленный Карл завизжала и стрелой бросилась к берегу. И вот тут-то и случилось страшное: лёд треснул, распался на куски, и Лизонька, даже не поняв, что случилось и толком не успев даже испугаться, ухнула в воду, скрывшись сразу с головой. Девочку спасла скорость реакции Якова, коий тоже толком до конца не осознав произошедшее, успел плашмя рухнуть на лёд, ухватить сестрёнку за шубку и держать, постепенно скатываясь всё ближе к проруби, потому что матушка одела дочурку весьма основательно, а пропитанная водой одежда наливалась свинцовой тяжестью. К Яше на помощь бросился Платон, обхватил Лизу с другой стороны, пытаясь вытащить, но сил не хватало.
- Старших звать надо, - Вильгельм повернулся к застывшему, испуганно хлопающего глазами Карлу, - чего стоишь, беги! Миша, а ты жердь принеси, давай быстрее!
Мальчишки, услышавшие громкий и решительный голос старшего брата, коего привыкли считать третьим в семье после бога и отца, опрометью метнулись один к тропинке в сторону дома, а второй сухому дереву, коий градоправитель уж который сезон обещался срубить, да то руки не доходили, то финансирования не было. Знамо дело, на спил сухой одинокой осины, кою при желании и голыми руками выдрать можно, денег требуется мильёна полтора, не меньше!
Лизхен повезло: взрослые поспели вовремя, девочку вытащили, завернули в тёплую шубу и унесли в дом, где спешно растёрли горячим вином со специями, укрыли двумя пуховыми одеялами, обложили грелками с горячей водой и послали за доктором. Якова и Платона тоже растёрли, укутали и обложили грелками. Для самой Лизоньки купание в ледяной воде завершилось лишь стойкой неприязнью к холоду, а вот Яков и Платон слегли в горячке. При каждом удобном случае навещающие захворавших братьев Вильгельм, Миша и Карл заразились от них и тоже слегли в жару. Марта Васильевна металась меж разболевшихся сыновей, не имея возможности порой и чашку чаю осушить, Платон Карлович старался подменять жену, но та была непреклонна: ей-то по хозяйству можно и сонной хлопотать, а супругу на службе ясную голову иметь следует. К счастью, мальчики пошли на поправку, и тогда у матушки появилась новая забота: доктор сказал, что для полного исцеления должно до конца недели отлежаться, а попробуйте-ка удержать пятерых мальчишек в постели! Марта Васильевна и строгостью пыталась, и просила, и хитрости разные использовала, ан всё равно, чуть отвернётся, и то мальчишки подушечные бои устроят, то Платон в окно выскочит утренней зорькой любоваться, то Яков отправится узнавать, что за шепотки да шорохи по вечернему времени из соседского сада доносятся, а то старшие пред меньшими целое представление устроят. Да не сказку какую-нибудь наивную, а нечто из готических романов, от коих у Марты Васильевны при прочтении мурашки по коже проскакивали. Лизхен страсть такие представления любила, всегда в первом ряду сидела, громко в ладоши хлопала, а потом ночью спать одна робела, отчего братья, толком не окрепшие после болезни, по очереди в её комнате на коротком диванчике, у окошка стоящем, ночевали.
С тех пор много воды утекло, но Елизавета Платоновна так и осталась нетерпима к холоду, если вода для умывания прохладной оказывалась, аж сердце заходилось, и дыхание сбивалось. Слуги об этом прекрасно осведомлены были, а потому горничная, когда княгиня приказала ванну водой хладной наполнить, приказание-то выполнила, разве можно перечить пани, а сама опрометью бросилась к Андришу Станиславичу. Князь Лисовский и Яков Платонович Штольман только вернулись с прогулки, ещё даже пальто снять не успели, только-только трости со шляпами передали лакею передали.
