Что забыла Алиса - Мориарти Лиана (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Но Алиса не дала мне блеснуть актерскими талантами.
Увидев меня, она протянула свободную руку, лицо ее все сморщилось, и она произнесла:
– Не ты бы должна меня навещать, а наоборот.
Я села на край ее кровати и разрешила обнять себя. Слезы Алисы текли прямо на нежную, крошечную головку Оливии, но та продолжала изо всех сил сосать, словно от этого зависела вся ее жизнь. Алисе всегда очень нравилось кормить грудью эту свою девочку.
Этот день совершенно выпал из моей памяти. Я не помнила, как много значили для меня искренние слезы Алисы из-за моего горя. Она как будто брала его на себя. Я думала: «Все в порядке, я могу это сделать, я это переживу, все будет хорошо…»
Только я не понимала, что «этому» не будет конца.
Так… По-моему, сейчас произошел первый небольшой прорыв в моей дневниковой терапии. Хотя не нужно быть такой самонадеянной, доктор Ходжес. Не то чтобы я подавила это воспоминание об Алисе. Я просто какое-то время не думала о нем, но вот, право, может быть, в этом что-то есть, пусть даже мне и пришлось пропустить то, что рекламировалось как «ударный эпизод» «Анатомии страсти».
Очередная «потеря» закалила меня.
– Ты ведь не просто притворяешься, что ничего не помнишь? – спросила Элизабет. – Значит, кое-что можешь все-таки сообразить?
У Алисы было такое же чувство, как тогда, когда Ник орал на нее по телефону, – будто ее ударили в живот. Он тоже что-то говорил про «соображать». Получается, она стала человеком, который должен что-то соображать?
– Что?
– Забудь. Глупо пошутила.
Элизабет встала, прошла в кухню и остановилась перед холодильником. Он был облеплен магнитами, записками, фотографиями, детскими рисунками.
– Может, где-нибудь висит приглашение на эту твою вечеринку…
Алиса опустилась на кушетку и наблюдала за ней. Голова болела.
– Либби… Пожалуйста, скажи… Что мне нужно сообразить? Я ничего не понимаю. Ты иногда говоришь со мной так… так… ну, словом, как будто я больше тебе не нравлюсь.
– Ха! – Элизабет сорвала листок с холодильника. – Вот же оно – приглашение! Так, чья-то фамилия написана… Это для ответа. Тебе нужно позвонить ей и спросить, можно ли провести вечеринку где-нибудь в другом месте. – Она подошла с листком к Алисе, но та даже не замечала его. – Ну конечно, ты мне все так же нравишься. – Элизабет вздохнула. – Не переживай. Не из-за чего тут переживать. Вот, читай: какая-то Кейт Харпер. Ты, по-моему, как-то о ней говорила. Мне кажется, вы с ней приятельницы. – Она вопросительно посмотрела на Алису.
– Никогда о ней не слышала, – ровным голосом произнесла Алиса.
– Что ж… Ну давай тогда я позвоню ей, а ты иди наверх, приляг. Видок у тебя сейчас – краше в гроб кладут.
Алиса посмотрела на взволнованное, испещренное морщинами лицо Элизабет.
Я тебя подвела? Я потеряла тебя и Ника?
14
В своей собственной, но незнакомой спальне Алиса искала хоть что-нибудь, принадлежавшее Нику. И ничего не находила. На его прикроватной тумбочке не было ни книг, ни журналов. Он любил леденящие кровь триллеры (вернее, они оба их любили), рассказы о войне, журналы о бизнесе. Никаких столбиков монет, которые она каждый день вынимала из карманов его брюк. Ни галстуков, наброшенных на ручку двери. Ни грязных гигантских кроссовок. Даже какой-нибудь мятой майки или несвежих носков и тех не было.
Опрятность не была коньком ни того ни другого. Их вещи обыкновенно валялись на полу, словно в страстных объятиях. Иногда они нарочно просили кого-нибудь приехать в гости, чтобы успеть раскидать все по углам.
Но палас (густого красно-коричневого цвета; она не помнила, как выбирала его) был безупречно чистым, как будто по нему только что прошлись пылесосом.
Она подошла к шкафу. (Его они заметили, когда в ожидании своей судьбы тот лежал на боку перед чьим-то домом. Была осень, как сейчас, и под слоем опавшей листвы они обнаружили украшение из наборного красного дерева.) В нем висело множество деревянных вешалок с хорошей одеждой, которую, очевидно, носила Алиса. Перебирая вешалки и с удовольствием щупая шикарные ткани, она очень хотела увидеть хотя бы одну рубашку Ника, пусть даже самую скучную, белую, деловую. Она бы завернулась в ее рукава, как в его руки. Зарылась бы носом в воротник.
Закрыв дверцу шкафа и медленно оглядывая спальню, она поняла, что и запах, и вид здесь были исключительно женские. На постели лежало кружевное белое покрывало, а на нем возвышалась гора маленьких синих подушек. Алисе это очень нравилось. Правду сказать, именно о такой постели она и мечтала. Но Ник наверняка сказал бы, что от всей этой красоты у него тут же начинается импотенция, и если она чего-то хочет… ну что ж, он предупредил. Над кроватью висела стеклянная банка с надписью «Маргарет Олли», а в ней был букет цветов, из-за которого Ник бы точно поморщился, словно его вдруг затошнило. На подзеркальнике стояла хрустальная ваза с большим букетом роз и рядами выстроились разноцветные бутылочки. Ник сказал бы: «И зачем их тебе столько?»
Именно так она обставила бы свою спальню, если бы жила совершенно одна. Ей всегда хотелось собирать красивые стеклянные бутылочки, но казалось, что она никогда не будет этого делать.
А вот розы – это совсем другое. Она вспомнила, как вчера, в больнице, в голове всплыли именно эти розы. Она подошла к подзеркальнику и принялась внимательно рассматривать букет. Кто его принес? И зачем она держала его в спальне, если она просто терпеть не могла этот стиль составления букетов?
Рядом с вазой стояла маленькая квадратная открытка. Это Ник? Ник хочет, чтобы она вернулась, и даже забыл, что она не любит роз? Ник нарочно послал ей розы, зная, что она их не любит?
Она взяла в руки карточку и прочла: «Дорогая Алиса. Надеюсь, как-нибудь мы еще раз сделаем это – только на солнце! Доминик».
Ну и ну… Оказывается, она еще и на свидания бегала.
Она опустилась на край кровати, недоверчиво сжав карточку в руке.
Свидания – это было что-то из прошлого, но никак не из будущего. Ей они никогда особенно не нравились. Когда в первый раз оказываешься в машине один на один, чувствуешь себя будто загнанной в ловушку; когда сходишь с ума при мысли, что у тебя между зубов, может быть, застряли кусочки пищи; когда вдруг становится скучно при мысли, что теперь твоя очередь вступать с какой-то новой темой разговора: «Ну и что же собираешься делать на выходные?»
Конечно, ничего не было лучше, если свидание по-настоящему удавалось. Она живо помнила эйфорию тех, первых свиданий с Ником. Как-то вечером они смотрели салют в честь Дня Австралии, сидя в баре где-то в Роксе. Перед ней стоял огромный бокал сливочного коктейля, Ник рассказывал о какой-то из сестер, был очень забавен, очень сексуален, у Алисы была красивая укладка, туфли совершенно не жали, шоколадная стружка лежала на поверхности ее коктейля, рука Ника ласково гладила ее по спине, и ощущение счастья было таким острым, что даже пугало, потому что за такое блаженство обязательно должна была последовать расплата.
Какова была эта расплата? Все годы, что они прожили вместе? Ник с другой стороны земного шара орал на нее по телефону. Как это понимать – ей выставили астрономический счет?
Свидание с любым другим мужчиной, не с Ником, было бы скучным, страшным и, в конце концов, глупым. Доминик… Что это за имя такое – Доминик?
Неожиданно разъярившись, она мелко изорвала карточку. Как могла она так предать Ника – оставить у себя в спальне букет от другого?
И значит, другой был – тот самый физиотерапевт из Мельбурна, который писал ей о «лучших временах». Кто он был? Что это было – второй роман после разрыва с Ником? Как это понимать – она стала женщиной легкого поведения? Все соображающей женщиной легкого поведения, которая отправилась в спортзал, страшно расстроила свою любимую сестру и организовала у себя коктейль для детского сада? Она с отвращением думала о новой себе. Только одно было хорошо – одежда.
