Исповедь Дракулы - Артамонова Елена Вадимовна (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
– Что желает от меня наш король?
Посланник его величества достал бумаги, протянул монаху:
– Здесь изложена суть дела, но для того, чтобы послание выглядело убедительно, его надо дополнить фактами. В текст следует добавить как можно больше цифр, географических названий – они придадут документу убедительность.
– А что это?
– Биография. Рассказ о деяниях одного из преступников, доказательство его вины.
– Вот как? – сухие жесткие пальцы монаха сжали лист, узнав знакомый почерк, он улыбнулся. – И кто же составил сей документ?
– Не имеет значения. Будем считать, что это писал очевидец зверств, сам пострадавший от бесчинств князя. Например, монах из разграбленного им монастыря.
Брат Яков бегло пробежал глазами начало повествования. Юный друг монаха, обожавший выдумывать сказки, на этот раз дал волю своему воображению. Написано было ярко, и все же, – здесь Бакоц оказался прав, – рассказу не хватало документальности. Это был скорее сборник хорошо знакомых любому образованному человеку анекдотов, перемежавшихся с подробными описаниями различных пыток и казней. Чувствовалось, что автор «биографии одного из преступников» слишком много времени проводил за книгами и не утруждал себя поисками документальных фактов.
– Работа требует много времени.
– Мы должны торопиться. Чем быстрее документ будет обнародован, тем быстрее воцарится спокойствие.
– Да. Скандал докатился и до стен нашей обители. А прежде – до наших ушей долетали только восторги, вызванные победами этого героя. Немало придется потрудиться, чтобы изменить укоренившееся мнение. И еще: я ничего не знаю о жизни этого человека, а для того, чтобы рассказ вышел убедительным, нужны не только эти милые истории, но и факты.
– Я расскажу о нем, что знаю.
– Отлично.
– Брат Яков, – чиновник тайной канцелярии подошел к своему собеседнику, положил руку на плечо, – рассказ о годах правления злодея будет отправлен в Ватикан, потому к работе следует отнестись с величайшей ответственностью. Я думаю, что его святейшество больше всего будет возмущен надругательством над церковью, поэтому, прежде всего надо рассказать о том, как князь уничтожал монахов, грабил монастыри…
– Да…
– Но не только! Следует подчеркнуть, какие величайшие страдания выпали на долю трансильванских саксонцев. Его преосвященство дружит с германским императором, поэтому такой факт особенно возмутит его.
– Да. Добавим.
– А для большего эффекта – убийства младенцев. И огромное количество жертв, в наше время никого нельзя изумить отдельным убийством. Здесь нужна массовость, – реки, моря крови…
– Я уже понял, господин Бакоц, какой именно документ хочет получить твоя милость.
– Тогда немедленно приступим к работе. Я должен лично и как можно скорее вернуть оригинал текста отправителю, а до того не расставаться с бумагами ни на минуту. Это приказ. Кроме нас этот документ видело только лицо, написавшее его. Как только работа будет завершена, я сразу вернусь в Буду.
– Твоя воля, господин Бакоц. Устраивайся поудобней. У нас, монахов, строгий быт, но кружка доброго вина из монастырских запасов найдется всегда. Итак, начнем с первого года правления этого изверга.
– Можно чуть раньше, например, с того, как… – чиновник замялся. Ему не хотелось называть имена. – Начнем с того, как старый правитель убил отца злодея, а сам князь расправился со своим предшественником на троне. Они с братом только что вернулись из Турции, где жили долгие годы и приняли ислам… Или нет… Кажется, младший брат остался у османов, а наш герой веры не менял, хотя с другой стороны, мало кто может устоять против того давления, что оказывают турки…
– Какая разница? Его святейшество не будет вникать в такие подробности, а я уже начал писать, не портить же из-за этого лист? К тому же, это показательный факт, если сказать, что наш герой в свое время был магометанином, тогда легче представить, что он имел тайные переговоры с султаном. И еще – я думаю, следует несколько исказить названия населенных пунктов. Опять же, такие пустяки не разглядеть из Рима, а так можно избежать ненужных вопросов.
– Из тебя получился бы отличный политик, брат Яков.
– Я благодарен Господу за то место, что он мне уготовил. Человек должен, прежде всего, заботиться о спасении собственной души, а где это еще сделаешь, как ни в монастыре? Итак, берем за основу сей документ, твоя милость рассказывает мне все, что знает о жизни князя, а я вношу в повествование местный колорит и правдоподобие. Думаю, мы прекрасно сработаемся. Кстати, у истории нет финала. По-моему необходимо дополнить ее рассказом о пленении злодея и последовавшим за тем справедливом возмездии.
– А вот здесь ты ошибаешься, мой друг. Не забывай, этот документ и послужил причиной гнева короля. Прочтя его в конце осени прошлого года, он принял решение об аресте вероломного, свирепого, кровожадного злодея. Точку в этом повествовании ставить не нам, все еще впереди…
– Из тебя получился отличный политик, господин Бакоц.
Брат Яков склонился над текстом. Его мало интересовали особенности художественного стиля автора, чье имя он прекрасно знал, но так и не произнес вслух. Поэтому монах зачастую игнорировал сложные сюжетные линии рассказов, выделяя из них основную идею – запредельную жестокость валашского князя. Неважно, что обвинения звучали нелепо, хорошо разбиравшийся в искусстве написания доносов брат Яков знал, что главное в такого рода произведениях – это напористость, уверенность и безапелляционность. Чем страшнее будут обвинения, чем чудовищнее масштабы жертв, тем лучше будет результат. Пусть доносу не поверят наполовину, но и второй половины хватит с лихвой, чтобы опорочить человека.
«В 1456 году начал Дракула творить дурные дела…» – начал быстро выводить на бумаге брат Яков…
– Арестовав Дракулу за измену, я даже не подозревал о других злодеяниях князя. Оказывается, едва ли ни с первого года после вступления на престол он регулярно совершал рейды в Трансильванию и творил там чудовищные зверства! Им были замучены десятки тысяч ни в чем не повинных людей – женщин, детей, мирных ремесленников, купцов.
Модрусса с почтительным вниманием слушал рассказ молодого короля. Легат был опытным дипломатом, а потому ничем не выдавал своего скептицизма. А поводов для него имелось предостаточно. Еще недавно Дракулу называли опасным заговорщиком, задумавшим отдать Венгрию под власть Мехмеда Завоевателя, как вдруг совершенно неожиданно выяснилось, что подлинной причиной ареста князя стала не его переписка с султаном, которую так и не удалось убедительно доказать, а прежние преступления на территории Трансильвании. По словам Матьяша, о злодеяниях вассала ему стало известно совсем недавно из некоего анонимного письма, коим он постоянно размахивал перед носом Модруссы. Однако легат отлично знал, что до своего воцарения сам Матьяш жил в Трансильвании как раз в те годы, когда творились «невиданные зверства» Дракулы и, естественно, был в курсе всего происходившего там.
– Ах, господин Модрусса, язык не поворачивается говорить о чудовищных преступлениях «сына Дьявола», – да, да, именно так переводится его прозвище, – однако это мой долг, я обязан донести всю правду его преосвященству папе Пию II. Некоторых из своих врагов Дракула бросал под колеса телег или рубил на куски, но это было самым легким способом умереть. Представить страшно, сколь извращенные пытки выдумывал этот человек! Причем делал он все это от скуки, ради собственного удовольствия! Вначале изверг распоряжался снять с жертвы ее платье, раздеть догола, затем содрать кожу, затем, когда страдания становились невыносимыми, он приказывал сдирать с человека плоть, «раздевая» до внутренностей. Он сыпал соль на свежие раны, он варил людей в котлах и жарил на медленном огне, он душил детей, женщин и мужчин собственными руками, он забивал гвозди в глаза и уши, но больше всего он любил сажать на кол! Если провести эту процедуру с особым искусством, используя затупленный кол, который не может серьезно повредить внутренние органы, обильно смазать его жиром и осторожно ввести в тело через ягодицы… – Матьяш потупился и залился краской. – Я понимаю, что твоей милости, господин легат будет нелегко докладывать о таких гнусных подробностях его святейшеству, но я настаиваю на том, чтобы ты сообщил ему чистейшую правду, какой бы страшной она ни была!
