Тест на верность - Аверкиева Наталья "Иманка" (книга жизни TXT) 📗
— Точка, а что делать с… — Я поморщилась.
— Со сплетней? — задумчиво протянула она. — Понимаешь, Ярик… Как ты думаешь, почему известные люди очень редко дают опровержения той глупости, которую про них пишут?
Я внимательно посмотрела на подругу, совершенно не понимая, куда она клонит.
— Потому что, Ярик, пикантные подробности будут помнить все, а вот опровержения никто. Запомни это.
— Я подумаю на эту тему.
Женя ухмыльнулась и ободряюще мне подмигнула. Интересно, что она имела в виду?
В два часа дня мы с Настасьей стояли на проходной в башню «Федерация» в «Москва-Сити». И дела у нас шли более чем плохо. Настька ныла, что недостаточно хорошо выглядит, а от влажности у нее вьются волосы, к тому же она сильно замерзла. Вообще, я ей удивляюсь! Она выпендрилась в розовую куртку не по сезону, из-за чего у нее покраснели нос и уши, и уже замучила меня вопросом, сильно ли похожа на пьяную снегурочку. Коленки в капроновых колготках задубели и, судя по их синему виду, должны издавать стук при ходьбе. Естественно, она уже восемь раз порывалась вытереть свои бежевые ботиночки, потому что грязно, но они снова заляпываются. До этого она каждые пять шагов просила посмотреть на нее сзади — не попала ли грязь на колготки, а то она вот совершенно не умеет ходить так, чтобы грязь из-под каблуков не летела на икры. Потом она прицепилась ко мне, и я узнала, что ее аутфит не подходит к цвету моей куртки. Мы с ней абсолютно не сочетаемся в цветовой гамме, и она вообще меня стесняется. Смотрите-ка, какая стеснительная нашлась! Моим друзьям очень нравится, как я одеваюсь. Мальчишки говорят, что это стильно. Да, я люблю спортивную одежду. Сейчас я одета в ультрамодную худи, в капюшоне которой «прячется» маска ниндзя. Мне ее из Японии привезли только две недели назад, первый раз надела. Настька, может, и разбирается в моде, но сейчас одета явно не в кассу. Здесь полно райдеров, которые выглядят, как я, а не фиф, одевшихся, как Настя. Так что спорный вопрос, кто из нас тут не сочетается. На небоскреб пускали строго по спискам. Надо ли говорить, что наши с Козаревой фамилии в том самом списке не значились. Вокруг бегала какая-то миловидная девушка с планшетом, отмечала присутствующих, сажала их в микроавтобус и отправляла за КПП.
— Нам туда? — показала Настька глазами за скрывшийся за шлагбаумом микроавтобус. — И как мы туда попадем?
— В любом заборе есть дыра, — пожала я плечами и поправила рюкзак, в котором лежал большой фотоаппарат.
— Издеваешься? Сейчас! Я в юбке и на каблуках буду по заборам лазить.
Мы обе вздохнули и отошли от толпы ребят подальше.
— Фи, — скривилась Настя. — Посмотри на них. Штаны все спущены, трусы торчат. Джинсы какие-то жуткие, обувь раздолбанная. Разве так могут одеваться приличные парни?
— Ничего ты не понимаешь. Это стиль такой.
— Ходить с парашютными трусами навыпуск?
— Рита! — дернулась я, инстинктивно разворачиваясь боком к толпе и пряча лицо.
— Где? — тут же оживилась Козарева.
— Вон, рыжая, видишь?
— Какая фифа, — усмехнулась она. — Говорят, что беременным на каблуках ходить нельзя.
— Голову даю на отсечение, что она не беременная.
— Нуууу… — смешно выпятила Настька губы.
— Что она делает?
— Стоит, общается. Вон на какого-то парня повесилась.
— Быстро снимай! — Я протянула ей свой телефон.
Настя сделала вид, что смотрится в него, как в зеркальце, начала снимать толпу.
— Я не знаю, что тут вообще можно рассмотреть, — ворчала подруга. — Не надо было убирать фотик в рюкзак. Сейчас бы сделали классные снимки. Эти только выкинуть можно.
Меня трясло. Хотелось повернуться и посмотреть, с кем она обнимается. Но нельзя. Вдруг она меня узнает? Так я сорву операцию.
— Отметилась у пиар-менеджера и села в микроавтобус, — прокомментировала Настя. — Нам тоже как-то надо попасть в тот микроавтобус.
— Как?
Козарева неопределенно дернула плечами. Я поджала губы. Потом со злости выдула большой пузырь и лопнула его, обляпав лицо тонкой пленкой жевательной резинки.
— Ну, Ярик! — воскликнула Настя. — Ведешь себя как дикарка! Это некультурно! Тебе волю дай, ты и рот, зевая, прикрывать перестанешь!
— А что тут такого? — невинно похлопала я ресничками.
Рядом с нами остановился автомобиль. Какая-то женщина еще раз сверила распечатку с вывеской. Подъехала к красно-белому шлагбауму, опустила стекло и что-то сказала. Охранник долго изучал список, потом покачал головой, подал знак, чтобы она отъехала. Женщина раздраженно резко сдала назад, едва не зацепив Настьку. Мы отошли на пару шагов назад. Она принялась кому-то названивать.
— Марию Веселову, пожалуйста, — потребовала. — Лариса Ушакова. Издательский дом «Спортивная жизнь». Я просила ее включить нас в списки неделю назад, и вот сейчас на проходной говорят, что меня нет. Я зря ехала?
Мы переглянулись.
— Мария Веселова, — шепотом произнесла Настя, осторожно растягивая губы в улыбке.
— Лариса Ушакова, — хитро прищурилась я. — «Спортивная жизнь».
— Что значит, вы не можете меня с ней соединить? То есть как? — принялась кричать женщина. — У нас договоренность. Я с мобильного, между прочим, звоню… — Она нервно закурила и принялась слушать. Потом зло зашипела: — Знаете что? Пишите письма. — Швырнула окурок в нашу сторону, подняла стекло и была такова.
Мы внимательно смотрели ей вслед — вдруг вернется?
Не вернулась.
Отлично!
— Я буду журналистом, ты моим фотографом. У тебя вид… — Настя презрительно осмотрела меня с ног до головы еще раз. — Творческий.
— Может, лучше наоборот? — неуверенно спросила я, зная, что наша Настасья иногда бывает удивительно тупой.
Она одарила меня самоуверенным взглядом. Я лишь закатила глаза. День сегодня сумасшедший. Мои нервные канаты вот-вот лопнут от такого перенапряга.
Мы подошли к пиарщице.
— Мария? — лучезарно улыбнулась Настя. — Меня зовут Ушакова Лариса. Мы с вами договаривались.
— Вы из «Спортивной жизни»? — расцвела та, отметив галочкой что-то у себя в списках.
— Да, — тут же кокетливо тряхнула головой Козарева. — А это мой фотограф — Ярослава Сокол.
Я кивнула и улыбнулась, как смогла.
— Отлично! Это вам браслеты для прохода в пресс-зал и на фуршет. Садитесь в автобус, вас доставят на место и там встретят. Только придется немного подождать, пока он наполнится.
— Спасибо, — раскланялись мы и моментально запрыгнули в открытые двери. Фуф, кажется, пронесло!
Потом автобус долго петлял по подземному гаражу, а мы с Настей пялились на неровные бетонные стены, торчащие куски арматуры, провода и еще не пойми чего. Все это напоминало бункер из американского фильма про последствия атомной войны. А вот офис был таким шикарным, блестящим и респектабельным, что мы преобразились. Настька гордо шествовала по зеркальному полу, а мне даже стало стыдно, что я жую жвачку — а вдруг мрамор заляпаю?
Сорок третий этаж небоскреба прятался в облаках. Мы смотрели вниз, с трудом узнавая знакомые проспекты, улицы и районы. Машинки-букашки неторопливо суетились внизу, а люди так и вовсе были похожи на маковые зернышки. Как же красива Москва! Огромная, прекрасная, в сероватой дымке дождевой завесы на западе. Вон за теми домами живем мы! А туда дальше мимо деревьев — наша школа. А в том парке мы любим гулять… Удивительное чувство охватывает разум, когда смотришь с высоты на родной город.
— Я не могу, тут так пыльно, противно и грязно, — брезгливо жалась ко мне Настя.
— А что ты хочешь? Тут же еще строят.
В помещении, которое в будущем станет большим офисом, устроили настоящий скейт-парк. Идеально ровные «дорожки», перила, лестницы, бордюры, и даже рампа, прислоненная к колонне. Я засмотрелась на нее, прикидывая, как рассчитать движение так, чтобы не вписаться в потолок и не вылететь в окно. Красиво, конечно, но как-то однозначно опасно. Мальчишки гоняли на скейтах, падали, поднимались и снова взлетали по рампе-колонне, скользили по железному поручню на досках, перепрыгивали ступени. Райдеры не замечали ничего — ни разбитых локтей, ни порванных джинсов, ни строительную пыль на футболках. Развивая потрясающую скорость, они проносились мимо нас, приютившихся у стены зрителей, чтобы совершить очередной элемент. И я бы стояла и смотрела на соревнования, если бы не дело. Я обернулась, чтобы позвать Настьку фотографировать «мероприятие», и обнаружила, что ее нет. Как нет и моего рюкзака. В котором ее дорогущий фотоаппарат. Черт! Неужели сперли?!
