Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ) - Macrieve Catherine (версия книг .txt) 📗
– И вас это… радует? – изумлённо спрашиваю я.
– Сложно радоваться этому, – усмехается шаман, – но ведь у нас есть ещё время всё предотвратить!
Женщина на троне поднимает руку властным жестом, и, хотя шаман не может её видеть, он делает шаг в сторону.
– Если это правда, Укжааль, мы должны действовать осторожно.
– Так, могу я задать вопрос? – не выдерживаю я. – Почему вы все говорите по-английски, в конце-то концов?
Это далеко не единственное, что я хотела бы спросить, но мне просто покоя не даёт эта фигня с языковым барьером. Если бы тогда, полгода назад, мы могли бы полноценно общаться, всё было бы существенно проще!
– Мы быстро учимся, дитя, – улыбается женщина. – Катализирующие, моё имя – Симаэдра, и я – вождь племени ваанти из Элистель. Я хотела бы знать, какие у вас планы относительно нашего острова.
Я замираю. Планы? Какие у нас вообще могут быть планы относительно, блин, острова?
– Мы пришли лишь затем, чтобы спасти нашего друга, – наконец отвечаю я чистую правду.
Из толпы выходит женщина с удивительно резкими чертами лица, так контрастирующими с фантастической красотой её соплеменников. Её изумрудные волосы с тёмно-каштановыми прядями заплетены в причудливую причёску, она облачена в нечто наподобие костяных доспехов.
– Видите? Они совершенно не беспокоятся об острове, – произносит она. – Всё будет разрушено, если сейчас мы не предпримем никаких действий.
– Военачальник Серакса, что, по-твоему, должны мы сделать с Катализирующими? – спрашивает эту женщину Симаэдра.
– Они принесли с собой потрясение, – отвечает Серакса, её голос звенит от ярости. – Они отказались пойти с нами, когда мы пришли за ними с миром, – я не могу сдержать короткого истерического смешка: если это называется у ваанти «прийти с миром», то я не хотела бы знать, как они приходят с войной. – И их отказ принёс нашему племени раздоры и смерть! Если мы не остановим их сейчас – то Раан’лости настигнет нас, в этом нет никаких сомнений!
Серакса обнажает сверкающий обсидиановый кинжал, его лезвие завораживающе сверкает в отблесках света.
– Как военачальник ваанти, я объявляю Двенадцать Катализирующих кровными врагами моего племени! – торжественно произносит Серакса.
Толпа отвечает ей многочисленными воинственными выкриками, и я сжимаю ладони с такой силой, что ногти впиваются в кожу. Тем временем Серакса оставляет на своей руке глубокую царапину, и поднимает вверх окровавленный кинжал.
– Безумие! – восклицает Укжааль.
– Какая ненужная драматичность, – удивительно спокойным голосом замечает Алистер.
– Ради Вечного, Серакса, поясни свои действия! – дрожащим голосом произносит Симаэдра.
– Они жестоко избили эскорт принца Вэйрина, – перечисляет она, – атаковали и уничтожили Стража Скал, безответственно использовали кристаллы Ваану! Теперь из-за них сгорела Долина Гробниц. И ещё следует упомянуть то, что они поставили под угрозу жизнь нашего дражайшего Хранителя Старой Веры, – с этими словами она кивает на шамана, и что-то в её тоне заставляет меня понять, что как раз это она прегрешением не считает.
– Страж Скал? – растерянно переспрашивает Лейла. – Не помню никакого Стража…
– Она говорит о гигантском крабе, одном из четырёх великих хранителей острова, – поясняет Укжааль.
– Из поколения в поколение передавалось предсказание, что Катализирующие принесут с собой разрушения, – не унимается Серакса, – и теперь мы точно знаем, что это предсказание сбывается! Нас так же учили, что мы должны сделать всё, чтобы защитить остров. Время пришло. Двенадцать должны умереть.
Она медленно опускает свой кинжал, глядя мне в глаза и совершенно не мигая.
– Я понимаю, – произносит Симаэдра, – доверять Двенадцати – большой риск для нас. Но, убив их, ты обречёшь нас на то, что нам придётся столкнуться с Раан’лости в одиночку. Не будет ли это ещё бóльшим риском, военачальник? – она поворачивается к высокому мужчине, которого Диего называл Вэйрином. – А что обо всём этом думаешь ты, Вэйрин, сын мой? Должны ли мы пощадить их или же приговорить к смерти?
Мужчина смущается. Ах, да, принц Вэйрин, вот же чертовщина. Так мы, выходит, и впрямь «напали на королевский эскорт». Ух, блядь, как неловко.
– Я не могу убеждать совет в чём-либо, матушка. У меня нет такого права.
Я смотрю на него, округлив глаза. Я же чувствую его присутствие в своей голове прямо сейчас – мы ведь установили эту странную телепатическую связь. Я старалась оградиться от этого, но теперь мне кажется, что это – мой шанс. Я прикрываю веки, вторгаясь в его сознание. Всё получается – и в этот момент я понимаю, что Вэйрин погружён в собственные воспоминания. Я смотрю его глазами – стоя на холме, оглядывая раскинувшуюся передо мной деревню.
– Вэйрин, мы опоздаем, – журит Симаэдра.
– Матушка, вам нужно отдохнуть. Вы были больны в последнее время.
– Племя нуждается во мне, сын мой. Когда кончатся проблемы Элистель, тогда я смогу отдохнуть.
– Дедушка говорил то же самое как раз перед тем, как умер, – с грустью замечает Вэйрин. – А наши люди лишь стояли и смотрели, как он отдавал свою жизнь за них!
– Вэйрин…
– Оставьте меня в покое!
Симаэдра явно не знает, что ещё сказать, поэтому молча уходит. Вэйрин остаётся в одиночестве. Неожиданно он чувствует моё присутствие в своём сознании.
– Что ты делаешь в моей голове, говорящая мыслями?
– Я хочу попросить тебя о помощи, – мысленно отвечаю я.
– О помощи с судом?
– Да. Я знаю, что мы не с того начали, но… Разве ты не можешь сказать что-то, что поможет нам выжить?
– Лишь советники моей матери могут говорить на суде, – с грустью думает Вэйрин. – Они… и те, кто ищет пути манипулировать ей.
– Мне показалось, что она интересуется твоим мнением, – мягко замечаю я. – Ты действительно готов спокойно смотреть на то, как нас приговаривают к смерти? Как приговаривают к смерти Диего?
Перед нашими глазами одновременно вспыхивает лицо моего лучшего друга, и я могу чувствовать направленную на Диего безграничную нежность Вэйрина, такую, что даже у меня сердце щемит.
– Хорошо, говорящая мыслями. Если суд обернётся не в вашу пользу, я сделаю, как ты просишь.
Я открываю глаза, разрывая контакт. Встречаюсь с Вэйрином взглядом, и он коротко кивает.
– Укжааль, разве не говорило Вечное о том, что Катализирующие принесут с собой и спасение, и разрушение? – произносит Симаэдра.
– Так и есть, моя госпожа, – с грустью произносит шаман.
– Значит, на самом деле в какой-то мере они наши враги, – плечи Симаэдры опускаются. – Катализирующие, к чему вы стремитесь – к гармонии или к переменам?
Я вскидываю голову, обращая взгляд к Сераксе.
– Скорее, к переменам, – сообщаю я, испытывая искушение показать язык.
– Так ты признаёшь это, дерзкая девчонка! – задыхается от возмущения Серакса. – Вы действительно пришли, чтобы разрушить баланс Ваану!
– Может быть, ты и твои люди отвергали какие-либо изменения до нынешнего момента, – говорю я, злясь на эту агрессивную женщину, – но разве ты можешь отрицать, что ваш остров находится в непрерывном движении?
– Мудро сказано, – улыбается шаман, – воистину – они дети звёзд духом и телом!
– Это ничего не значит, – кривит губы Серакса, – наш долг превыше всего остального.
Я чувствую обращённые на себя взгляды из толпы. Сомнения, страхи, даже тяжёлая ненависть – вот, что я ощущаю собственной кожей.
– Это нехорошо, – бормочет Лейла, и я знаю, что она чувствует то же самое.
– Что, если я просто скажу, что это огромное недоразумение? – шепчу я. – Мы не могли знать их ценностей и законов…
– С тем же успехом я могу попробовать убедить их в том, что все вы – очень хорошие детки, – я не очень уверена, что она говорит несерьёзно, – можно ведь сказать им о том, что все мы не такие уж плохие…
– Как будто им есть до этого дело, – замечает Алистер. – Я думаю, что нам следует перейти в наступление и бросить их собственное ханжество в их разноцветные лица!
