Плацкарт - Козлов Владимир Владимирович (электронная книга TXT) 📗
Кассирша «Ростикса» положила на поднос мою сдачу – две десятки и рубль. Я взял поднос, оглянулся по сторонам. Почти все столики были заняты. В центре зала было свободное место напротив девушки в черном свитере. Я подошел. На столе стоял поднос с палочкой от шашлыка и оранжевой картонкой от картошки. Паренек в черных брюках и желтой рубашке схватил поднос со стола. Я подставил на его место свой. Снял куртку, повесил на спинку стула.
Перед девушкой на подносе лежал кусок курицы на бумажной тарелке, рядом стояли три разных соуса.
Зазвонил полифонический телефон. Девушка вынула из сумки «пудреницу», открыла.
– Да, мама. Билеты купила. На «Чайку». На «Шута Балакирева» уже все были проданы. Да, хорошо. Мне на работе придется договориться, я же работаю в среду, но это не страшно. Да, пока.
Девушка наклонилась к сумке, зацепила своим подносом за мой, сдвинула его к краю стола. Я машинально схватил стакан с пивом, чтобы он не упал.
– Извините… – Девушка улыбнулась. – Ну вот, уже подносы летают…
Я улыбнулся в ответ.
Девушка вытерла руки салфеткой, встала со стула, надела куртку, накинула сумочку на плечо и пошла к выходу. Я посмотрел ей вслед.
Воскресенье
Я открыл металлическую дверь под вывеской «СТОМАТОЛОГиЯ» и зашел внутрь. На ресепшн сидела бабуся в больших старомодных очках.
– Здравствуйте, молодой человек. Вы записывались на сегодня?
– Нет, не записывался. Хотел узнать, как попасть к доктору.
– А что с вами случилось?
– Ничего не случилось, просто выпала пломба.
– Доктор освободится через десять минут. Потом у него свободно. Будете ждать?
– Да.
Я присел на диван. На другой его стороне сидел смуглый черноволосый парнишка в оранжевой куртке с буквами на спине: «Северный административный округ». Я взял со столика журнал «Здоровье» за март этого года, механически полистал и бросил назад.
Из кабинета вышел парень в такой же оранжевой куртке, как у того, кто сидел на диване, подошел к бабушке на ресепшн. Она сказала, повернувшись ко мне:
– Проходите в кабинет, молодой человек.
Доктор стоял у окна в – в светло-зеленом халате, с золотой цепью на шее – и смотрел, как парни выходят на улицу. Полная медсестра вытряхивала из плевательницы в урну куски окровавленной ваты.
– Не поймешь этих нерусских, – сказала она. – Зачем ему было зуб вырывать, когда можно было запломбировать?
– Денег нет, – сказал доктор. – Пломба стоит дороже.
– Так можно было временную поставить, пока деньги появятся.
– Пусть каждый решает сам за себя. Все-таки, мы живем в свободной стране. А вы с чем пожаловали?
– Выпала пломба.
– Наша? По гарантии? Неужели?
– Нет, старая.
– Хорошо, сейчас посмотрю. Присаживайтесь.
Я лег в кресло. Доктор включил лампу, навел мне на лицо.
– Откройте, пожалуйста, рот. Да, вот так, хорошо. – Он наклонился, дохнул на меня коньяком, заглянул в рот, взял железку, поковырялся в моем зубе. На среднем пальце его правой руки была золотая «печатка» с инициалами «П.П.В».
– Так больно?
– Нет.
– Отлично. Значит, зуб мертвый. Не понадобится нерв удалять. Анестезию делаем?
– Делаем.
– Люда, подготовьте, пожалуйста. Сейчас пломбу поставим – и будете в полном порядке. А по большому счету, только стоматологи ведь и лечат – из всех врачей, я имею в виду. Потому что мы знаем, за что беремся. Все просто, прозрачно – вот у вас здесь полость из-за того, что выпала пломба. А что терапевт знает о том, что происходит внутри? Ничего. Так, догадочки, предположения… – Доктор улыбнулся и подмигнул мне.
Правая сторона рта все еще оставалась под «заморозкой». Я прошел мимо «Игорного дома», магазина «Времена года», павильона игровых автоматов «777», салона «Связной», клуба «Бочка» и игрового клуба «Золотая пальма». Свернул в арку рынка, потом – сразу направо. Второй киоск в ряду был сигаретно-пивным. Я сказал усатому кавказцу:
– Большую бутылку «Очаковского» и одну «Балтику-тройку».
Из-за «заморозки» язык плохо слушался, слова звучали нечетко. Кавказец выставил на прилавок бутылки.
– Сорок одын рубль.
Я расстегнул кошелек, вынул десятки и рубль, отдал продавцу. У него были длинные, не стриженные ногти с черными ободками грязи. Я взял привязанную открывалку, откупорил «Балтику», сделал глоток, положил «Очаковское» в рюкзак.
– Слушай, а это нэ ты по тэлэвизору вэдешь пэрэдачу? – спросил продавец.
– Веду.
– Что, сэрьезно?
– Ага.
– И какую?
– «Как спиздить миллион и не сесть в тюрьму».
Кавказец захохотал. Я сделал еще глоток и отошел от ларька.
– Да-а-рогу! – прокричал маленький человечек. Он вез на тележке пакеты кефира «Домик в деревне» и молока «Лианозовское», запакованные в пленку. Я отскочил к ларьку с кормом для животных.
Понедельник
На площадке между третьим и вторым этажами курила Света.
– Привет, – сказал я.
– Привет. Ты сегодня что делаешь вечером?
– Ничего.
– Тогда держи. – Она вынула из заднего кармана джинсов зеленый листок.
– Что это?
– Флаер. На концерт в Р-клубе. Сегодня, в семь вечера. Без флаера вход сто пятьдесят, а по флаеру – сто двадцать. Ты, вроде, говорил, что сам раньше где-то играл… Может, тебе будет интересно…
– А что это за концерт?
– Семь групп, не очень известных, конечно. У меня знакомый играет в одной.
На флаере разными шрифтами были напечатаны названия групп: «Double Divide», «Чистые прелести», «Ультракапкан», «Желтые стрелы», «Фастфуд» и «COOLак». Ни одного из названий я раньше не слышал. Название «Желтые стрелы» было подчеркнуто ручкой.
– А он в которой из этих играет? В «Желтых стрелах»?
– Да.
– А что хоть за музыка?
– Рок такой, не металл, а так – немного утяжеленный.
– И остальные – тоже что-то подобное?
– Нет, каждая группа – в своем стиле.
– А ты сама будешь там?
– Постараюсь, но не уверена. У меня встреча с клиентом в районе Водного стадиона, еще точно не знаю, во сколько закончится… Я флаеры по всему офису разношу. Может, еще кого-нибудь сагитирую, помогу Питу – мы с ним раньше в «Экстре» работали: он – дизайнером, а я – в продажах. Если будут люди по их флаерам, то они в этом клубе еще потом смогут сыграть. А если никто не придет, или мало, то следующий раз – только за свои деньги. В смысле, за выкуп билетов.
– Что значит – за выкуп билетов?
– Группа выкупает билеты по полцены – шестьдесят рублей, и может их продавать, кому хочет и по какой хочет цене. Теоретически, можно что-то и заработать, но обычно все в минусах.
– Даже так?
– А ты что думал? Групп знаешь, сколько в Москве? Сотни. И все хотят раскрутиться. Мне Пит говорил: чтобы вписаться перед известной какой-нибудь группой, молодые команды платят от сотни баксов и выше. Ладно, мне надо бежать. Концерт начинается в семь, но можно придти не к началу, а к восьми, даже к полдевятому. «Стрелы» третьими, вроде, играют. Адрес на флаере есть – на другой стороне.
Стены в длинном переходе на Тульской были обклеены рекламой концертов. У ступенек стояли три стриженых парня и два длинноволосых, в «косухах». Стриженый парень в черной короткой куртке схватил одного из длинноволосых за воротник. Тот сказал:
– Лучше по-хорошему отвалите – вам же потом будет хуже. Наших знаете, сколько в «Р-клубе»? Пятьдесят человек. Уроем вас только так.
Несколько парней пили пиво у входа в «Р-клуб», под красной светящейся вывеской. К бетонному барьеру были прислонены гитары в чехлах. У двери я наступил на осколки разбитой бутылки.
Я подал флаер в окошко под надписью «Касса», протянул сотню и две десятки. Кассирша дала мне билет. Мент на входе забрал его у меня и наколол на острый металлический штырь.
