Верховный пилотаж - Ширянов Баян (бесплатные полные книги .txt) 📗

Но, видать, за предыдущие дни этого зверского марафона их психоэнергокинетокинестетические силы подыстощились и задача выполнена не была.

А там и винт кончился.

Все отсыпались два дня.

А потом…

Потом, когда Чевеид Снатайко, Навотно Стоечко и Клочкед покинули хату Гортензии Туалеттт, они пошли по той самой аллее… И тогда впервые Навотно Стоечко стало не по хую. Ибо узрел Навотно Стоечко картину невоображабельную.

Вся аллея еблась. На каждой скамейке, у каждого дерева, под каждым кустом, во всех песочницах и фонтанах еблись парочки. Еблись, никого не стремаясь, не обращая внимания на проходящих мимо ментов…

Навотно Стоечко, думая, что это глюки, подходил совсем близко к сношающимся и почти в упор разглядывал места совокупления их гениталий и, убедившись, что очередные поебатики не глюка, спешил к следующим, чтоб удостовериться, что хоть они-то плод его перетруженного воображения… Но везде его ждал облом.

И уже потом, в метро сказал Клочкед:

– Экая великолепно наебанная аллея получилась!

– Да! Наебанная аллея получилась великолепно… – Грустно ответствовал Чевеид Снатайко.

А Навотно Стоечко посмотрел на них непонимающим взором и вышел, ибо ему опять стало все по хую.

50. Починка весов.

Да, было это на праздник.

Есть такие два совершенно уебищных праздника, когда никто нихуя не желает делать в течение невъебенно долгого времени… Новый год, который начинается со дня исполняемой лишь на четверть некой квинтэссенции и заканчивается в лишь в феврале… И май… Блядский май… Но Новый год – чаще.

Так вот, в один из таких Новых годов… Или маевок?.. Не, пожалуй, все ж, «годов», ибо холодно было… Хотя в мае тоже холодно бывает… Ну, да ху с ём… Главное – был праздник… И длинный. На него торчки закупаются множеством банок сала и вкалывают как коммунисты на субботнике… Так и щас…

Для начала решили сделать две.

Шантор Червиц полез в стрем-пакет, достал лабу и охуел. Кислота пролилась. Не вся, но пролилась. Даже просочилась, можно сказать. Но так неудачно, что залила рычажные весы. Ну, на сами весы, а ниточки, на которых висели их чашечки. И ниточки растворились!

Клочкед порывался сразу это чинить, но был немедленно запряжен Шантором Червицем на отбивку.

– Ну что там? – Машка Краббб заглянула на винтоварню.

– Будут на глаз. – Ответила Наташка Краннн, наблюдавшая за процессом.

– А получится? – Полюбопытствовала Машка Краббб.

– А куда они, на хуй, денутся!? – Усмехнулась Наташка Краннн.

И пошел процесс.

За полчаса до полуночи… Ага! Все ж это Новый год был! …винт сварили! Через двадцать девять минут Шантор Червиц произнес сакраментальную фразу:

– В вену все попали? Тогда – С Новым годом!

Но, как выяснилось через минуту-другую, ровно в полночь в вену попал только сам Шантор Червиц. Клочкед и Наташка Краннн вмазались до, а Машка Краббб – после.

Следующие часов несколько почти ничего интересного не происходило. Ну, торчали и торчали. Кто-то отмокал в ванной. Кто-то выгонял его оттуда, чтоб не только поотмокать, но и поебаться… Кто-то втыкал в телек. Кто-то чинил видак. Кто-то все порывался отбивать вторяки, забыв, что сала еще залейся… Кто-то, не смогя выгнать кого-то отмокающего в ванной, ебся в комнате с телефоном, откуда их пытались выколупнуть те, кому тот телефон срочно понадобился… А когда им удалось заполучить вожделенный агрегат, то выяснилось, что без шнура сей девайс – штука совершенно бесполезная…

Пока творились все эти безобразия, наступило утро, и все втрескались еще раз. Ну, на самом деле, не совсем все. Шантор Червиц, у которого разом ушли все веняки, втрескаться не смог. Он набрал кучу контроля, у него раз несколько засиралась струна и он промывал ее другим баяном, стравливая контроль в совершенно специальный стакан.

– Все! – Сказал Шантор Червиц под сочувствующими взглядами Наташки Краннн и Машки Краббб. – Я – в ванну. Веняки парить. Как приходнусь – позову.

Клочкед, предвкушая как он останется наедине с двумя дамами, похотливо защерился.

– А ты, – Затылком чуя клочкедовскую улыбку, изрек Шантор Червиц, – починил бы покамест весы…

Но не знал Шантор Червиц, что в голове Клочкеда было МНОГО и других идей…

Едва за Шантором Червицем закрылась ванная дверь, полилась вода и послышались довольные ухания, Клочкед решил немного поиграть в человека-перископа [7]…

– Ты весы-то будешь чинить? – Вернули к действительности Клочкеда слова Машки Краббб…

На самом деле эта фраза была сказана уже раз в девятый или десятый, и только сейчас разум Клочкеда смог обратить на нее свое, рассеянное по окнам дома напротив, внимание.

– Буду! – Решительно возгласил Клочкед и немедленно рьяно принялся за дело.

Но за время созерцания множества картин сунапротивного дома окон, в клочкедовском мозгу развились процессы параллельного мышления бездны разнообразных течений идущих совместно и не пересекаясь.

Я понятно выразился? Нет? Ну и ладно.

Клочкедом одновременно завладели сразу четыре идефикса.

Так яснее? Ну, и славненько.

С одного из начал он хотел построить винтоварную машину. Такую, чтоб загружаешь в нее сало и компот, а она сама все делает и выдает на выходе готовый продукт. Материалом для нее должен был послужить кронштейн от шкафа.

С другого из начал он хотел починить сломанный еще в глубоком детстве диапроектор.

Еще одним началом послужил сломавшийся совсем недавно, после его же, Клочкеда предварительной починки, видак. Ведь чинить сразу два девайса куда экономичнее, чем чинить каждый из них в отдельности.

Последнее начало – весы.

Но без весов нельзя построить винтоварную машину.

А без починенного диапроектора нельзя посмотреть, что же творится внутри сломанного видака.

Мысли Клочкеда сами собой как-то покинули трехмерный объем и стали развиваться в более чем трехмерном пространстве. Это положение встревожило Клочкеда и он попытался связать их все воедино.

Взяв моток бечевки, он сперва связал кронштейн и весы. Потом привязал видак к проектору. Затем, чтобы мысли совсем не расползлись, соединил нити, связывающие кронштейн и весы с нитями, идущими от видака к проектору.

Но для функционирования всего этого нужно электричество. Каждая из связей оказалась присоединена еще и к розетке.

Электричество делается из текущей воды…

Нити протянулись к водопроводному крану.

…Или из горящего угля или газа…

Нити охватили газовую плиту.

…но, бывают и ветроэлектростанции…

Связи протянулись к оконной ручке…

Стол необходим для размещения на нем деталей.

Пол нужен для того, чтобы по нему ходить.

Руки – для манипуляции деталями.

Ноги – для удержания тела в вертикальном положении…

Шантор Червиц, ублаготворенный, покинул ванную… И споткнулся о канат из разноцветных ниток.

– Что за бля!.. – Выругался Шантор Червиц. Он проследил ход каната. Тот одним из концов упирался в кухонную дверь. Другой, ветвящийся, оказался веером, отходящим и в комнаты, и в коридор… Из кухни донесся подозрительный звук.

Отворение кухонной двери сопровождалось криком боли и треском сотен рвущихся ниток.

– Ну, ты, что?! – Возопил, чуть не плача, Клочкед. Вторжение Шантора Червица разрушило тщательно сплетенную паутину, в которую Клочкед методично инкрустировал и себя. Нити упали на пол, соорудив там хаотичный, на первый взгляд, ковер.

– Весы починил? – Поинтересовался Шантор Червиц.

– Я только начал… – Принялся оправдываться Клочкед. – Во…

И он представил Шантору Червицу невообразимую конструкцию. То, что должно было быть весами, представляло из себя три клубка. Из них торчали загнутые булавки, медицинские иглы с контролем и баяны. Клубки эти оказались соединены нитями со всеми остальными предметами на кухне и не только, а, так же и с самим Клочкедом.