Ампирные спальни (Imperial Bedrooms) - Эллис Брет Истон (лучшие книги онлайн .txt) 📗
* Слова из песни Брюса Спрингстина «Magic» («Магия»), написанной в 2007 г.
* * *
В гулкой тишине гаража доктор Вульф открывает серебряный «порше». Выхожу из машины и направляюсь к нему, окликая по имени. Сначала он притворяется, что не слышит, а обернувшись, вздрагивает. Поняв, кто перед ним, супит брови, но затем смягчается, словно ожидал этой встречи.
– Почему ты меня бросаешь? – говорю.
– Слушай, я не вижу никакой пользы от наших…
– Но почему? – подхожу ближе. – Я не понимаю.
– Уже успел накачаться? – спрашивает, доставая из кармана мобильник, почему-то решив, что это может меня остановить.
– Я не пил, – мычу.
– В Уэст-Голливуде есть замечательный парень, продолжишь курс у него.
– Засунь его себе в жопу, – говорю. – Не буду я ничего продолжать.
– Клэй, успокойся…
– Я хочу знать, почему вдруг?
– Так уж и быть, скажу. – Он замолкает, делает страдальческий жест, понижает голос: – Из-за Дениз Таззарек. – Имя, как паутина, повисает в сумраке гаража. – От нее… средства еще не придумали.
Стою огорошенный.
– Погоди: это вообще кто?
– Девушка, с которой ты встречаешься, – говорит. – Та, что мы обсуждали на последнем сеансе.
– При чем здесь она?
Он явно удивлен, что я никак не въезжаю.
– Девушку, про которую ты рассказывал, зовут Дениз Таззарек, – говорит, переходя на шепот. – Я с ней не первый раз сталкиваюсь.
– Не понимаю.
– Не первый раз сталкиваюсь и предпочитаю не связываться, – говорит. – Ты уже третий мой пациент, которого она окрутила. – Пауза. – В конце концов, существует врачебная этика. Я не могу.
– Ты уверен, что мы говорим… об одном человеке?
– Да, – говорит, – Об одном. Ее настоящее имя – Дениз Таззарек. Рейн Тернер – это псевдоним.
Внутри все сжимается от накатившего страха.
– Что же такого ты о ней знаешь… чего не знаю я?
– Могу только повторить: держись от нее подальше, – говорит, пододвигаясь к своему «порше». – Вот все, что тебе следует знать.
Подшагиваю почти вплотную.
– Значит, ты и Рипа Миллара знаешь?
– Клэй… – плюхаясь на водительское сиденье.
– И Джулиана Уэллса?
– Отпусти дверцу…
– Как насчет Келли Монтроуза?
Доктор Вульф вставляет ключ в замок зажигания, но вдруг отдергивает руку. Медленно поворачивается ко мне и смотрит снизу вверх.
– Келли Монтроуз был моим пациентом, – говорит.
Затем захлопывает дверцу и уезжает.
* * *
Парковщик комплекса «Дохини-Плаза» распахивает дверцу моего «БМВ» и, пока я выхожу, говорит, что кто-то дожидается меня в холле; в ту же секунду замечаю стоящую у входа «ауди» Джулиана в грязи и последождевых разводах. Мой первый порыв – снова сесть за руль и уехать, но в приступе ярости решаю иначе. Джулиан сидит на стуле в темных рэйбановских очках, вертит в руках телефон, и я сразу вижу припухлость под левым глазом, и рассеченную нижнюю губу, и темно-лиловый синяк на загорелой шее, и забинтованное запястье. Прохожу мимо молча. Жестом приглашаю следовать за собой. Консьерж за стойкой подозрительно смотрит на Джулиана, затем вопросительно на меня, и я бросаю: «Со мной». Мы молча поднимаемся на лифте, молча следуем по коридору пятнадцатого этажа, и только перед дверью с номером «1508» он слегка откашливается, пока я вожусь с замком, и потом мы входим в квартиру.
* * *
Джулиан осторожно присаживается на угловой диван; одет с иголочки и старается держаться развязно, хотя видно, что ему это стоит усилий: слегка морщится, закидывая ногу на пуф, а когда снимает очки забинтованной рукой, фингал под глазом предстает во всем великолепии.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Ничего, – отвечает. – Неважно.
– Кто это тебя?
– Не знаю, – бурчит и затем добавляет, скорее констатируя, чем отвечая: – Мексиканцы какие-то. Пацаны. – И потом: – Я не об этом пришел поговорить.
– А о чем? .
– Я знаю, что ты в курсе про Рейн. Мог не звонить мне посреди ночи. По-моему, все и так понятно.
– Опять ищешь приключений на свою жопу, Джулиан? – спрашиваю сдавленным шепотом.
– Тебе, наверное, кажется, что все намного сложнее, чем на самом деле.
– Ты уж постарался, чтобы мне так казалось. Вздыхает, глядя на сдвижную дверь балкона,
за которой медленно сгущаются сумерки.
– Не дашь стаканчик воды?
– Для себя я особых сложностей не вижу.
– Прости, конечно, но тебя это меньше всего касается.
– И что это означает? – говорю, стоя над ним. – Поясни, а то я не понимаю.
– Это означает, что мир не ограничен сферой исключительно твоих интересов, и в нем бывают события, которые тебя не касаются.
– Ну и мудак, – бормочу, – Одно мудачье кругом.
– Что делать.
– Заткнись, – бормочу, расхаживая как маятник по комнате, закуривая сигарету. – Философ.
– Ты-то чего психуешь, не понимаю, – говорит. – Свое вроде получил.
– А ты свое получил? – показываю на фингал. – Это Рип тебя отделал?
– Сказал же, – говорит, – мексиканцы. Пацаны какие-то, – И снова просит воды.
Приношу небольшую бутылочку «Фиджи» – благодарит кивком и, осторожно отпив из горлышка, продолжает:
– Я с Рипом больше не разговариваю.
– Что так? – спрашиваю. – Впрочем, могу и сам догадаться.
Джулиан пожимает плечами, а когда наклоняется поставить пластиковую бутылочку на пуф, его буквально передергивает от боли.
– Он, собственно, не на меня дуется.
– А на кого же тогда, если не секрет?
– Рилу не понравилось, что Рейн была с Келли…
– Что значит «не понравилось»? – перебиваю. – Хорошая у тебя девушка: сначала трахается с Рипом, потом трахается с Келли, а ты по-прежнему с ней?
– Все немного сложнее, чем…
– За что убили Келли Монтроуза, Джулиан? – спрашиваю, стоя над ним; дымящаяся сигарета в руке подрагивает. – Что с ним произошло? За что его убили?
Джулиан смотрит мне прямо в глаза, и вдруг его осеняет догадка. Не отводя взгляда, он раздумывает, стоит ли ею делиться.
– Слушай, – говорит наконец, – не ищи связей.
– Почему?
– Это не сценарий, – говорит. – Тут нет логики. Не все сюжетные линии сойдутся в финале.
– Но ведь Рипа и Келли что-то должно было связывать?
– Сначала деньги, которые Келли вкладывал в клуб, а потом… Потом они расплевались.
– Из-за Рейн? Пожимает плечами:
– Наверное, из-за нее тоже. Иду на второй заход:
– Мне просто важно понимать, во что я ввязался. Объясни.
– Во что ты ввязался? – с удивлением на лице. – Ты ни во что не ввязался. У тебя могло сложиться впечатление, что ты ввязался, но оно ошибочное.
– Аманда Флю и Рейн живут в одной квартире, так?
– Да, они вместе снимают. – Джулиан слегка озадачен. – Ты не знал?
– У нее синий джип, так? – говорю. – Почему она за мной следила?
– Аманда вчера уехала. Ее здесь больше нет, – говорит. – Не знаю, почему следила. – Пауза. – Ты уверен, что это была она?
– И они обе спали с Рипом? – спрашиваю. – И Рейн, и Аманда спали с Рипом?
Вздыхает.
– Когда мы с Рейн временно разбежались, на нее запал Рип… а потом, когда она встретила Келли, Рип переключился на Аманду, – говорит. – Но Аманда ему быстро наскучила, и его опять потянуло к Рейн, а она ни в какую.
– Почему?
– Потому что с ним… трудно. – Пауза. – А то ты не знаешь.
Наклоняюсь к его уху, понижаю голос.
– За моей квартирой следят, Джулиан. По ночам на Элевадо дежурят машины, из которых ведут наблюдение. Неизвестные проникают сюда в мое отсутствие и роются в вещах. Я получаю загадочные CMC, в которых меня о чем-то предупреждают, но о чем – не имею понятия, хотя думаю, что все это связано… – вдруг не могу произнести слова «с твоей девушкой». А могу только: – Не лги мне. Я знаю, что вы по-прежнему вместе.
Джулиан реагирует на мою тираду легким пожатием плеч.
– Попробуй с ней больше не видеться – может, все сразу и прекратится.
Подумав, уточняет:
– Дай понять, что не хочешь с ней видеться и не хочешь помогать, – может, и остальное прекратится. – Снова тянется за водой, – Видимо, я не все до конца продумал. Видимо, какие-то факторы… не знаю… всего не учтешь.
