Ампирные спальни (Imperial Bedrooms) - Эллис Брет Истон (лучшие книги онлайн .txt) 📗
* International Creative Management – крупное международное актерское агентство с представительствами в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Лондоне.
– От кого? – Это уже я спрашиваю.
Кастинг-директор щелкает мышкой. Внезапно уже никто ни в чем не уверен.
– От Келли Монтроуза, – наконец произносит Джейсон. – Келли за нее попросил.
Наступает мертвая тишина. На один долгий миг мир переворачивается с ног на голову, и происходящее напоминает немую сцену. Пальмы качаются на ветру и машут ветвями в раскрытые окна, снизу доносится плеск воды и выкрики детей, резвящихся в бассейне, в офисе все словно онемели, и похмелье, о котором я успел позабыть, возвращается при звуках имени Келли, и хочется тихонько завыть, чтобы притупить боль (пожар в груди, буханье в висках), и мне ничего не остается, как притвориться призраком, холодным и безучастным.
– М-да, это нехорошо, – говорит Джон. – Дурной знак.
– А? – говорю, нашаривая в пустоте свой голос – Я не ослышался?
– Я суеверный, – пожимает плечами Джон. – Опасаюсь плохих примет.
– Когда это было? – обращаюсь к Джейсону. – Когда Келли насчет нее позвонил?
– Дня за два до своего исчезновения, – говорит Джейсон.
* * *
Рейн перезванивает в ответ на мое CMC: «Келли Монтроуз?»
– Куда ты вчера исчезла? – спрашиваю. – Почему ушла? Досыпать с Джулианом?
– Чтобы все стало так, как тебе хочется, – говорит, – мне сначала надо кое-что доделать.
– Что доделать? – выхожу из здания, прижимая мобильник к уху.
– Ты обещал не спрашивать.
– Я им сказал про тебя, – вдруг понимаю, что не могу разговаривать с ней на ходу. – Будет повторная проба.
– Спасибо, – говорит. – Прости, мне надо бежать.
– Сегодня вечеринка, – говорю. – Здесь, в Калвер-Сити.
– Я, скорее всего, не успею.
– Рейн…
– Дай мне день или два, и потом будем вместе, о’кей?
– Почему ты мне не сказала, что знала Келли Монтроуза?
– Все объясню при встрече, – говорит. – Пока.
– Почему ты мне не сказала, что пробу тебе устроил Келли Монтроуз? – шепчу.
– Ты не спрашивал, – говорит и вешает трубку.
* * *
Ничего не остается, как ждать вечеринки, и, поскольку ехать мне особенно некуда, торчу в Калвер-Сити, но с проб сбегаю; страх настигает меня по дороге в винный, куда отправляюсь за аспирином, и реальность похожа на алкоголический сон – ожившее прошлое, явственный шепот в ушах: «Помни, что далеко не всякого можно посвящать в свои тайны», и, кружа по внутреннему дворику, я перезваниваю по номерам пропущенных вызовов (оставляя сообщения агенту, менеджеру, фильму про обезьян, доктору Вульфу), и курю сигареты возле бассейна, и смотрю, как по волнистой бежевой стене вдоль края бассейна рабочие растягивают гирлянды, а потом меня представляют актеру, утвержденному на главную роль (Гранта – сына Кевина Спейси), и парень на редкость красив даже с бородой, которую ему пришлось отпустить для съемок в фильме про пиратов, и на расставленных по всему дворику плоских экранах начинают мелькать лица молодых актеров, но что-то кого-то не устраивает, и экраны расставляют иначе, и я знакомлюсь с очередной куколкой, победившей на очередном, конкурсе моделей, и погода портится, небо затягивают облака, и кто-то спрашивает меня: «Ты чего, старик?»
* * *
Гости толпятся вокруг бассейна, и над двориком раскачиваются бумажные фонари, и звучат песни восьмидесятых, и лица у всех знакомые, хотя всем от силы по восемнадцать, и я все еще жду, что Рейн в последний момент придет, но при этом уверен, что жду напрасно. Здесь Кейд – тренер из «Эквинокса» (я и забыл, что устроил ему пробу), и теперь, зная, чем именно он занимался у Джулиана, мне неловко за свою наивность, и я стою рядом с одним из помощников Джейсона и пью водку из пластмассового стаканчика, и парень, утвержденный на роль сына Кевина Спейси, донимает меня вопросами о своем герое, и я что-то монотонно бубню, а он вдруг показывает пальцем на сову, примостившуюся на пальме, и потом я вижу ту актрису (нимфетку, в сущности), к которой клеился в нью-йоркском аэропорту Кеннеди около месяца назад, только сейчас Аманда Флю выглядит намного моложе и, переглядываясь со мной, не перестает улыбаться своему собеседнику, и тот периодически склоняется к ее уху, а другой парень прикуривает ей сигарету, и я вдруг понимаю, что перебрал.
– Ты вон ту знаешь? – спрашиваю помощника Джейсона. – Аманда Флю?
– Ага, – говорит. – А вы?
– Ага, – говорю. – Недавно ей вставил. Помощник реагирует не сразу, но когда смотрю на него, говорит: «Круто». И потом:
– Жгучая. Ебучая. – Пауза. – А любит, видать, только взрослых дяденек.
Хорохорится, хотя слегка огорошен.
– Видать, – передразниваю, а потом уточняю: – Почему ты так говоришь?
– Разве она не из свиты Рипа Миллара? Слежу за Амандой: как, получив CMC, она тут
же кому-то перезванивает. Практически ничего не говорит, только слушает.
– Свиты? – спрашиваю.
– Ага, – говорит помощник и потом, уловив подтекст в моей интонации, добавляет: – Про это, в общем-то, все знают. У него целый штат таких, как она, – пусечек-поебусечек. – Пауза. – Я, правда, слышал, эта тот еще экземплярчик. Ширяется по-черному. Молчу.
– Но может, вы таких любите.
* * *
При моем приближении Аманда картинно отворачивается. Оглядывается по сторонам, моргает, покусывает губу, но когда я по-свойски вклиниваюсь в ее компанию, меня уже трудно игнорировать, и на мое приветствие она отвечает огрызком холодной улыбки. Похоже, ей неприятно, что я стою рядом, что вообще к ней подошел, а может, стыдно за свое поведение в баре аэропорта и поэтому не хочется разговаривать, но я не отхожу, надеюсь на ответную реплику, и за спиной Аманды под старую песню Altered Images* танцует девушка, и на ее предплечье – татуировка с номером телефона.
– А? – говорит Аманда. – Приветики, – и переключает внимание на своих друзей.
* Шотландская группа новой волны. Образовалась в Глазго в 1979 г.
– Мы в Нью-Йорке встретились, – говорю. – В аэропорту Кеннеди. А здесь ты мне CMC посылала. Если не путаю, недели четыре назад. Как дела?
– Нормально, – говорит, и вновь пробуксовка, и в повисающей тишине оба ее приятеля лезут знакомиться, и один, услышав мою фамилию, выдыхает: «Вау!» – и хочет общаться, но мне нужна только Аманда.
– Ну, точно, почти месяц прошел, – говорю, не сводя с нее глаз. – Значит, все ничего?
– Говорю же: нормально, – и потом: – По-моему, вы меня с кем-то путаете.
– Ты больше не хочешь сниматься в «Слушателях»?
Фотограф наводит на нас объектив, и то ли вспышка, то ли мой вопрос посылают Аманде сигнал к отступлению: «Мне пора».
Иду за ней по пятам.
– Эй, постой.
– Мне некогда, – говорит.
– А я говорю: постой…
Настигаю ее в коридоре, ведущем к выходу. Она вырывается.
– Хамло! – говорит.
– Я ничего не сделал, – говорю. – В чем проблема?
На долю секунды ее глаза мутнеют от бешенства, но затем вновь проясняются.
– Отстаньте от меня, ладно? – пытается улыбнуться. – Я вас не знаю. Просто понятия не имею, кто вы.
* * *
С неба слегка накрапывает, когда выхожу с вечеринки и не могу вспомнить, где бросил свой «БМВ», но в конце концов отыскиваю его в двух кварталах от комплекса (запаркован вдоль тротуара на бульваре Вашингтон) и только собираюсь отъехать, как мимо проносится синий джип, останавливаясь на светофоре в конце квартала у меня за спиной. Разворачиваюсь и пристраиваюсь за ним, волосы мокрые, руки дрожат, кто в салоне, не видно, а дождь припускает сильнее, и я еду за джипом по бульвару Робертсон в сторону Уэст-Голливуда, и за ветровым стеклом со снующими по нему дворниками омытые дождем улицы кажутся пустыннее, и на CD, который Меган Рейнольде записала для меня прошлым летом, Бэтфор-Лэшис поет «What’s a Girl to Do?»*, и молния освещает бирюзовые росписи на бетонных опорах эстакады, а потом джип сворачивает направо на Беверли, и я постоянно посматриваю в зеркало заднего вида, пытаясь понять, нет ли погони, но понять невозможно, а потом перестаю плакать и выключаю проигрыватель, полностью концентрируясь на синем джипе, который теперь сворачивает налево на Ферфакс, а затем направо на Фаунтен, а затем круто направо на Орендж-Гроув (в этот момент трезвею окончательно), и наконец – на стоянку, примыкающую к дому, где снимает квартиру Рейн. Затем из синего джипа выходит Аманда Флю.
