Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин (первая книга txt) 📗
Она говорит мне, что я говорю, как Шон Коннери, меня смущает интерес, с которым она расспрашивает меня о Лейте и Банана-Флэтс. Но должен признать, меня будоражит перспектива трахнуть ее на матрасе, покрытом пятнами от спермы и различных других веществ, выделенных из разных мест сотней прохожих посетителей где-то в башне Хакни. И потом я достану кольцо, после чего мы отправимся на север, к моей матери. Конечно, здесь останутся лица (не говоря уже о влагалищах), по которым я буду скучать дома, но все, чего я хочу, - это убедиться, что мудак, хуй которого дал мне жизнь, больше не беспокоит мою мать.
Мы выезжаем на север Лондона, в Далстон-Кингзланд, единственное преимущество которого - сейчас туда можно добраться бесплатно, а затем идем на Холл-стрит. Люсинда растеряла всю свою смелость и крепко держит меня за руку, и я лишний раз убеждаюсь, что она слабовата для этого ужаса. Не бойся, моя прекрасная леди, Саймон с тобой.
И воровка Шарлин Фосетт-Мейджорз-Плант, которую недавно трахал Рентс, как раз переходит дорогу перед нами. Будто по взаимному соглашению мы не смотрим друг на друга, делая вид, что просто ничего не заметили. Я бы лучше сейчас подошел к той красотке, но Люсинда еще крепче сжимает мой локоть, болтая о том, как здесь «по-настоящему». Если бы я хотел «настоящих» трущоб, остался бы в Лейте, но чего не сделаешь, лишь бы удовлетворить прихоть этой богачки. Но она замечает, как мы с Шарлин намеренно отворачиваем носы друг от друга, и ее охватывает подозрение, она забывает про экстремальные обстоятельства и спрашивает:
- Что это за девушка?
- Это одна сучка, с которой встречается Марк.
- А как же Пенни? - неуверенно спрашивает она.
- Точно, - подтверждаю я. - У него морали, как у канализационной крысы. Думаю ...
Блядь, что здесь происходит?
- Что здесь происходит? - озвучивает мои мысли Люсинда, тоже замечая толпу, собравшуюся вокруг дома Беатрис.
Они все смотрят куда-то вверх, я прослеживаю их взгляды и вижу человека, который стоит на самом краю подоконника на верхнем этаже! Кажется, одной рукой он держится за что-то в квартире, держась тем самым на краю своей жизни. И блядь - это Никси!
- Ебаный в рот! Это мой сосед! Никси!
- Саймон ... Это ужасно ... Что он делает ...
Должен признать, сначала я даже надеялся, что он хочет выпрыгнуть; просто ради того, чтобы ему тоже уделили внимание, чтобы сыграть главную роль в драме своей короткой трагической жизни. Я думаю о его коллекции дисков, которую мы с Рентоном поделим между собой. Так же поделим его тайник коричневого, который он приобрел во время нашего путешествия. Ни один мудак не узнает, что когда-то был такой товар. Но вдруг я понимаю, что он стоит на подоконнике не нашей квартиры, он значительно выше. Но это же квартира той малой чернокожей шлюхи!
Затем я отыскиваю глазами в толпе эту малолетнюю Марша, вокруг нее собрались ее черные подружки и какие карибские бабушки, которые ради такого случая даже покинули очередь за рисом и бобами, что выстроилась неподалеку. Девушка видит меня и бежит к нам, ее бешеные глаза горят.
- Он пришел в мою ебаную квартиру, начал кричать на меня! А потом полез на подоконник!
- Он - сумасшедший, - говорю ей я.
Марша смотрит на меня и понимает, что мне на самом деле похуй, так тоже не видит смысла ничего изображать. Они с Люсиндой, две лондонские леди различного социального уровня, такие роскошные и одинаково обнищавшие, смотрят друг на друга осмотрительно и испуганно, и вдруг Марша поворачивается ко мне и кричит:
- Надо было лучше присматривать за своим другом! Он твой сосед!
- Que sera, sera, - отвечаю я, и красавица отворачиваются от меня и таращится своими огромными глазами на фигурку на четырнадцатом этаже. Нам нечего сказать друг другу. Я отыскиваю в толпе рыжую голову Рентса, мы идем к нему, но мне достаточно сложно отвлечь на себя его внимание, потому что он сразу таращится на сиськи Люсинды.
- Полиция выгнала нас всех сюда, - объясняет он. - Хотят, чтобы никто не ходил по лестнице. Выслали какого-то мудака, чтобы тот поговорил с ним. У нас героин прямо на журнальном столике, шприцы, все!
Вот теперь я слушаю его внимательно, в отчаянии схватившись за голову.
- Если он наделает глупостей ...
- Ебаная полиция найдет наше гнездо, - грустно улыбается Рентон, демонстрируя ужасные пожелтевшие зубы.
Люсинда тянет меня за руку.
- Все в порядке, Саймон, - уговаривает она меня, - городская полиция знает, что делает. Их готовили к подобным ситуациям.
Готовили. Брикстон. Бродвотер. Ньюингтон. Дэвид Мартин. Блэр Пич. Колин Роуч. - Да, они в этом разбираются.
Он все еще стоит на этом узком выступе. Как он вообще попал туда? Это же надо было открыть окно, взобраться на подоконник, пройти по выступу дальше ... Полиция окружила вход в подъезд, они никого не пускают. Одна старуха хочет прорваться через оцепление, вопит, что забыла покормить кошку, но полицейские будто не слышат ее. Марша подскакивает на месте, затем начинает рыдать, сестра пытается успокоить ее. Эта красавица выглядит довольно сильной, но рыдает, как ребенок, такая неутешимая. Жаль, што он не может этого увидеть, так, Шон? Любовь - шлепа, Шаймон. Шон, почему штолько людей страдают от комплекша спасителя? Кто шнает, друг.
Я никак не могу разглядеть лицо Никси, не могу понять, он собрался спрыгнуть, или, наоборот, решил, что это - плохая идея, видимо, там очень холодно. Я замечаю краем глаза, что Рентс ворчит себе что-то под нос, что-то типа:
- Ебаный эксгибиционист, привлекает к себе внимание ...
Не могу с ним не согласиться. Но потом он все портит.
- Если кто и имеет там стоять, то это я, - поворачивается он ко мне своим бледным наркоманским лицом. - Шарлин ушла от меня!
- Жаль это слышать, - отвечаю я, содрогаясь от страха, потому что точно знаю, о чем сейчас думает Люсинда. «Я думала, он встречается с той Пенни», - читается у нее на лице. Этот рыжий подонок только потрахался с той телкой, а трагедию такую разыграл, будто они - какие-то Ромео и Джульетта.
- Кажется, он застрял, - говорю я, сжимая руку своей «Золушки» и указывая пальцем на четырнадцатый этаж, чтобы отвлечь ее от опасного для меня хода мыслей.
Она широко открывает глаза и открывает рот от страха.
Я думаю о том, что если Никси просто сделает шаг вперед, то его размажет по асфальту, а если он все же прыгнет с самоубийственным толчком, то приземлится на траву. В любом случае, ему пиздец. Надо будет очень, очень много убираться. Представьте, это же все тело полностью разлетится. От этой мысли я весь дрожу, я всеми фибрами души не хочу, чтобы он упал, хочу, чтобы его спасли. Этот мудак дал мне убежище. Он - свой парень. Я нащупываю в кармане небольшую пластиковую коробочку, в которой лежит золотое кольцо, украшенное бриллиантом. Я хотел подняться с Люсиндой в квартиру, трахнуться с ней от души, а потом, когда она будет на седьмом небе от счастья, задать ей самый важный в жизни вопрос и надеть эту ебаную мелочь ей на палец. Должен был выиграть гейм, сет и матч, Уильямсон, а этот эгоистичный подонок Никси все испортил!
Золушка должна попасть на бал!
Затем мы видим в окне полицейского, он разговаривает с Никси, тот выглядит совсем напуганным. Хотел бы я иметь с собой бинокль, но ясно одно - ведутся переговоры. Полицейский спокойный, как удав, я вижу это по его движениям, ибо его лицо с моего места невозможно разглядеть. Этот цирк продолжается целую вечность, хотя на самом деле, наверное, прошло только несколько минут, но Никси оглядывается по сторонам, делает шаг по карнизу и тянется к полицейскому.
Тот хватает его за руку, ободряюще улыбается ему и помогает забраться в квартиру.
Когда наш парень оказывается в безопасности, вся толпа с облегчением вздыхает, кто-то вежливо аплодирует, как на крикетном матче. Несмотря на то, что все уже кончилось, два мудака в полицейской форме - тупой дебил и белокурая толстуха с низкой самооценкой - отказываются снять окружение.
