Гроздья гнева - Стейнбек Джон Эрнст (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
— А шведы в Дакоте, знаете, что делают? Насыплют перцу на пол, женщинам под юбки попадет — и-их! они разойдутся, взыграют, что твои кобылки весной. Шведы часто так делают.
А праведники следили за своими детьми, которым не сиделось на месте.
— Видите грешников? — говорили они. — Эти люди так и въедут в пекло на кочерге. Приходится же набожным людям смотреть на такое наваждение. — А дети слушали их и тревожно молчали.
— Еще один круг, и передышка, — нараспев протянул Уилли. — Поддавай жару напоследок! — Девушки, распаренные, раскрасневшиеся, танцевали с серьезными, благоговейными лицами; рты у них были полуоткрыты. А юноши откидывали со лба длинные пряди волос, скакали, выворачивали ступни носками наружу, прищелкивали каблуками. Танцоры выходили на середину площадки, шли назад, пересекали ее из угла в угол, кружились под громкую, волнующую музыку.
И вдруг музыка смолкла. Танцоры остановились, еле переводя дух от усталости. И дети, словно сорвавшись с цепи, ринулись на площадку и стали бегать, гоняться друг за другом, скользить по полу, стаскивать друг с друга кепки, дергать за волосы. Танцоры сели, обмахиваясь руками. Музыканты встали со своих мест, потянулись, расправили плечи и снова сели. И гитаристы негромко затренькали, подтягивая колки.
Уилли крикнул:
— Следующий танец! Готовьтесь, занимайте места!
Танцоры с трудом поднялись со скамей, и кавалеры снова кинулись приглашать дам. Том стоял рядом с теми тремя. Он видел, как они протиснулись на площадку и пошли к одному из каре. Он махнул Уилли рукой, и тот сказал что-то скрипачу. Скрипач рванул смычком по струнам. Двадцать человек медленно двинулись со всех сторон на середину площадки. Те трое подошли к каре. И один из них сказал:
— С ней я буду танцевать.
Белобрысый подросток удивленно посмотрел на него:
— Это моя пара.
— Ты мне поговори, сопляк…
Где-то вдали в темноте раздался резкий свист. Те трое стояли как в кольце. И каждый из них чувствовал, что его держат сильные руки. И кольцо, не размыкаясь, двинулось к краю площадки.
Уилли крикнул:
— Начали! — Заиграла музыка, фигуры сменяли одна другую, ноги гулко топали по дощатому полу.
К воротам подъехала легковая машина. Сидевший за рулем крикнул:
— Откройте! Нам дали знать, что у вас тут беспорядки.
Сторож не двинулся с места.
— Никаких беспорядков у нас нет. Слышите, музыка играет? А кто вы такие? Что вам нужно?
— Шерифские понятые.
— Ордер есть?
— Какой тут ордер, когда у вас беспорядки!
— Нет у нас беспорядков! — повторил сторож.
Люди в машинах прислушались к музыке, к выкрикам распорядителя, и машина медленно отъехала от ворот и остановилась у перекрестка.
Троих молодых людей, шагавших в середине тесного кольца, крепко держали за руки, и рты у них тоже были зажаты. Войдя в темноту, кольцо разомкнулось.
Том сказал:
— Чисто сработано. — Он держал свою жертву сзади за руки.
Уилли догнал их.
— Здорово! — сказал он. — Теперь хватит и шестерых. Хастон хотел посмотреть на этих молодчиков.
Из темноты появился сам Хастон.
— Вот эти?
— Они самые, — сказал Джул. — Сразу полезли на рожон. Только замахнуться им ни разу не пришлось.
— Ну-ка, посмотрим, что за люди. — Пленников повернули к нему лицом. Они стояли понурившись. Хастон осветил фонарем их хмурые лица. Зачем вам это понадобилось? — спросил он. Ответа не было. — Кто вас сюда послал?
— Да что это вы! Мы ничего плохого не делали. Потанцевать захотелось — только и всего.
— Нет, врешь, — сказал Джул. — Ты хотел ударить того мальчишку.
Том сказал:
— Мистер Хастон, они вышли на площадку, а в это время кто-то свистнул.
— Да, я знаю. Понятые подъехали к самым воротам. — Хастон снова повернулся к тем троим. — Бить вас мы не собираемся. Ну, говорите — кто послал? — Ответа так и не последовало. — Вы такие же люди, как и мы, — с горечью сказал Хастон. — Ваше место с нами. Как же это так вышло? Мы все знаем, — добавил он.
— А есть человеку надо?
— Кто же вас послал? Кто вам заплатил?
— Ничего нам не заплатили.
— И не заплатят. Драки не было, платить не за что. Так ведь?
Один из пленников пробормотал:
— Делайте, что хотите. Мы ничего не скажем.
Хастон опустил голову и тихо проговорил:
— Ладно. Не надо. Только вот что. Не лезьте вы с ножом на своих же людей. Мы стараемся все получше устроить, хотим и повеселиться и порядок поддерживаем. А мешать нам не надо. Вы подумайте над этим. Вы только сами себе вред приносите… Ну так, ребята. Выпроводите их задами. И бить не надо. Они сами не понимают, что делают.
Небольшой отряд медленно двинулся в глубь лагеря. Хастон провожал их глазами.
Джул сказал:
— А что, если всыпать им немножко?
— Не смей! — крикнул Уилли. — Я слово дал.
— Ну, самую малость, — молил Джул. — Ну хоть через изгородь их перебросим.
— Нет! — стоял на своем Уилли.
— Эй вы, — сказал он, — на этот раз отпустим вас с миром. А вы там передайте кому следует: если еще кто появится — целым не уйдет, все кости переломаем. Так и передайте. Хастон говорит, вы такие же люди, как мы, — может, и такие же. Только мне и думать об этом противно.
Они поравнялись с изгородью. Двое из охраны встали и подошли к ним.
— Провожаем гостей — рано собрались домой, — сказал Уилли. Те трое перелезли через изгородь и скрылись в темноте.
Конвоиры быстро зашагали назад, к танцевальной площадке. А навстречу им неслись завывания и визг оркестра, игравшего «Дэнни Такера».
Мужчины все еще разговаривали, сидя на корточках у конторы, и звуки музыки доносились и до них.
Отец сказал:
— Перемены должны быть. Не знаю только какие. Нам, может, и не дожить до того времени. А перемены будут. Народ стал какой-то беспокойный. Толком ни до чего не додумаешься, уж очень тревога одолела.
Человек в черной шляпе снова поднял голову, и его щетинистый подбородок попал в полосу света. Он подобрал с земли несколько камешков и расстрелял их один за другим, щелкая большим пальцем.
— Не знаю. Перемены должны быть, это верно. Мне один рассказывал, что было в Экроне, в Огайо. На каучуковых заводах. Рабочих там набрали из горцев, потому что они идут на любую оплату. А эти горцы возьми да и вступи в союз. Что тут поднялось! Лавочники, легионеры и весь этот сброд — военную муштру проходят, орут: «Красные!» Требуют, чтобы никакого союза в Экроне не было. Проповедники проповеди читают, газеты подняли вой, заводчики организуют отряды, запасаются бомбами со слезоточивым газом. Можно подумать, что эти горцы не люди, а какие-то дьяволы. — Он помолчал и поднял с земли еще несколько камешков. — Да… это все было в марте… и вот как-то в воскресенье собрались горцы — пять тысяч человек — и отправились за город, пострелять по мишеням. Так все пять тысяч и прошли через город, и все с ружьями. Постреляли — и назад. Только и всего. С тех пор как рукой сняло. Городские ополченцы сдали дубинки назад, лавочники сидят по лавкам, никого не избили, никого в смоле и в перьях не вываляли, все остались живы-здоровы. — Наступило долгое молчание, а потом человек в черной шляпе сказал: — Здесь они что-то уж очень разошлись. Лагерь подожгли и нашего брата постоянно бьют. Я все думаю… Ружья есть у всех. Может, и нам организовать клуб стрелков да собираться по воскресеньям?
Все посмотрели на него и снова опустили глаза в землю, и беспокойно зашевелились, перенося тяжесть тела с одной ноги на другую.
